– Сделаем, Леонид Ильич.
– Второе: после тридцатого, Политбюро будет руководить только партией, но вам я предлагаю возродить Государственный Комитет Труда и Обороны и войти в него.
– В новой Конституции ничего такого нет, Леонид Ильич. Этот комитет создаётся только до девятого сентября?
– Если меня не выберут Главой Государства, то скорее всего так. А если выберут, то в Конституции нет запрета Главе формировать такие комитеты, как и ограничений по их полномочиям. Глава в праве назначить себе столько заместителей, сколько посчитает нужным. Вот пусть воссозданный ГКТО и состоит из таких заместителей. Все согласны? В протокол – единогласное решение о воссоздании ГКТО. Третье – ситуация в Польше. "Солидарность" и, примкнувшие к ней, организации и движения поддерживают порядка шестидесяти процентов граждан, нас они ненавидят и совместного будущего с нами не видят. Подавить контрреволюцию мы теперь не можем, не имеем морального права, поэтому предлагаю Польшу отпустить в свободное плавание. Естественно, без тех земель, которые мы ей подарили после победы над Германией: части Силезии, Померании и западная часть Восточной Пруссии должны вернуться в состав ГДР.
– Не согласятся с этим поляки. – качнул подбородком Кунаев.
– Мы их и спрашивать не будем, признаем ошибку Сталина, передадим нашим немцам, пусть те сами их уговаривают.
– Но Сталин ведь отдал земли на западе в компенсацию отошедших нам на востоке.
– Ошибся, бывает. Сталин тоже иногда ошибался, всеведущим он не был. Земли на востоке Польши – наша компенсация за шестьсот тысяч жизней русских солдат, погибших при её освобождении, а восточные земли Германии передали полякам в расчёте на их благодарность. Нет благодарности – нет и земель. Отбирать мы их не будем, немцы сами с этим отлично справятся. Возражения есть? Завтра же вылетайте в Берлин, Динмухамед Ахмедович, обрадуйте Хонеккера. Мы не возражаем, если в компенсацию за польские зверства на временно отчуждённых территориях, он заберёт себе ещё и Гданьск. Пусть у нас снова будет общая граница.
– Европу это напугает гораздо сильней, чем если бы мы раздавили "Солидарность" танками.
– Вот и хорошо. Пусть на этом огороде появится новое пугало.
Глава 20
Двадцать шестого апреля 1981 года состоялись выборы Президента Франции. Валери Жискар д'Эстен, поддержанный стихийным общественным движением "Неравнодушный гражданин", которое образовалось вокруг Жана-Поля Бельмондо, выиграл их в первом-же туре, набрав пятьдесят два процента голосов. Выиграл с крупным счётом и за явным преимуществом – ближайшего преследователя, социалиста Франсуа Миттерана поддержало всего пятнадцать процентов граждан.
Жискар д'Эстен поручил формирование правительства Мишелю Дебре, бывшему Премьер-министром ещё при Шарле де Голле, и поставил ему задачу – максимально снизить зависимость французской экономики от последствий необдуманных внешнеполитических действий некоторых партнёров. Конкретно он никого из этих партнёров не назвал, но все и так всё поняли. Снизить зависимость от США можно только за счёт СССР, а русские как раз в последнее время демонстрируют исключительно дружелюбие и готовность к взаимовыгодному сотрудничеству не только в космосе.
Тот же Бельмондо, был пока единственным из иностранцев, которого "Человек года" мсье Савельев готовил по своим таинственным и уже легендарным методикам. И дело было не в спорте, хотя и спортивные успехи очень показательны, самой действенной рекламой Ци стало состояние русского лидера. Брежнев помолодел лет на двадцать, и хоть причастность к этому Савельева не афишировалась, соотнести причинно-следственные связи между Чудом и Чудотворцем труда не составляло. А кому из людей в возрасте не хочется помолодеть на двадцать лет? Хотелось этого и Жискар д'Эстену, и Мишелю Дебре, и ещё тысячам очень влиятельных людей во Франции.
Поэтому никого не удивило, что, сразу после своей инаугурации, Валери Жискар д'Эстен отправился с рабочим визитом в Москву, а в его делегацию вошли два десятка самых влиятельных промышленников и банкиров Французской Республики.
По поводу Савельева им выяснить ничего не удалось, со слов Брежнева, тот сейчас находился где-то в сибирской тайге и связи с ним не было, а обещал он вернуться только через год. Методики его, с точки зрения современной науки, являются самой натуральной магией и повторить их пока никому не удаётся. Не откажется ли он полечить французских товарищей? Приказать ему этого никто не может, но попросить Брежнев пообещал, только для лечения снова придётся приехать в СССР. Учёных своих привозите и оборудование тоже, мы уже наметили строительство исследовательского центра и медицинской клиники в городе Тургояк, Челябинской области. Почему не в Москве? Не знаю, это выбор самого Савельева. От финансирования мы не откажемся, но только в виде пожертвований, никаких долей инвесторы не получат, только нашу благодарность и возможность стать пациентами.
