– Подождите, мадам, мы вас еще не отблагодарили, – галантно начал один из журналистов, но другой уже дергал его за рукав.
– Поторапливаемся!.. Если хотим успеть на поезд, нельзя терять ни минуты…
В одно мгновение гостиная опустела. Торопливо попрощавшись с мадам де Лабосьер, ускользнул даже юнец Дарбуа.
– Теперь вы сами все увидели! – бросила она ему вдогонку. – Что я вам говорила?.. Бедняжка мадам Сен-Фирмен сама признала…
– Да-да, и очень жаль!..
– Во всей этой истории есть только одна сумасшедшая, и это мадемуазель Эльер, так ей и скажите!
– Положитесь на меня!..
И он убежал, оставив мадам де Лабосьер наедине с мадам Сен-Фирмен. Фанни даже побледнела от радости.
XXVIНедолгая радость Фанни
Протянув руки, мадам де Лабосьер подошла к мадам Сен-Фирмен, но ее дружеский жест оказался ни к чему, ибо мадам Сен-Фирмен не заметила его или сделала вид, что не заметила. Ее бездонно-пустой взгляд, казалось, не подмечал ничего из того, что ее окружало. Где, в каких неведомых местах блуждал этот взгляд? Кто знает…
«И снова она витает неизвестно где, а потом впадет в восторженное исступление! – подумала Фанни, довольная тем, что этого не случилось при журналистах. – А я-то собиралась похвалить ее за то, что она так разумно говорила!..»
Она села, решив терпеливо дождаться, когда мадам Сен-Фирмен пожелает обратить на нее внимание. Снова взглянув на Марту, Фанни заметила, что та пристально на нее смотрит.
Не в силах вынести это взгляд, Фанни даже вскочила со стула.
– Почему вы на меня так смотрите? – наконец спросила она.
Молодая женщина ответила не сразу, словно, чтобы понять вопрос, ей требовалось время.
И вот губы ее зашевелились и несколько слов, вылетевших из них, повергли мадам де Лабосьер в неописуемое смятение.
– Почему я так смотрю на вас?.. Потому что это вы всему виной!.. Потому что это из-за вас его убили!.. Неделю назад, когда я в последний раз видела Андре, он все мне рассказал. Он не хочет, чтобы я продолжала подозревать мужа… В жилах Жака де Лабосьера течет кровь Каина!.. Но вооружили его руку вы!.. Уходите!.. Уходите!.. Да уходите же!.. Главное, чтобы с детьми ничего не случилось!.. Я виделась с мадемуазель Эльер!..
Услышав это имя, Фанни словно очнулась.
– Это она внушила вам такие жуткие мысли! Она хочет отомстить мне за то, что я ее выгнала!.. Ах, Марта, Марта! Моя маленькая Марта! Одумайтесь, будьте благоразумны! Как вы можете так говорить о нас? Ведь мы, маленькая моя Марта, стали вам друзьями, настоящими друзьями. Подумайте только, что случится, если кто-нибудь услышит ваши ужасные слова!.. Это чудовищно…
И, словно оказавшись во власти самого искреннего и самого трогательного отчаяния, Фанни, закрыв лицо руками, рухнула на стул!..
Но столь откровенная печаль Фанни, похоже, нисколько не растрогала мадам Сен-Фирмен. Походкой призрака, которой она только и передвигалась, паря, словно ничего не весила, Марта приблизилась к Фанни и положила ей на плечо полупрозрачную руку.
– Успокойтесь, – произнесла она, – никто ничего не узнает, я ничего не рассказала мадемуазель Эльер, и она ничего не узнает… Но надо вернуть детям их гувернантку… Такова воля мертвеца!.. Вы видели, с какой осторожностью я говорила с журналистами… Мертвец не хочет, чтобы все всё узнали!.. Из-за детей!.. Скоро Андре сообщит нам свою последнюю волю… он много страдал, даже после смерти, но скоро он освободится от земных уз, где влачит цепь его призрак… и я его больше не увижу! По крайней мере здесь, на земле… Мадам, уходите!.. Я сообщу вам, что он мне скажет… я жду его этой ночью… я не видела его уже целую неделю!.. Но если он узнает, что вы здесь, он не придет!..
Фанни взглянула на нее. Если бы Марта только посмела рассказать все журналистам, с каким наслаждением она бы стиснула руками эту хрупкую шею!.. Ее не пришлось бы сжимать долго… оборвалось бы дыхание… с губ сорвался бы тихий вздох!.. И все было бы кончено!.. Больше никогда этот бледный ротик не произнес бы столь ужасных слов…
До чего еще могут додуматься эти несчастные мадемуазель Эльер и Марта!.. Что еще они придумают?.. И как смеялась бы над их бреднями Фанни, если бы все, что они нафантазировали, оказалось бы неправдой!..
Мадам де Лабосьер промокнула свои прекрасные глаза тонким батистовым платочком…
– Бедная моя Марта, мне так вас жаль!.. Невероятно жаль!.. Вы очень больны!.. Завтра я приду навестить вас!..
– Не стоит!.. Я не хочу, чтобы вы приходили. Не хочу вас видеть, по крайней мере, если не возникнет такой необходимости и мертвец мне не прикажет!.. Я же чувствую, что вы меня ненавидите!.. И я тоже ненавижу вас, хоть это и не по-христиански, но я не могу забыть, что Жак убил Андре из-за вас!.. Не спорьте со мной!.. Он мне сказал… Вы хотели стать владелицей Ла Розрэ…
– Это вы хотели стать его хозяйкой! – не сдержалась Фанни. – А когда вы ею не стали, то сошли с ума!
