Особенно горевали над телом батальонного юнги Вани Коника – храброго мальчишки, любимца всей бригады. В соединение он попал в 43-м, сбежав из детского дома, и мстил врагу за погибших родителей и сестру с братишкой.
Из оставшихся в живых, наиболее отличившиеся из 305-го батальона были представлены к различным боевым наградам. Золотую Звезду Героя получили комбат Мартынов, помначштаба Сысоев, командир роты Лариков и командир взвода автоматчиков Мочалин. Ордена Ленина удостоился замполит Дубров. Просверлили на своем мундире дырку для «Красного Знамени» и начальник штаба Чалый. Старшине Вонлярскому вручили второй орден «Отечественной войны», а вот Петру и Жоре ничего не досталось. Друзья от такой «щедрости» только переглянулись. Не первый раз замужем! Привыкли уже, что где жарко, туда и откомандируют для усиления головных подразделений. Но как дело сделано – забывают. Да оно и понятно. Ну, какой, скажи на милость командир, будет спешить на чужих героев наградные представления писать? Ему своих важнее отметить. И себя, грешного, конечно не забыть.
Глава 9. Не все коту масленица
«Россия не имеет своих военнопленных во враждебных странах. Русские, попавшие в руки врага, не выполнили своего долга погибнуть в бою. Вследствие этого глава русского государства не заинтересован в том, чтобы способствовать установлению международной переписки с военнопленными. »
(Из заявления Кремля в адрес Международного комитета Красного Креста 1943 г.)
В Венгрии Дим попал в плен, чего не ожидал, но как говорят «человек предполагает, а Господь Бог располагает».
Тот поиск не задался сразу. Утром Вонлярский поцапался с проверяющим оружейником, тот приказал всем старшинам и матросам сдать трофейные «парабеллумы» с «вальтерами» (мол, не положены по уставу), а затем его вызвали к начальству и «озадачили».
По полученным из штаба армии сведениям в полосе ее наступления, а именно у озера Балатон, было засечено немецкое соединение, которого раньше на этом участке не было. Основанием к тому послужил перехват его радиообмена. Нужно было срочно произвести разведку.
– Значит, так, – сказал Диму командир роты. – Выходите через час. Если там все чисто, сразу назад. Ну а если подтвердится, нужен «язык», сам понимаешь.
– Кого брать с собой? – поинтересовался Дим (Жору накануне отправили на базовый склад получить на всех зимнее обмундирование, а Петька при высадке в Вуковаре сильно подшиб ногу и ковылял с палкой.
– На твое усмотрение, – ответил старший лейтенант. – На все про все три дня. Удачи.
– Как получится, – ответил Дим и вышел из землянки.
Выбирать особо не приходилось, в роте осталось людей с гулькин нос, она едва начала пополняться, и старшина прихватил с собой одного ветерана и новичка, переведенного на днях из стрелкового батальона. Первого звали Аркадий Малахов, а новичка – Гена Чумаков, он героически проявил себя в недавней операции.
На имевшейся у старшины карте был отмечен примерный район поиска, дотуда было около сотни километров, и часть пути они решили проделать на трофейном мотоцикле, благо проходимость у него была будь здоров, а день выдался морозный. Одеты и экипированы разведчики были соответственно. Дим в кубанке (их многие офицеры и старшины пошили еще в Софии из черной смушки), а также в немецкой десантной куртке, ребята в ватниках и шапках, у всех поверх маскхалаты. Из оружия «шмайсеры», пистолеты и гранаты.
Уже отъехав километров десять от расположения бригады, во время короткой остановки Дим обнаружил, что забыл кортик и выругался. Не день, а сплошные неприятности.
Между тем, сверяясь с картой и следуя по проселкам, группа приближалась к цели. Позади остались какой-то пустынный городок и несколько брошенных деревень, а затем пришлось оставить «цундап» – дальше шла пересеченная местность. Закатив мотоцикл в кусты и прикрыв его ветками, группа цугом порысила дальше.
Двигались всю ночь, изредка подсвечивая фонариком и сверяясь с компасом, а с рассветом вышли к синеющему внизу бескрайнему озеру точно у нужного квадрата.
– Вот что значит оп.., – приложил к глазам бинокль старшина и в следующий момент подавился словом.
Мощный «цейс» приблизил стоявший на правом берегу длинный ряд танков. Это были уже знакомые Т-VI, а на ближнем к разведчикам фланге высились девять танков в зимнем камуфляже с необычно длинными стволами, похожие на химеры.
– Ни хрена себе, – прошептал Дим, а затем перевел бинокль чуть вправо. Там в мутной дымке виднелись походные сооружения, автофургоны (над одним взблескивала антенна) и топливозаправщики.
Налицо был целый полк с неизвестными машинами. Откуда Диму было знать, что это были самые мощные танки Рейха. По личному указанию фюрера еще в 1942 году фирмы «Нибелунгенверке» и «Хеншель и сын, АГ» начали их разработку, а потом и испытания.
Новая машина получила название «Königstiger» (Королевский тигр) и являлась мощнейшим тяжелым танком времён Второй мировой войны. Благодаря дальнобойной 88-милиметровой пушке, он был способен эффективно поражать огнём любые танки антигитлеровской коалиции. Толстые листы брони, расположенные под большими углами наклона, обеспечивали машине весьма высокую защиту от большинства противотанковых средств того времени.