Желание сделать пожертвование исследовательскому центру выразили все приехавшие с Президентом Франции бизнесмены, причём в очень солидных объёмах. На эти деньги можно было построить не только клинику (которая Максиму не нужна, а городу пригодится), но и аэропорт, который пригодится для проведения зимней Олимпиады 1988 года. Выбор олимпийской столицы намечен на 84-ю сессию МОК тридцатого сентября, но сомнений в победе уже не было, Самаранч заверил, что из семидесяти девяти выборщиков, более пятидесяти готовы голосовать за заявку от СССР.
Идея профинансировать строительство ультрасовременного горнолыжного курорта и олимпийских объектов за счёт предоставления эксклюзивных медицинских услуг принадлежала Воронову, им же была разработана кампания по вбросу информации и нагнетанию ажиотажа и вот она – первая поклёвка. Да, французы первые, но единственными они точно не останутся, пожилых богатых людей в мире хватает. Как только информация о начале строительства "Центра Савельева" распространится, от пациентов-инвесторов отбоя не будет. Пожалуй, стоит задуматься и о строительстве первой в Советском Союзе скоростной железной дороги, для начала от Челябинска до Тургояка, а потом… Обычные железные дороги тоже начинались с малого – участка между Санкт-Петербургом и Царским Селом.
Из политически значимых решений встречи, стоит отметить обещание Жискар д'Эстена поддержать создание Курдского государства. Морально поддержать, признать право, но и это уже неплохо. За это Брежнев пообещал возвращение французского бизнеса в Сирию. Нет, национализированное Асад уже не вернёт, но какие-то льготы взамен можно будет обсудить. Например, долю в нефтепроводе из Курдистана к Средиземному морю – в Тартус, или Бейрут. Бейрут не сирийский порт? Тем лучше, меньше возможностей для Асада манипулировать поставками. Курдистан он признает, никуда не денется. Первым признает, потом мы поддержим его, а вы будете уже третьими. Скоро, мы рассчитываем, что уже этим летом, в июне-июле. Момент сейчас самый подходящий, так что тянуть с этим не стоит.
Двенадцатого мая 1981 года власть в Польше захватили общенациональный профсоюз "Солидарность" и примкнувшие к нему общественные организации. Президент ПНР Войцех Ярузельский погиб, оказав сопротивление при аресте, новым Президентом объявил себя лидер "Солидарности" Лех Валенса. Закулисными стараниями ПГУ КГБ СССР, революция получилась достаточно кровавой. Восставшими были захвачены посольства ГДР, Венгрии, Чехословакии, Румынии и Болгарии. Штурм советского посольства удалось отбить, но погибшие и раненые были и в нём.
Тринадцатого Валенса огласил "Новый курс" – сворачивание сотрудничества с Советом Экономической Взаимопомощи и военного союза с Варшавским договором, возвращение Польши в ряды свободных демократических стран и вступление в блок НАТО.
Четырнадцатого польскую революцию поддержали США, Канада, Великобритания, Турция, Нидерланды, Бельгия, Норвегия и Люксембург, а пятнадцатого Советский Союз заявил, что теперь ГДР в полном праве вернуть себе земли, отторгнутые у Германии в пользу Польши по итогам Второй Мировой Войны.
Пятнадцатого мая 1981 года началась первая за последние тридцать шесть лет война в Европе и, как и прошлая Великая, началась она столкновением немцев с поляками. Вооружённые силы Польской Народной Республики численно превосходили Фольксармее более чем вдвое, но полякам это не помогло, большинство их дивизий ещё не успели покинуть места постоянной дислокации, когда немецкие танки (Т-72 советского производства) уже стояли на всех военных аэродромах, а двадцать второго уже были готовы войти в Варшаву.
Конечно, вторжение оказалось для поляков неожиданным, и случилось оно в самый разгар празднования победы Революции Солидарности, когда большая часть офицеров находилась вне расположений, а генералы, в подавляющем большинстве, под арестом, немцы же были предупреждены заранее, но всё-таки, всё-таки… Получился даже не блицкриг, а молниеносный аншлюс, будто у Польши армии и вовсе не было. Фольксармее потеряла один танк (не выдержал мост через Пилицу), два бронетранспортёра (уничтожены охраной аэродромов) и сто восемьдесят девять солдат и офицеров.
– Не разучились ещё… – задумчиво прокомментировал Брежнев доклад министра Обороны маршала Соколова, – Лихо они…
– Не так уж лихо, Леонид Ильич, в Варшаву немцы входить побоялись.
– Побоялись, но только не поляков, а нас. Мы им Варшаву брать не разрешали.
– Почему, если не секрет?
– Мог бы и сам догадаться. В Польше нас ненавидит подавляющее большинство населения, этот вечный геморрой нам не нужен, а если немцы возьмут Варшаву, то он к нам вернётся. Нет уж, хватит, пусть теперь живут свободными и демократическими, и висят гирей на шее США и Великобритании. Немцы отрежут Польшу от Балтики, так что снабжать нового члена НАТО им придётся по воздуху, а этого они даже с Западным Берлином не потянули, прибежали договариваться. Вооружения мы изымем, большая часть промышленности отойдёт ГДР, а золотовалютные резервы разделим между пострадавшими в Варшавских событиях за обиды.