– Ну, держись, – сказал Володя. – Перед вами царь Иван Васильевич Грозный – человек справедливый, но серьезный.
На своем веку Диноэл повидал немало властителей и диктаторов всех мастей, но должен был признать, что владыку такого рода видит впервые. Ни на какого повелителя тысячи миров Родерик не походил, он не был ни вещим старцем в тоге, ни грозным воителем в космических доспехах, а более всего напоминал классического клерка, а того лучше сказать – классического старшего клерка из старинного фильма. Роста и возраста он был неопределенно среднего, лицом гладок и без каких-либо особых примет, идеальный пробор темных волос, рубашка в тонкую синюю полоску, правда, сидящая безукоризненно, с невидимыми резинками, поддерживавшими рукава в подтянутом состоянии, нефритовые запонки и такая же булавка в светлом галстуке, темные брюки, также безупречной работы, и, как автоматически подметил Дин, чертовски дорогие ботинки с фигурной строчкой. Разряд, вне всяких сомнений, высший, но все стандартно. Так все выглядело на первый взгляд.
Однако по мере его несуетливого приближения контактер почувствовал и нечто иное. Заговорила интуиция, и за оставшиеся двадцать с небольшим секунд она много чего поведала Диноэлу, однако пересказать это очень непросто – язык подсознания плохо укладывается в обычные слова, а мгновенное многомерное восприятие, оно же впечатление, как ни старайся, не передашь никаким набором фраз. Ну, во-первых, походка Родерика ясно подсказала Дину, что перед ним мастер годзю-рю заоблачного дана, если не чего-нибудь сильно покруче, он совершенно ничего не боится без всякого оружия, и с полным на то основанием, так что бритоголовые верзилы-охранники – это чистейшей воды декорация, потому что ни в какой охране Родерик не нуждается.
Дальше еще занятнее. Диноэл никогда не понимал фраз и восторгов типа: «Ах, у него такая энергетика!» – какая такая энергетика? Теперь он вдруг понял – неважно, как это на самом деле называется, но энергетика у Родерика и впрямь была необыкновенной – при всей его нарочитой медлительности и расслабленности это человек буквально светился силой и спокойствием. Естественно, никакая интуиция не могла вот так, с наскока, вслепую, определить, что это за сила, но фокус тут в том, что любой умный человек (а то, что Родерик очень умный человек, Дин увидел даже с расстояния в пятьдесят метров) всегда осознает масштабы собственных возможностей, какого бы характера те ни были, и вот как раз это осознание диноэловская интуиция считывала без труда. Результат производил весомое впечатление.
Тут Родерик поднялся по ступенькам к церковным вратам, окинул всех троих довольно благосклонным, даже с оттенком юмора, взглядом и сказал:
– Добрый день. Александра. Что все это значит? К чему снова эти выходки?
Как и Ричард Глостерский, Родерик не баловал слушателя разнообразием интонаций, и, вслушиваясь в его негромкую речь, Диноэл сообразил еще кое-что. Хозяин транзита всех миров и окрестностей жаждал власти в ее химически чистом виде, ему было глубоко наплевать на форму, ему было нужно исключительно содержание. Почему? Для чего? Бог весть, но реакция окружающих на его совершенства Родерика абсолютно не волновала. Вот откуда этот офисный маскарад, догадался Дин, этот парень может позволить себе любое обличье, любую парчу, золото, камни и антигравитационные выходы, но ему это неинтересно, он и так знает себе цену, а публике предоставляет иронию конторского дресс-кода. Да, любопытная личность. А Ричард среди своих разряженных в пух и прах царедворцев разгуливает в черном свитере и с простеньким обручальным кольцом на пальце. И попробуй кто-нибудь плохо одеться.
Александра, виновато втягивая воздух, подала Родерику все то же роковое письмо. Тот быстро его просмотрел и устало-раздраженно повел бровями.
– Послушай. Из-за бредней вздорных баб, которым нечем заняться, ты устраиваешь эти представления, крушишь что под руку попадется… Что это? Александра, мне казалось, что эту стадию мы уже миновали.
Как раз в эту самую минуту прибыла наконец официальная власть – на площадь вылетели один за другим целых три здоровенных черных джипа, из них выскочили десятка полтора людей в форме, бронежилетах, с разного рода оружием и даже двумя собаками. Все они резво побежали к церкви, но тут Родерик проделал любопытный трюк. Он рассеянно полуоглянулся – другого слова не подберешь – и ладонью опущенной руки сделал некое едва заметное, небрежное движение – словно то ли вяло отгоняя муху, то ли прикрывая за собой дверь, которая, как он знает, захлопнется и без его усилий, – но люди из джипов, оказывается, зорко следили за каждым его жестом, потому что после этого вроде бы несерьезного шевеления они круто развернулись, быстрым шагом вернулись к машинам и незамедлительно унеслись прочь вместе с оружием и собаками.
Родерик не обратил на это ни малейшего внимания.
– Ну, хорошо, – сказал он. – Не будем никого отягощать нашими выяснениями отношений, здесь не время и не место. Кого это ты с собой привезла? Владимир. Изумляюсь вашей способностью попадать в такого рода ситуации. Они вас притягивают? Это талант. Одну минуточку. – На этом месте Родерик сделал отчетливую паузу. – Если не ошибаюсь, господин Терра-Эттин?