Спустя еще пять минут, укрывшись в неглубокой лощине, поросшей орешником, вся тройка разрабатывала план захвата «языка» с учетом наличной обстановки. Его решили брать на дороге, ведущей от места дислокации полка в сторону невысокого предгорья.
Для начала ребята подкрепились консервами с галетами, потом хлебнули воды из фляжек, после чего исчезли в густом ельнике. К нужному месту подошли через час и выбрали удобный участок дороги. Он был километрах в трех от вражеского объекта, и с одной стороны над дорогой нависал каменный козырек из песчаника, а с другой вросли в землю несколько поросших лишайником валунов, за которыми было удобно устроить засаду.
– Так, Ген, – заберешься вон туда, – кивнул старшина на козырек Чумакову. – Подашь нам сигнал, если появится легковушка или мотоциклист. А заодно прикроешь в случае чего. Ясно?
– Вполне, – ответил тот. – Чего яснее?
– А мы с тобой, Аркаша, – продолжил Дим, – заляжем вон за тем камнем, – показывал на ближайший к дороге валун, с торчащим рядом деревцом, на котором трепетали прошлогодние листья.
После этого моряки заняли позиции и стали ждать, что в разведке дело первостепенное.
Через некоторое время со стороны предгорья послышался едва слышный звук (Дим с Аркадием впились взглядами в козырек, на котором спрятался Чумаков) – сигнала не было.
Вскоре звук перешел в рев моторов, и из-за поворота показались три самоходки «Фердинанд» в сопровождении двух грузовых «опелей» с пехотой.
Обдав разведчиков выхлопами газолина, колонна проползла в сторону озера, и кругом снова возникла тишина. Надолго. Затем в противоположном направлении протащился конный обоз, на котором сидел взвод венгров, а ближе к вечеру на козырьке приподнялся Генка и просигналил снятой с головы шапкой.
– Так, что-то есть, – повернул Дим затекшую шею к лежащему рядом Аркадию, снимая с пояса гранату. В ответ тихо щелкнул затвор автомата.
Вскоре в опускающихся на землю сумерках на дороге возник маленький пятнистый автомобиль-таблетка и, подвернув к обочине, остановился. Хлопнула дверца, и, расстегивая на ходу плащ, из него выбрался коротышка в высокой фуражке.
– Офицер мой, – шепнул в ухо напарнику старшина, и они метнулись к машине.
Справляющего малую нужду коротышку Дим сшиб в прыжке и оглушил ударом в темя, а рванувшего было с места шофера Аркашка прошил короткой очередью.
– Ходу! – рявкнул старшина, вслед за чем разведчики сгребли обмякшее тело под микитки и поволокли вверх к Генке.
– Быстрее! – выскочил тот навстречу. – За поворотом грузовик, минут через пять будет на месте.
Когда сопящие моряки отбежали пару сотен метров от засады, внизу послышалась лающая команда, и в их сторону зачастили выстрелы.
– Так, – оглянулся назад старшина, – берите фрица и вперед, иначе не уйдем. Я прикрою.
– Может мы вме.., – начал Аркадий и замолчал, поймав яростный взгляд Дима.
– Выполнять! – прошипел тот. – Я вас потом догоню, двигайте.
Когда, подгоняя очухавшегося коротышку, моряки исчезли меж россыпей камней и чахлого кустарника, Дим дал очередь с колена по двум выскочившим из-за гребня немцам (один широко взмахнув руками, упал), после чего сделал рывок в сторону.
В течение следующего часа, уводя врагов за собой и отстреливаясь, Дим вел неравный бой и не мог оторваться. Не помогла и опустившаяся на землю ночь, разведчика преследовали мастера своего дела. К тому же они хорошо ориентировались на местности, а старшина – нет. Дело шло к развязке.
Расстреляв четыре рожка и отшвырнув в сторону автомат, Дим выдернул кольцо из последней гранаты и решил прорваться сверху вниз сквозь окружавших его немцев.
Метнув «лимонку» в неясные тени, он прыгнул вперед вслед за грохотом взрыва и сшиб рукояткой парабеллума что-то вставшее на пути, живое и воняющее потом.
А в следующий миг в голове ярко вспыхнуло, перед глазами поплыли круги. Все исчезло.
…Очнулся старшина от чувства сильнейшей жажды.
Она разрывала его изнутри, жгла огнем рот, и он прошептал разбитыми губами «пить». Его слово было услышано, в зубы лязгнул металл, и Дим судорожно заработал кадыком, впитывая живительную влагу.
Потом он разлепил заплывшие глаза, в них ударил электрический свет, и замотал головой, освобождаясь от одури.
– Ну, вот ты и пришел в себя, – сказал кто-то на ломаном русском языке, а в поле зрения Дима возникли хромовые офицерские сапоги с жесткими голенищами.
Он с трудом поднял голову и осмотрелся. Напротив, раскачиваясь с пятки на носок, стоял офицер в черном мундире с рунами на петлицах, а чуть сбоку, солдат, державший в руке кружку. В глубине комнаты за массивным столом, под висевшим портретом Гитлера восседал толстый, с железным крестом на шее армейский оберст, а в углу, за маленьким, еще какой-то хмырь, перед которым стояла пишущая машинка.