— Я присягал на верность Украине, — убежденно сказал пан полковник, — и готов немедленно пойти на фронт.
Парубки с автоматами настороженно молчали.
— Слава Украине! — отчаянно крикнул родившийся в Саратове и окончивший Тульское высшее артиллерийское инженерное училище, пан полковник.
— Слава героям! — синхронно ответили парубки с черно-красными повязками на рукавах курток и ушли.
Пан полковник, лично производя расчёт и переводя мили, футы, в километры и метры смачно выругался, потом передал данные по рации командирам расчетов РСЗО. Из полка дошло до фронта только четырех установки, все командиры расчетов были офицерами, двое из них бывшие русские.
Залп! Слава Украине! Рвут снаряды позиции укреплений ополчения. Гулко стонет израненная земля.
Залп! Слава героям! Рушат и жгут снаряды жилые дома поселка, плачут в подвалах дети и закрывая их своими телами прижимают своих детишек к себе их себе матери.
Сами виноваты, сепараторы, колорады, ватники, нечего было бунтовать вот и горите теперь в огне. В огне пусть сгорит всё, что связывало наши народы, огонь очищает, очищает землю от тех кто осмелился не подчиняться, огонь превратит в пепел, в удобрение всех, всех, всех…
Оператор хрипло и зло выругался, с монитора пропало изображение, смысл ругательства пан полковник понял без перевода. Потеряна связь с БПЛА, установки РСЗО ослепли.
Находившийся рядом с корректировщиками группы Снипа, Бот удовлетворено улыбнулся, не подвела "Ксюша", есть еще светлые головы в России, не все бросили родную землю сбежав туда где больше платят.
Залп! С окраины поселка ответно бьют замаскированные РЗСО "Град".
Точные корректировочные данные передал со своего наблюдательного пункта Снип, полное накрытие.
Рвутся снаряды на позициях "Смерча" Украины. Взорван полевой склад со снарядами к установкам, горят машины, гибнут расчеты, дыбом встает и стонет земля. Один полный пакет реактивных снарядов накрывает командный пункт полка. На куски разнесен мобильный комплекс управления БПЛА, горячим осколком снесло голову оператору, разворотило грудную клетку переводчику, осколок с рваными краями попал пану полковнику в живот. Зажимая рану и пытаясь ладонями удержать вываливающие внутренности ещё успел, воя от боли крикнуть пан полковник: "Будьте вы все прокляты!", а потом ему показалась, что его накрыла теплая родная волжская волна, но это хлынула его кровь.
Снип передает новые расчётные данные и вновь по готовой к атакующему броску мотопехоте бьют "Грады" и на куски на запад и восток разрывают золотую Украину его снаряды, кровью своих детей плачет ее земля.
Матерно возбужденно кричат ополченцы на своих позициях, видя как точно бьют их "Грады" и готовятся к контратаке.
— Наши бьют! — прислушиваясь к реву летящих снарядов, уверенно замечает сидящий в подвале худенький двенадцатилетний мальчик своей маленькой сестричке судорожно сжавшей в тонких ручках куколку в грязном платьице и сильнее прижимавшейся к своей маме.
— А наши кто? — испуганно шепчет девочка,
— Наши, это русские! — уверенно отвечает брат,
— Как там папка наш, — вздыхает их мать.
А их папка с автоматом стоит в окопе полного профиля, рядом на оборудованной пулеметной позиции, целясь в сторону противника, прижимает к щеке деревянный исцарапанный приклад старенького ПКМ Максим. Ночью при обстреле РСЗО старый расчет погиб, пулемет уцелел. Клинчу показали, как стрелять из этого оружия, менять коробку с лентами и второй ствол и вперед на передовую. Было жутко, но как только ополченцы поднимутся в атаку, он будет прикрывать их пулеметным огнем. Сам он бегать ещё не может, болит ранка и вяжет движения. Второй номер расчета Че держит наготове запасные коробки с патронами и сменный ствол. Дальше по линии окопов местные ополченцы и прибывшие им на помощь добровольцы готовятся выскочить из укрытий и бежать, бежать вперед. В атаку, мать вашу! В атаку! На командном пункте ждет окончания артподготовки и уже готов отдать приказ "к атаке!" командир батальона с позывным "Чича".
— Куда?! — орёт комбату немолодой ополченец в устаревшей заношенной, но чистенькой полевой форме российского образца, — Ты что с ума сошёл? Если там хоть один БТР или БМП уцелели наших положат пулеметным огнём. Отставить атаку!
— Ссышь, брат? — забыв, что он учитель литературы с окопной злостью язвит Николай Васильевич.
— Дурак ты Коля, — устало замечает ополченец.
