Я вышел на улицу. Кто-то схватил меня за плечо.
– Наконец-то! А мы ищем тебя.
Это были Питер и Ирис. Неподалеку стояла полицейская машина, из которой вышел Трант. Он подошел к нам.
– Вы говорили с мистером Меквиром? – спросил он.
Он хотел знать, согласились ли мы объявить Билла ненормальным.
– Нет, я не говорил с ним, – твердо ответил я.
– Мисс Шелдон сказала мне о ключе.
– О ключе?
– Да, она слышала, как убийца открывал дверь своим ключом в девять часов.
«Что это? – думал я. – Новая западня?»
– Вы об этом знаете? Миссис Шелдон говорила мне, что она вам об этом тоже сказала, – продолжал Трант.
– Да, сказала.
– У вас есть ключ от этого дома?
– Да, есть.
– Вы не давали его сыну?
– Конечно, нет, – вмешалась Ирис. – Ключ был у Жака, он открывал нам дверь.
– Я так и думал, – сказал Трант. – Вы отдаете себе отчет, что это первый факт, в пользу вашего сына? По показаниям миссис Шелдон Билл ушел после эпизода с револьвером. Если бы он убил, то должен был вернуться и сам открыть себе дверь. Джонсон говорит, что у Билла никогда не было ключа. Это очень важная подробность.
Я подумал, что пока он не знает о ключе Жанны, есть надежда.
– Теперь я иду к Лейгтонам. Я искал вас дома, там и встретил вашего брата с женой.
– Пойдем вместе, – сказал Питер.
Я понимал, что пребывание с Трантом таит в себе угрозу. Какая-то скрытая цель у него была.
– Хорошо, идем, – решился я.
Дверь открыла Филлис и подозрительно посмотрела на нас.
– В чем дело?
– Надо задать вам пару вопросов, – ответил Трант.
Но леди Брент упорно стояла на пороге, загораживая своей фигурой дверь.
– Базиль работает, – твердо сказала она.
– Может быть, он согласится прервать свою работу на пару мйнут?
– Что случилось, Филлис? – В коридоре появилась Нора – Добрый вечер, – сказала она, увидя нас. – Базиль работает, но…
Не обращая внимания на Филлис мы прошли мимо нее в гостиную. Жанна сидела в кресле. Трант остановился у дверей.
– Пригласить Базиля? – спросила Нора.
– Пожалуйста, – ответил Грант.
Нора робко постучала в дверь библиотеки, вошла туда и через минуту вернулась с мужем.
Я подумал о Базиле, что он – своего рода Ронни, а Нора – Анни, рабыня гения.
– Добрый вечер, лейтенант, добрый вечер, господа. – Базиль был очаровательно любезен. – Чем могу служить?
– Прежде всего вам хочет задать несколько вопросов мистер Дулитч, – сказал Трант.
Я думал, что речь идет обо мне, и растерялся. Но вперед выступил Питер. Я только сейчас заметил еле заметную улыбку на лице брата.
– Ерли вы не возражаете, я хочу еще раз проанализировать ваше алиби.
– Я готов сделать все, чтобы облегчить вам расследование, господин лейтенант. Но разве мистер Дулитч уполномочен? – спросил Базиль.
– Мистер Дулитч не сказал, что именно его интересует, но я не вижу причин запрещать ему задавать вам вопросы.
– Что ж, хорошо. Если вы это санкционируете! – величественно произнес Базиль.
И снова заговорил Питер.
– Леди Брент достала вам билеты на «Встречу в городе» у миссис Магги Стейн. Вы, господа, пришли в театр в восемь часов тридцать минут. Вы разговаривали с миссис Стейн и ее мужем возле входа, а после в антракте, да?
– Эти факты настолько достоверны, что не подлежат дискуссии, – уже с раздражением сказал Базиль.
– Конечно. Как вам известно, этот спектакль поставлен мною. Сегодня утром я позвонил в кассу и узнал, что у них были заказаны и отмечены три места по записке Магги Стейн. Но места для брони мы всегда оставляем по четыре. Таким образом, оставалось еще одно место. Поскольку это было только вчера, то администратор все очень хорошо помнит. Четвертое место занял режиссер из Голливуда, мой знакомый. Его зовут Роберт Альден. Я позвонил ему. Это человек, которому можно полностью доверять. За это я ручаюсь. Роберт Альден сказал мне, что в прошлый вечер во время первого акта место по левой стороне от него было пустым. А во втором акте кресло занял худой высокий человек с испанской бородкой. Так это было?
Он посмотрел на улыбающуюся Ирис, а потом сказал Транту:
– Это все, что я хотел выяснить. Занавес после первого акта опускается в девять сорок пять. Это давало мистеру Лейгтону предостаточно времени, чтобы появиться у Шелдона после первого разговора с миссис Стейн и вернуться до второго разговора в антракте.
– Это несколько меняет дело, – сказала Ирис. – Оказывается, что у мистера Лейгтона нет алиби!
– По моему мнению, – подхватил Питер, – вчера вечером, еще до ухода Лейгтона в театр, Ронни пришел сюда и сказал, что игра закончена и ваша семья должна вернуться обратно в Англию. Лейгтону это, конечно, не понравилось. У него, естественно, не было желания оставлять свою комфортабельную квартиру и двенадцать тысяч долларов в год. Он поспешил в театр, где его ожидали дамы. Там, благодаря встрече с супругами Стейн, он получил алиби, а потом мог спокойно вернуться к Ронни и убить его, зная, что все улики будут против Билла.
