Наконец наобнимались, наговорились… Угомонились, немного успокоились…
И сгрудились вокруг детской кроватки, рассматривая нового братика.
– На птенчика похож, – вдруг сказал Петя. – Мам, пап, посмотрите – у него хохолок, как у птички!
Дионисий и Антоша тоже рассматривали брата. Он и правда был похож на взъерошенного птенца – черноволосый и лохматый.
– А можно, я его на руки возьму? – вдруг застенчиво попросил Дионисий.
– Конечно, родной, только головку поддерживай!
Дионисий прижал к себе крохотный теплый комочек… Сердце само по себе, без участия головы, горячо молилось за эту беспомощную крохотную жизнь…
Потом брата выпросил Петр. Прижался щекой к маленькой головенке, да так и замер, счастливый.
– Мам, пап, а знаете, что я подумала? – вдруг заговорила Антоша. – Я подумала, что это Господь вас отблагодарил… За то, что вы нас вырастили… Ну, то есть подарок такой сделал, как утешение… Нет, не так… Вроде как спасибо сказал… Нет, не знаю… В общем, это – дар Божий, – окончательно запуталась Антоша и замолчала…
Отец Павел хотел что-то сказать, но промолчал. Обвел взглядом свою семью.
Все смотрели на маленького птенчика Илюшу, а тот таращил большие голубые глазенки, сучил толстенькими ножками в смешных крохотных носочках, и размахивал крепко сжатыми кулачками.
И не знал, что он – утешение и Дар Божий.
Еретик, или Обители небесные
Брат и сестра Филипп и Настя Терещенко жили вдвоем, в большой трехкомнатной квартире, оставшейся от родителей. Родители разбились на машине полтора года назад…
Вообще-то, разбиться должны были все…
Но ехать в тот день на дачу и Филипп, и Настя, отказались категорически. У обоих вдруг нашлись какие-то срочные, неотложные дела… Поэтому их и не было в машине в тот страшный миг, когда вылетевший со встречки громадный самосвал в одну секунду подмял под себя маленький "НИССАН", блестящий черный "жучок", в котором ехали мама и папа…
***
После смерти родителей Настя вдруг стала ходить в церковь. Купила себе Библию, Псалтирь, молитвослов. Устроила в своей комнатке "красный угол". Попросила брата прибить полочку и поставила на нее иконы. Зажигала свечи, молилась, звала с собой Филиппа… Он отказывался.
– Настюша, я в Бога не верю, понимаешь? Чего я буду зря топтаться, тебе мешать… Честно говоря, я не понимаю, как ты-то веришь, после того, что случилось…
– Вот именно после того и поверила, сама не понимаю – почему, – немножко растерянно отвечала Настя.
– Просто мы с тобой очень разные, – обнимал сестренку Филипп. – Тебе, наверное, легче. У тебя голова другая, не такая замороченная…
Они и в самом деле были разными – физики и лирики, как их называли родители.
Оба были необычайно талантливы, но в совершенно противоположных сферах. Филипп блестяще закончил физмат МГУ, остался работать на кафедре, начал писать кандидатскую… В общем, подавал большие надежды.
Настя, наоборот, была гуманитарием. С легкостью, играючи (в прямом и переносном смыслах) училась в Гнесинке по классу фортепиано…
На этом краткую биографию можно закончить и приступить к описанию тех событий, которые и привели к… Впрочем, все по порядку.
***
Все началось с телескопа Хаббл…
По вечерам Настя традиционно приходила "мешать" брату.
Осторожно просовывала голову в дверь, ждала, пока Филипп ее заметит, и с размаху плюхалась на диван. Старенький диван тихонько вскрикивал, но Настя была маленькая, стройненькая, поэтому большого вреда мебели не причинялось.
Уставший Филипп облегченно – есть причина! – сестренка пришла! – закрывал файл с недописанной кандидатской и, вместе с креслом, разворачивался к Насте.
Она рассказывала брату все, начиная с "гнесинских" сплетен, и заканчивая своими суждениями о Боге и Божием промысле… Филипп слушал с удовольствием, иногда задавал какие-то вопросы, но больше так, для проформы. Настя и без вопросов болтала безостановочно.
Иногда Филипп подзывал сестру к компьютеру и таинственно говорил:
– Смотри! Хаббл новый снимок выдал!
И показывал Насте цветные фотографии далеких галактик. Снимки были удивительные – спирали, шары, диски, какие-то конские головы, лохматые цветы, дельфины…
Настя увлеченно рассматривала каждую фотографию, иногда тыкала пальцем в экран и спрашивала:
– А вот это – далеко от нас?
– От нас все далеко, Настюша! Мы живем на самом краю нашей галактики… А этих галактик во вселенной – миллионы, наверное… Там, в центре, – он показывал на светящийся от скопления разноцветных звезд снимок, – столько звезд, что таких цифр еще не придумали! Наше солнце по сравнению с ними – младенец! И вокруг нас, считай, пустота – по сравнению с центром вселенной.
Настя внимательно рассматривала фотографию, просила увеличить… Звезд было так много… Казалось, что для еще одной, пусть даже самой крохотной, просто не найдется местечка…
– Как ты думаешь, Фил, – пораженная величием мира, чуть не шепотом спрашивала Настя, – Там кто-то есть? Ну, в смысле – инопланетяне?
