Эго становилось интересным. Она с трудом вздох-, пула и с силой сжала руки…
– Меня давно приглашали старые друзья в Асбюри-парк. Вчера вечером, не могу вам сказать почему, я решила отправиться туда вместе с моим начальником.
Это было ему по дороге, и он должен был высадить меня…
Ее лицо вдруг покраснело, глаз} опустились, а руки судорожно обняли колени. Глухим голосом она продолжала:
– Моих друзей не оказалось дома. Понимаете, я их не предупредила о своем посещении. Мистер Лоувел подождал меня и, когда узнал о тем, что их нет, предложил мне проводить его до своего дома… в Хобби-Хаузе. Он как будто так называется. Не зная, что делать, я согласилась.
Казалось, ее силы на грани истощения. Лицо ее еще больше покраснело. Она продолжала совсем тихо, что вынудило меня наклониться к ней, чтобы расслышать, что она говорит.
– Было уже более десяти часов. Через несколько миль после Асбюри-парка машина остановилась. Мистер Лоувел сказал, что что-то случилось с машиной… Я поняла, что это неправда. Он стал очень настойчивым…
Ее руки отпустили колени и прижались к щекам.
– Это было уже не в первый раз… он пытался… Я не знаю, что со мной сделалось… Я не могу вам это объяснить. Но я не сопротивлялась.. – Она бросила на меня потерянный взгляд, и голос у гее вдруг стал крикливым: – Это было в первый раз… Вы должны мне поверить!
Мне было в высочайшей степени наплевать на все это, но я постарался сдержать сваи чувства. Внимательно глядя на нее, я давал ей гонять, что ожидаю продолжения.
– После, этого… После того, что произошло… Он спросил меня, не соглашусь ли я провести с ним остальную часть ночи в одном из отелей Вегела?
Ее белые полные руки снова поднялись к лицу. Она начинала действовать мне на нервн. Столько разговоров о таком пустяке. Мне даже показалось, что она умышленно размазывает все это, играя какую-то комедию. Взгляд, брошенный ею украдкой на часы, висевшие на стене, утвердил меня в моем предположении. Я понял, что она старалась выиграть время. Я решил прекратить это и стал грубым:
– Хорошо, – сказал я. – У вас была любовь с вашим шефом, а потом… Ведь меня интересует совсем не это.
Она смотрела на меня так, как будто я был совершенно аморальным типом. Потом выпрямилась, даже с некоторым достоинством, и продолжила свои объяснения, избегая встречаться со мной взглядом.
– После того, что произошло, мне было бы слишком стыдно оказаться рядом с миссис Лоувел… Выход, который предлагал мой патрон, позволил мне избежать того, чего я больше всего боялась… Мы нашли комнату в отеле «Пляж» в Ветеле.
Я глубоко и облегченно вздохнул. История была длинной, но определенно интересной и полезной. Я понял, что Лоувел соврал мне, когда «уверял, что провел ночь в Нью-Йорке.
– А который был час, когда вы оказались одни в комнате отеля? – жестко спросил я.
– Приблизительно в полночь.
Ее притворство было мне глубоко противно и начисто исключило всякую жалость к ней. Циничным тоном я спросил ее:
– И что же вы делали там до утра? Безостановочно предавались любви что ли?
Она вся как-то передернулась и снова стала пунцовой.
– О! – воскликнула она. – Как вы можете так говорить?
Я в свою очередь принял удивленный вид.
– А что? Ничего особенного! Для первого раза это было бы совершенно естественно!
Я понимал, что эта женщина готова сделать вое, при условии, что никто ничего не узнает. С поджатыми губами, она ответила несколько обиженным тоном:
– Мы спали.
Я выразил свое удивление, потом стал протестовать.
– Вы спали! Но вы не знали, спал ли мистер Лоувел! – Я решил рискнуть: – В сущности, он мог прекрасно встать и, сев в свою машину, доехать до Хобби-Хауза, а потом, вернуться так, что вы бы этого и не заметили?
Я рассчитывал на ее чувства к Роберту Лоувелу. Она была влюблена в него, в этом не могло быть никакого сомнения. Почувствовав опасность, она стала яростно защищаться, выпустив когти наружу.
– Это совершенно невозможно… Он держал меня всю ночь в своих объятиях. Он не мог бы встать без того, чтобы не разбудить меня. – Она становилась запальчивой. – Я готова поклясться на Библии, что он не покидал меня!
К этому следовало определенно прислушаться. Вот и Библия уже пошла в ход. Я сделал вид, что совершенно убежден, и переменил тему разговора.
– Поговорим лучше о другом… Я вам уже сказал, что у нас есть весьма веские доводы считать, что миссис Лоувел не покончила с собой, а была убита. Мы должны в этом серьезно разобраться. Мне бы хотелось знать ваше мнение относительно отношений, существующих между Лоувелами и Дуличами. Некоторые полученные нами сведения дали понять, что миссис Лоувел была когда-то невестой Виктора Дулича. Вы в курсе этого?