Это было выше моих сил. Я видел Питера и Ирис, стоящих между Лейгтоном и Трантом. Я видел бледную, испуганную Нору. Но я также, видел презрительную физиономию Филлис. Мне стало страшно, что новая надежда вспыхнет и исчезнет, как блуждающий огонек. Я посмотрел на Транта. Но тот, словно ничего не произошло, спросил у Лейгтона:
– Как вы нам это объясните?
Лейгтон очаровательно улыбнулся Транту,
– Я только должен признаться в одном: я не был с вами вполне откровенен. Да, мистеру Дулитч, с его тонким театральным чутьем, удалось установить кое-что. Правда, что Ронни Шелдон приходил ко мне перед моим уходом в театр. Правда и то, что он был в бешенстве. Он бросал самые страшные угрозы. Моя дочь опозорила всю семью! Он нас вышлет обратно в Англию! Но, знаете, он был в то время мало похож на человека. Уверяю вас, я не привык к таким выходкам. И, к сожалению, не умею усмирять истериков.
Он обратился к Питеру:
– Вы правы, говоря, что я поспешил в театр к моим дамам. Я рассказал им, что случилось. Дальше факты не совпадают. Это правда, что место возле вашего приятеля из Голливуда во время первого акта было пустым, а во втором акте я его занял. Но это не значит, что во время первого акта меня не было в театре. Случилось так, что я сел на последнее кресло этого ряда, вдалеке от вашего режиссера. Я уверен, что если вы еще раз ему позвоните, он это вспомнит. Я его хорошо помню: полный, невысокий, пришел поздно, после поднятия занавеса.
Да, во время первого акта я сидел на боковом кресле, а около меня рядом с пустым креслом сидела леди Брент. Вы понимаете, лейтенант, в это время с нами не было моей жены. В течение долгих лет супружеской жизни моя жена самоотверженно стояла на защите нашего семейного очага. И вчера она решила пойти к Ронни Шелдону, чтобы как-то уладить конфликт. Она была уверена, что ей удастся утихомирить гнев Шелдона. Теперь вы понимаете, почему я не был с вами вполне откровенен. Сказать вам всю правду означало предать жену. Я очень сочувствую семье. Билла. Конечно, они стремятся оправдать сына и племянника. Но я ничем не могу им помочь.
Да, моя жена ходила к Шелдону. Она успела вернуться до антракта н, таким образом, получила алиби благодаря встрече с супругами Стейн. Но моя жена не убийца, она застала Ронни Шелдона уже мертвым.
Я весь был как сжатая пружина. Я поверил Анни. Но Базиль Лейгтон? Неужели он так уверен, что своей речью убедил нас?
– А теперь, – продолжал он, – я скажу вам одну вещь, которая окончательно докажет вину Билла. Когда моя жена увидела труп Ронни, то заметила в его руке пуговицу с кусочком материи от куртки Билла. Я уверен, что когда вы его арестовывали, то заметили, что на его куртке не хватает пуговицы.
Он замолчал и принял картинную позу, ожидая реплики Транта, но тот молчал, и Базиль продолжил:
– Очевидно, этой пуговицы уже не было, когда вы осматривали труп. Это доказывает, что присутствующие здесь господа, стремясь отвести подозрения от молодого Дулитча, спрятали пуговицу прежде, чем вызвали вас.
Он снова улыбнулся мне, потом Питеру.
– Мне очень грустно, но когда дело касается моей жены, я не могу сохранять лояльность по отношению к другим.
Смешно было наблюдать, как Базиль, со свойственным ему высокомерием, не видит крупных дыр в расставленной им сети, считая ее безупречной. Как мне хотелось добраться до него!
Ирис и Питер хорошо подготовились к этому поединку и не собирались сдаваться. Питер сейчас же бросил новое обвинение:
– Почему же ваша жена не вызвала полицию?
– Если мистер Шелдон уже был мертв, как она попала в дом? – подхватила Ирис. – У нее что, был ключ?
– Нет, я не думаю, чтобы у жены был ключ. Насколько я помню, она сказала мне, что парадная дверь была открыта.
– Открыта? Боже! Почему парадная дверь была открыта? – воскликнула Ирис.
– Даже призывая Бога, я не смогу ответить на этот вопрос, – сказал Базиль.
– Значит, вы уверяете, что, когда пришла ваша жена, мистер Шелдон был уже мертв?
– Да.
– Она вышла из театра до начала спектакля?
– Да.
– Выходит, она ушла из театра в восемь сорок. Мистер Шелдон убит двадцать минут десятого. Театр находится на углу 54-й авеню и Шестой аллеи. Даже если, она шла пешком, а не ехала на такси, то на дорогу ушло бы не более двадцати минут. А по вашим словам получается сорок. Почему? Что же она делала так долго?
Базиль спокойно отпарировал удар Питера:
– Никто и не уверяет, что она сразу же пошла к мистеру Шелдону. Ведь ей предстоял трудный разговор. Она это знала и должна была подготовиться к нему.
– И это заняло сорок минут? Прогулка по улицам? Подбор аргументов?
– Именно так, мистер Дулитч.
Я решил, что настала, наконец, и моя очередь, я не без злорадства спросил Базиля:
– Ваша жена пришла к Ронни в двадцать минут десятого?
– Да.
– Но не позднее, чем девять часов двадцать пять минут, ведь она успела вернуться в театр к антракту, в девять часов сорок пять минут?