.
Между тем чуть раньше, в самом начале своей статьи, Кураньи говорит, что «попытки улучшить человека, повысив его когнитивные, эмоциональные и физические возможности, в частности с помощью технологических средств, с самого начала человечества являются частью его существования»[140]: уже Адам и Ева воспользовались древом познания в поисках когнитивного улучшения. Дальше автор иллюстрирует практики улучшения человека примерами из древних Китая, Индии и Египта, из Средних веков и Нового времени.
Вообще говоря, как это очень часто бывает, очертить в истории ту грань, которую можно было бы рассматривать в качестве начала какой-либо новой институции, практики и т. п., оказывается чрезвычайно непросто. Так, Марк Кокельберг, обращаясь к анализу практик улучшения человека, замечает, что «сквозь призму современных дискуссий об улучшении человека вся история медицины представляется историей улучшения»[141].
Тем не менее все авторы, затрагивающие проблемы «улучшения» человека, так или иначе констатируют беспрецедентные масштабы развития этих практик сегодня. Как отмечает Кураньи, «в XXI столетии цели улучшения выходят далеко за пределы того, что было в прошлом. Они направлены не меньше чем на тотальное перепроектирование человека, его тела и разума, чтобы преодолеть все присущие ему ограничения. В этот план включено все то, что мы считаем в себе главным: наши когнитивные способности и таланты, эмоции, строение и границы наших тел, наши отношения друг к другу и к миру вокруг нас, сами наши личности»[142].
Чем же можно было бы объяснить возможность постановки таких радикальных задач, как наделение человека энциклопедической памятью, уменьшение его потребности в пище и сне, продление его жизни до 150 лет, которые обсуждаются сегодня во вполне практической плоскости? Как представляется, в основе этого лежат две взаимосвязанные причины: во-первых, в наши дни человечество обладает колоссальным научно-техническим потенциалом; во-вторых, этот потенциал обрел особые формы своей организации и векторы своей ориентированности.
Речь идет о феномене технонауки – понятии, которое стало довольно популярным, в силу чего оно получает самые разнообразные трактовки.
Одна из первых трактовок технонауки принадлежит бельгийскому философу Жильберу Оттуа, который в 1979 г. писал о «современном научном исследовании, в котором технологии (окружающие нас повсюду технологические пространство и время) являются как естественной средой, так и перводвигателем развития»[143]. Оттуа здесь рассматривает сложный процесс интернализации технологии наукой: когда речь идет о технологиях как средстве развития науки, то подчеркивается тот факт, что науке для ее развития необходимы технологии, которые выступают при этом в качестве инструментов и артефактов. В свою очередь и сами инструменты становятся объектами исследования. Если же акцентируется роль технологий как движущей силы развития науки, то имеется в виду как ориентация науки на технологические приложения, так и то, что продвижения в области технологий открывают новые направления исследований. В целом же технологии – это далеко не побочный продукт научных исследований, они настолько интернализованы наукой, что становятся неотличимы от нее[144]. Таким образом, в предлагаемой Оттуа трактовке технонауки акцентируется углубление, уплотнение связей между наукой и технологиями.
В целом можно говорить о нескольких формах взаимодействия между наукой и технологиями.
В эмпирических науках проверка той или иной гипотезы требует планирования и проведения эксперимента. С этой целью создается то, что принято называть экспериментальной установкой, которая позволяет контролировать и воспроизводить ход и результат интересующих исследователя процессов или преобразований. В дальнейшем такая экспериментальная установка может выступать как прообраз технического устройства, способного обеспечивать производство продукта, который интересует уже не исследователя, а потребителя. Скажем, экспериментальное устройство, которое позволяет поддерживать в определенном замкнутом пространстве температуру, необходимую для протекания тех или иных физических процессов, может послужить прототипом для конструирования термостата, обеспечивающего постоянство температуры воздуха в жилом помещении.
Наиболее известная форма взаимосвязи науки и технологий заключается в том, что в ходе создания и развития технологий возникают проблемы, для решения которых требуется провести научные исследования. Примерно так возникали термодинамика, гидравлика и многие другие отрасли науки.
Наука привлекается и используется для интерпретации, объяснения и понимания того, что нам удается увидеть благодаря применению новых технологий. Здесь можно сослаться на многочисленные разделы биомедицины, например нейронауку, которые развиваются на основе магниторезонансной, компьютерной, позитронно-эмиссионной и т. п. томографии.