Эта тема разговора, видимо, понравилась ей гораздо больше предыдущей. Ее взгляд сейчас же оживился, и он ответила с видимой охотой:
– Совершенно точно. До знакомства с мистером Лоувелом Мэри была любовницей Виктора Дулича. Он ее бросил, и я не могу вам сказать почему. Она сразу же кинулась в объятия Роберта. В то время она была очень молода и обладала весьма пылким темпераментом.
Я невольно сделал гримасу, и она это заметила. Я проговорил недовольным тоном:
– Отбросим в сторону пылкость ее чувств. Не возражаете?
Она продолжала тем же тоном:
– Этот брак сразу же дал осечку. Мэри не переставала любить Виктора Дулича. Когда они стали снова встречаться после того, – как обе семьи подружились, чувства Мэри вспыхнули с новой силой, и Роберт заметил это. Он мне сказал, что вид счастливой пары, которую тогда составляли Дуличи, должен был бы исцелить Мэри и показать абсолютную нереальность ее чувств.
Я быстро повторил:
– Составляли счастливую пару?
Она вдруг вздрогнула и с изумлением посмотрела на меня, как будто позабыла о моем присутствии… Я понял, что она говорила об истории, которую представила в своем воображении и в которую хотела верить. Обхватив снова колени руками, она продолжала:
– Роза Дулич – очень умная женщина, совершенно лишенная предрассудков. Несмотря на то что она прекрасно знала, какие чувства Мэри питает к ее мужу, она все лее сумела сделаться ее подругой, и даже доверенной.
– Ну и ну! – заметил я. – Это было не так уж глупо.
Она не согласилась с моим мнением на этот счет и одарила меня неприязненным взглядом.
– В конце прошлого лета произошел досадный инцидент. В один прекрасный день неожиданно Виктор Дулич оказался наедине с Мэри Лоувел в Хобби-Хаузе. – Ее лицо стало совсем красным, а голос глухим: – Они… у них в этот день были близкие отношения… интимные. – Она глубоко вздохнула и быстро продолжала: – Я уверена, что и Роза Дулич придерживается того же взгляда, что Виктор просто явился жертвой обольщения. И никто бы не узнал ничего об этом случае, если бы Роза не рассказала все Роберту.
Это шокировало ее, и я был с ней полностью согласен. Я любезно спросил:
– И что же Роза?
Она сделала гримасу и покачала своей красивой головой.
– Это невероятно, – ответила она, – но она не сделала абсолютно ничего. У нее был такой вид, как будто она считала происшедшее совершенно естественным… Однажды на корабле она просто рассказала мне об этом без всякого стеснения…
Я быстро оборвал ее.
– А эта история с ожерельем, что вы думаете об этом?
Алчный огонек промелькнул в ее глазах. Она как-то вся подобралась: ее руки еще крепче сжали колени, а голос стал каким-то свистящим:
– Для меня в этом нет ни малейшего сомнения… Роза Дулич знала код сейфа. Мэри Лоувел много раз давала ей колье во время больших вечеров. Она же возвращала его иногда через два, три, а то и через несколько дней… Ей было очень легко заказать копию…
Несколько секунд я собирался с мыслями, вспоминая, не забыл ли я чего-нибудь, потом спросил:
– Мистер Лоувел привез вас из Ветела сегодня вечером?
– Да, – ответила она, – мы приехали едва ли час назад.
– Сколько времени вы находитесь на службе у мистера Лоувела?
Она немного подумала, прежде чем ответить,
– Приблизительно шесть месяцев.
Это меня немного удивило, но одновременно позволило понять кое-что. Я осторожно продолжал спрашивать.
– Позднее того инцидента, о котором вы мне говорили…
Она снова стала пунцовой и сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
– Какого инцидента?
– Возвращения Виктора Дулича в объятия Мэри Лоувел.
У нее был сконфуженный вид.
– Только, пожалуйста, не подумайте, – сказала она, – что между обоими случаями есть какая-нибудь связь.
Я встал.
– Я ничего и не думаю. Благодарю вас за ваши сведения.
Я остановился в вестибюле и задумался. Потом, будто прося ее об услуге, продолжал:
– Я попросил бы вас ничего пока не говорить мистеру Лоувелу о нашей беседе.
Она вздрогнула и с твердостью возразила:
– У нас нет никаких секретов друг от друга.
Я стал смеяться.
– Это, конечно, совершенно естественно. У секретарши нет секретов от своего патрона… Это давно всем известно. Но у любовницы от любовника?
Она побледнела, и на ее лице ясно выразилась злость:
– Я не любовница мистера Лоувела!
Я поднял брови.
– Простите… Мне казалось, вы говорили.
Я покачал обескураженно головой и с виноватым видом открыл входную дверь.
– Вероятно, вы правы.
Дверь с яростью захлопнулась за моей спиной. Посмотрев на часы, я побежал к лестнице. Было уже около восьми, и я опасался, что Джемс мог упустить Лоувела. Я быстро промчался все шесть этажей и сделал остановку только внизу, чтобы посмотреть на улицу. Машины моего клиента там не было.
Я дошел до своей машины и сразу же заметил горящую красную лампу на щитке приборов. Кто-то пытался соединиться со мной по телефону, это мог быть только Джемс.
Я быстро снял трубку и набрал номер телефона бара, где он был три четверти часа тому назад. Там его не было.
Я тронулся с места и направился к «Терпсихоре».