Она обернулась, чтобы увидеть реакцию Марты, но ее взгляд встретил отстраненное лицо, чьи глаза не смотрели на окружающий мир…
– Андре прекрасно знает, что я всегда думала только о нем, – задумчиво произнесла Марта.
Говоря эти слова, она, казалось, видела Андре… ее голос зазвучал нежно, и с глубокой скорбью она добавила фразу, сразившую Фанни словно удар молнии…
– Мадам, зачем он убил его на перекрестке Ла Френе?..
XXVIIНа пределе
Засунув в шкаф заряженное ружье, Жак запер шкаф, а ключ положил в карман.
Таким образом он был более-менее уверен, что ружье у него не украдут, а если понадобится, он знает, где его взять. К тому же с некоторых пор он стал закрывать за собой двери, а карманы его полнились ключами.
«Так безопаснее», – думал он, пребывая в состоянии постоянной тревоги, и мысль о том, что он поступает благоразумно, помогала ему не поддаваться страху с наступлением вечера.
Он постоянно держал себя в руках, иначе говоря, старался сохранять спокойствие, когда случайно падал стул или от ветра шевелилась занавеска.
Заботы и разумные доводы славного доктора из Жювизи пошли ему на пользу, и если он все еще думал, что был мертв, то хотя бы был уверен, что в случившемся с ним нет ничего необычного, в чем убеждали его Жалу и Мутье; скорее всего, с ним случился глубокий обморок, на грани жизни и смерти, а все, что он видел, было всего лишь кошмарным сном.
Однако осмотрительность никогда не помешает, а поскольку он, наконец, обрел душевное равновесие и к нему постепенно возвращались его прежние способности, он все свои усилия направил на то, чтобы, вновь обрести ясность ума, которая порой еще изменяла ему.
И изо всех сил он старался оградить себя от призраков, которых видел мертвым: они снова стали являться ему, желая доказать, что они не просто плод его фантазии.
Но от того призрака, что терзал его больше всего, ему все же удалось уберечься!
Ох уж этот призрак, он постоянно о нем думал, даже когда переставал ощущать, как он кружит вокруг него… Но он с ним справился, да, черт возьми, справился!..
Однажды вечером… Господи! Это случилось неделю тому назад… когда впервые после того страшного случая он, наконец, встал… Доктор из Жювизи сказал, что все идет как нельзя лучше и теперь Жак может прожить хоть до ста лет! (Про сто лет доктор сказал совершенно серьезно, но поставил условие: Жак должен изгнать из своего мозга призраков, иначе они снова завладеют им и окончательно утащат его в мир мертвецов, теперь уже в настоящее царство смерти, откуда никто не возвращается!.. Жак обещал быть паинькой и выбросить из головы подобные глупости!) Итак, в тот вечер, неделю тому назад, когда он чувствовал себя еще довольно слабым, слуги, затеявшие уборку, перевезли его в кресле на колесиках из комнаты в маленькую гардеробную Фанни.
После, не вспоминая о нем, они быстро наводили в комнате порядок.
Через гардеробную можно было попасть в детские, именно в гардеробной и произошел «несчастный случай»!
В тот вечер, когда случилось несчастье, когда его смутил зловещий звон цепей, именно здесь в ящике стола он отыскал револьвер. Увидев снова комнату и стол, Жак, естественно, сразу же вспомнил, что тогда привиделось ему… Возникший перед ним призрак с револьвером в руках в него выстрелил!.. Почему он вдруг решил, что произошедшее не более чем несчастный случай? И почему ему все время мерещится этот призрак?.. Ох, все потому, подумал он, что он его видел!.. Видел собственными глазами!..
Галлюцинация?.. Возможно!.. Но ведь сейчас, когда он в здравом рассудке, сейчас, когда о нем заботится славный доктор из Жювизи, ему следует выкинуть из головы все свои видения и признать, что он стал жертвой галлюцинации!..
Но ведь эти галлюцинации столь же ужасны, как и реальность!.. А поскольку эти галлюцинации вполне могут вас убить, Жак задался вопросом: на что еще способны настоящие призраки?..
И в тот момент, когда он подумал об этом… он почувствовал, что призрак вернулся!..
Разумеется, он не мог ошибиться, призрак стоял у него за спиной… склонившись над его креслом…
Жак видел в зеркале его бледные расплывчатые контуры.
Но призрак явно считал, что сидевший неподвижно Жак его не видит!
Это, без сомнения, был Андре, на его виске виднелась ужасная рана!..
Раньше Жак бы вскочил от ужаса! Ну и шуму бы он наделал!.. Но наученный горьким опытом, найдя душевное равновесие, он сумел справиться со страхом и взять себя в руки…
А может, этот призрак всего лишь галлюцинация?.. Почему он сразу об этом не подумал?.. Столь разумная мысль придала Жаку сил, и он посмотрел на призрака, не выдавая себя… и решил перехитрить его!
Ибо в этот раз Жак твердо решил от него избавиться…
Призрак или галлюцинация, он постарается навсегда оставить его здесь, в четырех стенах!..
Андре, по-прежнему опиравшийся на спинку кресла, не шевелился, и Жак сидел не шелохнувшись…
Жак делал вид, что читает лежащую на коленях газету…