Еще одна форма взаимодействия науки и технологий состоит в том, что развитие технологий открывает возможности для возникновения новых научных направлений. К примеру, по мере создания и освоения нанотехнологий становятся возможны прорывы во многих областях науки – от материаловедения до биомедицины и экологии.
Все обозначенные формы взаимосвязи и взаимодействия науки и технологий, безусловно, можно характеризовать как технонауку, но само по себе это едва ли принесет сколько-нибудь ощутимое приращение знаний. Мы, со своей стороны, попробуем выделить в технонауке два контура – внутренний и внешний. При этом все рассмотренные формы будут относиться к внутреннему контуру, в котором чрезвычайно тесно, вплоть до неразличимости переплетаются науки и технологии. Наряду с этим, внутренним, мы будем рассматривать и внешний контур, который образуется за счет помещения внутреннего контура в пространство социальной жизни.
При этом наш внутренний контур будем обозначать как нечто вполне единое – как лабораторию, в которой осуществляются и научные, и технологические манипуляции. Лаборатория, будучи ядром внешнего контура, связана с остальными его составляющими (блоками), которыми являются бизнес, потребитель и общество. Важно иметь в виду, что в рамках современной технонауки эти связи между составляющими внешнего контура носят отнюдь не разовый, случайный, а устойчивый характер. Так, предпринимательский капитал, финансирующий лабораторию, т. е. исследования, разработки и выпуск новой технологической продукции, инвестирует в лабораторию постольку, поскольку в современном обществе эти вложения оказываются чрезвычайно эффективными. Поэтому прибыль, получаемая от реализации того, что произведено лабораторией, с большой долей вероятности будет вновь инвестирована в научные исследования и технологические разработки.
Весьма характерными особенностями обладает еще один блок внешнего контура технонауки – потребитель. Можно утверждать, что современный технологический прогресс во многом обязан именно удачно найденному потребителю, коим является отдельный человек со своими нуждами и запросами. Действительно, львиная доля новых технологических замыслов и свершений адресуется сегодня именно ему. Два наиболее бурных русла научно-технологических новаций – информационные и биомедицинские технологии – по большей части направлены на потребляющего индивида. А поскольку при всей своей отдельности этот индивид является еще и массовым, поскольку совокупных расходов множества индивидов на новый гаджет или лекарственный препарат бывает достаточно, чтобы оправдать затраты на лабораторию и обеспечить прибыль, которая позволит инициировать новый цикл создания технологического продукта.
Таким образом, один из главных векторов, которым можно охарактеризовать направленность развития технонауки, – это ее неуклонное приближение к человеку, к его потребностям, устремлениям, чаяниям. В результате происходит все более основательное погружение человека в мир, проектируемый и обустраиваемый для него наукой и технологиями. При этом дело не ограничивается одним лишь «обслуживанием» человека – наука и технологии приближаются к нему не только извне, но и как бы изнутри, в известном смысле делая и его своим произведением, проектируя не только для него, но и его самого. В буквальном смысле это делается в некоторых современных генетических, эмбриологических и т. п. биомедицинских исследованиях, например, связанных с клонированием или редактированием генома человека[145].
Еще одна составляющая внешнего контура технонауки – общество, которое, конечно, связано со всеми другими блоками контура. В своих предыдущих публикациях мы предлагали рассматривать в качестве этого блока СМИ[146]. Действительно, в контуре технонауки СМИ выполняют важнейшие функции. Прежде всего они доводят (причем зачастую в весьма агрессивных формах) до массового потребителя информацию о новых технологических продуктах, а во многих случаях участвуют и в формировании потребительских предпочтений, т. е. того спроса, на который можно ориентироваться в перспективе. Вместе с тем с их помощью потребители сообщают бизнесу и лаборатории о своих предпочтениях и ожиданиях, что позволяет ориентироваться при планировании будущих инвестиций, исследований и разработок.
Таким образом, технонаучный контур включает четыре элемента, связанных между собой прямыми и обратными информационными, финансовыми и товарными потоками. Следует подчеркнуть, что обратные связи внутри этого контура являются положительными: сигнал, проходящий от одного элемента к другому, не ослабевает, как бывает при отрицательной обратной связи, а, напротив, усиливается. Тем самым обеспечивается беспрецедентный динамизм в работе контура.