– Думаю, что да.
– И она была там минуты две, не больше?
– Да, не больше.
Я встал. Впервые я посмотрел лейтенанту Транту прямо в глаза. Впервые в моих руках появилась козырная карта.
– Я могу доказать, что Норы Лейгтои не было в квартире Ронни в девять часов двадцать пять минут. В девять двадцать пяты домой возвратилась Анни Шелдон. Она это скрыла от вас, но сейчас согласится дать показания. Нет сомнения, что она была в квартире именно в это время, поскольку слово в слово повторила наш разговор по телефону с Жанной, а это было ровно в девять двадцать пять. А если Анни Шелдон была там в это время, то Норы Лейгтои там не было. Из этого следует, что миссис Лейгтои была в доме до смерти Ронни.
– Чепуха! – вскричал Базиль Лейгтои. – Это подвох, лейтенант! Лишняя попытка переложить ответственность за убийство на другие плечи. Моя жена пришла туда после убийства, повторяю, только после убийства! Мистера Шелдона убил Билл Дулитч. Пуговица…
На этот раз его красноречие прервал Питер.
– Вот именно, пуговица. – Он говорил очень спокойно. – Но где она? Это верно, что у Билла на куртке не хватало пуговицы. Но была ли эта пуговица в руке Ронни я не знаю, так как никто ее не видел, а тем более, не брал.
Но если она там была, легко отгадать, как она туда попала. Убийца мог найти ее на лестнице,.по которой Ронни волочил Билла, или в гостиной, где он До этого избивал парня. А дальше оставалось только вложить ее в руку убитого, подсовывая полиции важную улику.
Взгляд Питера, устремленный на Базиля, был так же пронзителен, как и взгляд Транта.
– Я думаю, настала пора проинформировать вас, что еще удалось мне обнаружить. После телефонного разговора с моим приятелем из Голливуда, я обошел с фотокарточкой Билла все кинотеатры в районе дома Ронни. На Третьей аллее я нашел кассиршу, которая его узнала. Вчера вечером он купил у нее билет в половине девятого. Девушка хорошо его запомнила, так как он был очень расстроен. Она сказала ему, что сеанс уже начался и чтобы он поторопился, а он будто и не слышал ее. Так что у Билла есть алиби. Он никак не мог убить Ронни. А поскольку Билл не виноват, а ваша жена не могла быть там в указанное вами время…
Я слушал с напряженным вниманием. Лейтенант Трант был как всегда непроницаем. Нора затаилась в глубине кресла, как мышка, Базиль Лейгтон…
Но вот он как бы встряхнулся и снова пошел в атаку. Только что он вздрагивал от слов Питера, как от удара кнута, но сейчас снова взял себя в руки к заговорил, обращаясь к Транту:
– Лейтенант, можно считать, что мистер Дулитч говорит правду?
Трант посмотрел на него как много раз смотрел на меня, без враждебности, но с безразличием, гораздо худшим, чем открытое обвинение.
– Я слышу впервые об этом алиби, но давно знаю Питера Дулитча и уважаю его. Если говорить обо мне, то я ему полностью доверяю.
– Значит, Билл Дулитч не виновен? – растерянно спросил Базиль.
– Выходит, так, – словно мимоходом бросил Трант.
– Поэтому…
Очень медленно Базиль обернулся к жене. Пальцы его дрожали. Лицо выражало жалость. Ведь Базиль Лейгтон был «милосердным человеком».
– Нора, – сказал он тоном легкого упрека. – Нора, бедная, несчастная женщина! Почему ты мне солгала? Почему не сказала, что ты убила Ронни Шелдона?
Глава 24
Базиль Лейгтон замолчал. Мы все остолбенели и уставились на Нору Лейгтон. Она продолжала сидеть неподвижно, только, будто стала еще меньше.
Первой очнулась Жанна. Она подбежала к матери и схватила ее за руку. Я подумал, что убийство Ронни – еще одна жертва этой преданной женщины, принесенная на алтарь благополучия ее мужа. Последняя жертва примерной жены.
Питер подошел к окну, потом, подумав, направился к Норе. В руках у него была театральная программка, которую он протянул ей.
– Это программа спектакля «Встреча в городе». Будьте любезны, откройте список действующих лиц…
Нора машинально взяла протянутую ей программку, ничего не понимая.
– Я прошу вас, – повторил Питер, – взгляните на нее. Действующие лица перечислены здесь в порядке их выхода на сцену. Прочтите первое имя.
Нора молчала. Жанна умоляюще сказала:
– Мамочка, дорогая, сделай то, что просит мистер Дулитч. Прочти первое имя.
– Борден, – тихо прочитала Нора.
– Прекрасно. А кто такой был Борден, миссис? – спросил Питер.
Рука Норы задрожала. Она посмотрела на мужа взглядом жертвы на палача.
– Нет, нет, – простонала она, – нет!
– Кто был Борден, миссис Нора, кто был Борден? – настаивал Питер.
Она с трудом ответила:
– Борден – почтальон. Он пришел с письмом. Попросил напиться. Женщина подала ему холодного чаю. Он больше не появлялся.
Трант встал рядом с Питером и внимательно всматривался в лицо Норы. Питер продолжал:
– Прочтите третью фамилию.
– Изабелла Страттон. Это приятельница героини, ее соседка. Она пришла за порошком для печенья.