Диноэл сделал неопределенный полупоклон головой вбок.
– Да, это я.
Глядя с еще большим и, без сомнения, искренним дружелюбием, владыка Перекрестков протянул ему руку.
– Счастлив познакомиться. Родерик Бауглир. Не скрою, давно мечтал об этой встрече. Однако не хотелось бы начинать разговор на бегу, как я понимаю, вы спешите, у меня тоже, к сожалению, жесткий график, да и к тому же, видите, какие обстоятельства. Но в самое ближайшее время это нашествие гуннов у меня заканчивается, и я приглашаю вас к себе – как только выберете свободную минуту, я к вашим услугам. Обещаю самую насыщенную культурную программу и вообще буду очень рад.
– Я уже и сейчас рад, – дипломатично ответил Дин.
Родерик улыбнулся, вновь, не глядя, шевельнул рукой, и за его плечом тут же вырос пожилой дядька с седым ежиком волос.
– Карл, отвезешь гостей в аэропорт, и потом сразу же назад, надо тут прибраться. Владимир, вы тоже едете?
– Да, вот только акаэсик прихвачу, – пробурчал Володя, кивнув на раскоряченный «Ял».
– Замечательно. Итак, Диноэл, прошу вас, не забудьте о моем приглашении. Александра, пойдем. Не будем задерживать людей.
Горгона на прощанье подарила Дину долгий задумчивый взгляд и вместе с Родериком исчезла в недрах модернистского подъезда.
Потом была прохлада антикварного «Роллс-Ройса», хайвей, крытый въезд, зал, за ним – коридор, очередной портал пропустил друзей без особого томления и помрачения ума.
– Знаешь, – сказал Володя, – за такое прохождение Гильдия обязана дать тебе магистра, я твою руку чувствовал, небывалое дело. – И дальше вновь пыхтение дрезины, и бесконечные рельсы в огражденном туманом полумраке.
На дрезине Диноэл, свернувшись в калачик, умудрился заснуть – более всех своих достоинств он гордился как раз умением спать в самых невероятных ситуациях, – и когда проснулся, Фортес был уже далеко позади, а бутылка виски в руках Володи – наполовину пуста.
– Я все думаю о твоих словах, – пригорюнившись, сказал блуждающий между мирами отец семейства. – Там, в самолете. О духовности. В самом деле. Чего мы бьемся? Чего лезем из кожи? Голов своих не жалеем? Вот мы с тобой. Поем и пляшем, как Дездемона в переводе Пастернака. Но зачем? Вот вопрос.
– Открой Шардена, там все доступно изложено. – Дин с хрустом потянулся и со щелчком зевнул. – Отвечу тебе, как ответил бы Александре – жаль, не успел, а то порадовал бы девушку… ладно, порадую тебя. Мы это все делаем ради любви. Ты – ради любви к женщине. Александра – ради любви к мужчине… хотя, как я понял, не больно-то ему эта любовь нужна. Я – ради любви к справедливости. Такие дела. А что это ты налегаешь без закуски?
– Я всегда перед этим напиваюсь. Сил никаких нет, а виски помогает. Алька же меня любит. Знаешь, какими глазами смотрит? И дети меня любят. А я такое творю. И поделать с собой ничего не могу.
– А она не догадывается?
– Пока вроде нет.
– Ну, а Джессика твоя?
– Она тоже мучается, и тоже сделать ничего не может. Угораздило же меня встретиться с дочерью раньше, чем с матерью.
– Слушай, ну так, может, собрать себя в кулак и поставить на этом всем точку?
– Думаешь, мы не пробовали? – печально усмехнулся Володя и отхлебнул из горлышка. – Ничего не вышло. Кара небесная какая-то.
Они помолчали.
– Ладно, а как ты обратно собираешься? – спросил Диноэл.
– Да подвернется какая-нибудь оказия. А если нет – закажу Проводника официально. Дорого, но что делать.
Последний промежуточный портал перед конечной Володиной остановкой, где пути друзей расходились, был на плоской вершине горы, совершенно безжизненной, если не считать торчащих тут и там пучков колючего кустарника. Отсюда открывался бесподобный вид на горную пустыню, уходящую к горизонту, где неровной синей полоской вновь виднелись горы. Крутой обрыв невообразимой высоты, уходя влево подковой и оборванный на пути в глубь этой пустыни, демонстрировал ровные уступы террас, словно выбранные гигантским роторным экскаватором, для того, чтобы открыть все богатство бесчисленных слоев накопленных за миллионы лет отложений. Еще дальше, уже в дымке, были видны каменные столбы и столы такой же уступчатой формы, и расстояние лишь подчеркивало их гигантские размеры. От простора захватывало дух. Володя с силой выдохнул и сказал:
– Сколько ни смотрю, не могу привыкнуть. И ведь у меня дома точно такой же, это Аналог, один в один, только тут нет никого. И все равно. Называется Зеленый каньон. Что тут зеленого… Представляешь, среди какой красотищи я живу? Слушай, как закончишь свои разборки, приезжай ко мне, поживи? Покажу места не хуже этого, закачаешься, да и выпьем такого, чего нигде больше не найдешь. Подождут твои наука и справедливость, ничего с ними не станется. Хочешь, подарю тебе какой-нибудь каньон, Алька же у меня губернатор и лорд-протектор, у нее это запросто…