Его позывной "Полкан". Коля после школы пошел учиться в педагогический институт, а его младший брат Миша через год поступил в Омское высшее общевойсковое командное дважды Краснознамённое училище имени М. В. Фрунзе. После гибели СССР старший лейтенант Тулин остался служить России. Не из идеи какой-то там, а так вышло, жена местная, дети, ну куда тут сорвешь? Вот и остался в полку где его настигло известие, что страны которой он присягал на верность больше нет. За службу в России три войны отмотал. После последней в Грузии, с должности начальник штаба мотострелковой бригады ушел в отставку на заслуженную пенсию. Осел на Урале. Достойная пенсия, уютная квартира, машина иномарка, отрада пенсионера — дача. За хороший оклад ему предложили заведовать автостанцией, согласился, в технике он хорошо разбирался и с людьми работать умел. Подросшие дети успешно учились. Все нормально, жить можно. Второго мая посмотрев в интернете видеозаписи того как жгут в Одессе русских людей, почитал комментарии "о жареных колорадах и их личинках" подумал полковник, смачно матернулся и молча выпил водки за упокой души новопреставленных мучеников, а на следующий день быстро собрался и вернулся на землю где родился. А тут выбрав его старшего брата командиром, ополчение только-только собиралось, пригодился им военный опыт земляка и кровной родни. Поэтому и минимальные потери нес отряд Чичи, что было кому остеречь ребят, показать, как надо, хоть и чуток, но успеть передать им военного опыта и знаний.
— Пусть перегруппируются, — на командном пункте негромко убеждал Полкан, — и готовятся к новой атаке. У них приказ, любой ценой перерезать коммуникации и отсечь нас от границы. К полудню они получат подкрепления и опять атакуют, мы отобьемся, сил достаточно. При наступлении их потери в живой силе и технике многократно превосходят наши, мы их измотаем, сломаем волю к наступлению.
— Пассивная оборонительная тактика не приведет к победе, — перепирался с младшим братом комбат.
— Коля, я же тебя не учу как уроки вести и красивые слова говорить, — усмехнулся Полкан, — и ты меня воевать не учи. Вот смотри, — он стал водить огрызенным карандашом по крупномасштабной карте, — Пытаясь замкнуть нас в оперативное кольцо, армия оставила без прикрытия фланги, их коммуникации растянуты. Как я предполагаю, именно тут нанесут удар наши основные подразделения, усиленные бронетехникой и полевой артиллерией. Наше дело измотать противника в оборонительном бою и сковать его передовые наиболее боеспособные части, лишить их возможности маневра. А когда они сами в окружение попадут, то лишенные авиационной и артиллерийской поддержки, боеприпасов, продовольствия, утратив боевой дух, они частично сдадутся, а большей частью разбегутся. Это Коля азы тактики.
По рации отдал комбат приказ командирам: "Отбой атаке", а уж те голосом по позициям передавали: "Отбой! Отбой! Всем оставаться на своих местах. Отбой атаке!"
— Ты Борис, — повернулся Полкан к Солору, — продолжай интернет трансляцию. Погуще краски мешай. Ополчение понесло большие потери. В поселке пожары. Боеприпасы на исходе. Большая часть добровольцев бросив оружие в панике бежит к границе. Короче живописуй поярче, но в пределах правдоподобия. Тебя и на той стороне читают, может бросят на нас резерв для добивания.
— Понял, — кивнул Солор.
Он в день, когда удалось отбить нападение карателей на беженцев, поехал в поселок посмотреть, что да как, да так и остался. Армия пошла в наступление, по укреплениям и жилым домам бил "Смерч" уезжать было опасно. С командного пункта ополчения Солор стал вести прямую интернет трансляцию в своем микроблоге, десятки тысяч ее читали и распространяли по интернету. Бойцы Чичи, их командир, да и сам Солор, в патриотических кругах России среди "имперских ястребов" стали героями сопротивления. Они и были ими. Но тысячи других оставаясь безвестными, были ничуть не хуже их. На войне всегда так, но не за минутной интернет славой и известностью пошли эти люди в отряды ополчения. Солор вел прямую трансляцию, и бойцы Чичи и их командир стали ненавистными колорадами, сепарами, ватниками, тупыми москальскими рабами, ненависть к упорной борьбе восставших регионов частично персонализировалась в этом отряде и этих людях. Как радовались на другой стороне их потерям и сожженным домам, как хвалили их убийц этих "героев" Украины. Солор вел трансляцию и в кабинете штаба АТО побагровевший от возмущения генерал сначала заикался на "мове", а затем на чистейшем русском языке пытался по телефону доказать собеседнику, что это безумие планировать операции на основании данных в микроблогах сепаратистов, что связь с наступавшей бригадой утеряна и до полного выяснения оперативной обстановки нужно приостановить наступление и получил приказ: "Бросить в бой резерв, развивать успех и добить ватников". Солор вел трансляцию и даже не думал о том, что безвестный до "Крымской весны" провинциальный историк скудно зарабатывающий на жизнь написанием курсовых и дипломных работ для нерадивых студентов, уже сам стал историей и историей стали люди о которых он без прикрас рассказывал. Солор вел трансляцию и не знал, чем закончится эта история, для страны которой он вопреки всему верит и которую так любит, для людей стоявших рядом с ним и лично для него…
РЗСО "Град" расстреляв свой боекомплект прекратили огонь и сменили место дислокации. Снип закончил корректировку. Для него бой окончен, задача выполнена, можно уходить. Ополчение в атаку не пошло. У кого-то в этом отряде "башка" на плечах есть, одобрительно подумал Снип, заметив в оптику дальномера несколько уцелевших и готовых к открытию огня БМП. Он собрался зайти в поселок и узнать, как там Максимка жив ли он?