– Как она была одета?
– На ней был голубой передник с красными узорами. Она сказала, что должна его носить, так как это подарок к Рождеству… Но, когда она его надевает, ей хочется кричать…
Она уронила программку и закрыла лицо руками.
– Боже мой… Боже… – шептали ее губы.
Питер спокойно поднял программку и подошел к Филлис.
– Прочтите, пожалуйста, четвертую фамилию.
– У меня нет очков. Без них я не прочту ни слова.
– Так принесите их, – сказал Питер.
Филлис с возмущением обратилась к Транту:
– Этот человек имеет право издеваться над нами?
– Я бы на вашем месте лучше бы принес очки, леди Брент, – с ударением произнес Трант.
Филлис взяла лорнет и спросила:
– Что вам надо?
– Прочтите четвертую фамилию, – спокойно повторил Питер.
– Марион Страттон.
– Расскажите нам о ней.
– Сейчас уже не смогу. Или вы считаете, что я только и думаю об этой чепухе? После вчерашнего?
– Но все-таки, кто она, Марион? Эту героиню нельзя не заметить.
– Почему?
– Сколько ей лет? Это молоденькая девушка или взрослая женщина?
– Это дочь той соседки, о которой сказала Нора.
– Хорошо. Это маленькая дочь мадам Страттон. Она плакала, потому что какой-то мальчишка стащил у нее обруч. Вы, наверное, это помните. Она рыдала так громко, что звенело в ушах.
– Я помню, что она орала, но в чем дело, что это противное дитя болтало…
– Довольно, – оборвал ее Питер. – Я знаю, что в Англии Марион – обычное женское имя, но у нас в Штатах не так. Марион – это не маленькая девочка. По спектаклю это сын соседки, мужчина двадцати двух лет. Я должен добавить, что в пьесе никто не кричит, хотя вы так хорошо запомнили этот крик. Марион – мужчина.
– Это маленькая девочка…
– В первом действии совсем не было, никакой маленькой девочки. – Питер взял программу. – Ситуация снова изменилась, правда? Миссис Лейгтон, оказывается, знает содержание первого действия, а вы нет…
Он повернулся к Транту. Филлис продолжала держать лорнет у глаз. Она смотрела на Транта.
Казалось, он ни на кого не обращает внимания. Лицо его оставалось непроницаемым. Наконец он безразличным тоном спросил:
– Вы уверены, что во время первого действия из театра ушла леди Брент, а не миссис Лейгтон?
– Да, я так думаю, – ответил Питер.
Трант на долю секунды прикрыл глаза.
– Мои люди тоже проверили театр, по-своему, – сказал он. – Они не знали никакого голливудского режиссера, но я поручил им проверить театральные агентства. Агент в Пикадилли продал два места непосредственно за Лейгтонами. Продал он их своим старым клиентам супругам Фенвик из Унион Сити. Туда поехал наш человек. Показания Фенвиков подтверждают слова Питера Дулитча: во время первого акта одно место было пустым; а также показания мистера Лейгтона, что он сидел на боковом месте, а возле него сидела женщина.
У нашего сотрудника не было карточки леди Брент и миссис Лейгтон. Но сейчас и так все ясно. Супруги Фенвик помнят, что женщина, которая в первом акте сидела рядом с мистером Лейгтоном, читала программку при свете зажигалки. Оба они уверены, что она не надевала очков.
Он повернулся к Филлис:
– А вы только что сказали, что не можете прочесть ни слова без очков. Это характерный факт, и он проясняет дело. Мистер Дулитч вполне доказал это.
Значит, Трант знал, что у Филлис не было алиби еще до того, как мы пришли сюда! А теперь он воспользовался моментом, чтобы нанести окончательный удар нашим противникам. Я совсем не понимал этого человека, но это уже было не важно.
Питер опять обратился к леди Брент. Дело близилось к финалу.
– Мы могли угадать, что это вы пошли к Ронни. Такое задание не под силу мягкой Норе Лейгтон, но Брент, с ее мужским характером, вполне по плечу. Ведь работа Лейгтона, как все говорят, составляет цель вашей жизни, не правда ли? Вы не могли допустить, чтобы ваше божество потеряло уютную квартиру и двенадцать тысяч долларов ежегодно. Вы не могли допустить, чтобы «Великий Лейгтон» снова вернулся в свою развалюху в Шропшире. И это вы пошли на 58-ю улицу и уже через пять минут, видя, что Ронни непреклонен, поняли, что здесь нет другого выхода кроме убийства. Вы прекрасно понимали, что Билл станет в этом деле козлом отпущения, но не остановились и перед этим.
Выдержка вдруг изменила Филлис. Она смотрела на Питера, оглушенная его словами. Питер с презрительной иронией обратился к Лейгтону:
– Ваши мотивы понятны всем. Вы поняли, что одна из ваших двух женщин должна быть принесена в жертву и решили пожертвовать женой. Нора – хорошая хозяйка дома, но хозяйку нетрудно заменить. А вот найти кого-нибудь на место Брент, кто так бы преклонялся перед вами, будет потруднее. Вдобавок, у нее есть собственный доход, которым тоже не следует пренебрегать. Вот вы и предпочли удержать при себе Брент. Но как вы могли подумать, что вам это удастся? Неужели считали, что ваша жена разрешит арестовать себя за убийство, которого она не совершала?