– Настюша! А в Библии что написано? – чуть насмешливо интересовался Филипп.
– В Библии об этом ничего не написано… Только то, что сотворил Бог небо и землю… Хотя знаешь, я думаю, что если Бог сотворил еще и инопланетян, то мы бы как-нибудь об этом обязательно узнали…
– А я думаю… – Филипп задумчиво чесал нос и морщился. – Я думаю, что эти далекие звезды настолько старые, что там может кто-то и живет… Какие-нибудь очень древние и очень развитые цивилизации…
– Ну, если они такие древние и развитые, почему же они к нам не прилетают?
– Не знаю. Может, вымерли уже, от старости. А может, мы им просто неинтересны. Мы же, по сравнению с ними – мелкие дикари!
Настя на мелких дикарей обижалась.
– Нет там никого! И не было! – фыркала она и отворачивалась.
– Настюш!, – Филипп со смехом притягивал обиженную сестренку к себе. – А может, они прилетали? Может, они и сейчас здесь?
Настя пожимала плечами, думала, но потом упорно говорила:
– Нет там никого! Бог бы нам рассказал!
С такими аргументами Филипп спорить был не готов. Он вообще ничего не знал о Боге, и ему это было абсолютно неинтересно. Вот физика, астрономия – это да! А все эти бабушкины сказки…
– А зачем же тогда все вот это? – оба снова смотрели на фото. – Если есть только люди, то зачем такие огромные пространства, такое невообразимое количество миров? Причем необитаемых, как ты говоришь, – спрашивал Филипп.
– Это не я говорю! Это многие говорят! И Библия тоже! А множество миров – это же так просто, Фил! У Отца Небесного обителей много, – мечтательно отвечала Настя. – Может, Бог все это для нашей вечной жизни создавал…
Надолго замолкали, думая каждый о своем…
– А Большой Взрыв, Филипп? С чего вдруг все это взорвалось? – вдруг спрашивала Настя.
– Настюша… Есть несколько теорий на этот счет, но… Все они… Как бы тебе сказать… недоказуемы.
– Вот и не надо ничего доказывать! Бог сказал – и стало! Почему люди готовы поверить во что угодно, только не в Бога? Почему, Фил?
Филипп только плечами пожимал… Сказать ему, талантливому физику, надежде российской науки, было нечего… Да Настя и не ждала от него никаких ответов.
Филипп хотел было начать объяснять сестре о теориях Большого Взрыва, но это все-равно было бы бесполезно. На этих теориях не один физик и астроном голову сложил…
Переводил разговор в другое, более безопасное, как ему казалось, русло, но получалось еще хуже…
– Слушай, а может, и Иисус – инопланетянин? – пытался поддразнить он сестру. Но та только испуганно моргала глазами – молчи, Фил, молчи!
В общем, иногда вечера заканчивались обидами и непониманием…
***
Сестра уходила в ванную, оттуда слышался плеск воды, Настя что-то мурлыкала, нежась в пузырчатой переливающейся пене. А Филипп смотрел на далекие звезды, и что-то не давало ему покоя…
Он вдруг вспомнил виденный давным-давно в каком-то журнале снимок – наскальный рисунок с человеческими фигурками. То ли Египет, то ли Африка… А может, древняя цивилизация майя – этого Филипп не помнил.
Помнил только, что фигурки эти были изображены с кругами вокруг голов. Круги очень напоминали шлемы от скафандров… Хотя, может, древний художник имел в виду что-то совершенно другое…
Филипп вставал и шел в комнату сестры. Подходил к иконам и внимательно их разглядывал. У святых на иконах тоже были прозрачные "скафандры".
Хотя зачем нужен скафандр Матроне Московской, например, или вот – Серафим Саровский с медведем… Уж они-то точно люди, земляне! Может, эти скафандры просто по традиции продолжают рисовать на современных иконах?
Филипп звал сестру.
– Настя, посмотри, у всех святых на головах – "скафандры", как у пришельцев.
– Дурак! – обижалась Настя. – Это называется – нимбы! Как свет вокруг головы. Он означает, что этот человек – святой, озарен и освящен Духом Божиим!
– Пусть дурак, – не обижался Филипп. – Но ведь похоже?
– Ни капельки! Ты просто ничего не понимаешь! – сердилась Настя и пыталась оттолкнуть брата от икон.
– Не понимаю, – соглашался Филипп. – Но очень хочу понять… Знаешь что, Настюша… а дай мне Библию почитать…
Настя от неожиданности даже сердиться перестала. Филипп просит Библию?
– Она большая, читать долго… Как же твоя кандидатская?
– Дай, говорю. С кандидатской я сам разберусь.
Настя молча протянула брату толстый томик в кожаном переплете. На переплете золотыми буквами было написано – БИБЛИЯ.
Филипп взял книгу, и, ни слова больше не говоря, развернулся и ушел к себе. Ошарашенная Настя еще немножко постояла, потом встряхнула головой, и принялась за вечернюю молитву.
***
Первым делом Филипп внимательно изучил оглавление. Да, если внимательно читать все подряд – полжизни пройдет.
Поэтому Филипп решил ограничиться для начала несколькими книгами Библии. Главными, как ему казалось. За ночь справился с несколькими главами Книги Бытия и успел прочесть все четыре Евангелия. Пророков, деяния и послания оставил "на потом".