Витька стал выбираться следом.
– Может, до утра подождем? – предложил из сена Жмуркин.
– К утру он превратит сеть в лохмотья, надо сейчас вынимать.
Генка уже бежал к пляжу.
– Действуем так, – говорил он. – Я на плоту плыву к тому берегу протоки, а вы хватаете сеть на этом. Я перерубаю шнур, а вы сразу начинаете сеть вытаскивать. Вытащили на метр – закрепили за иву, вытащили – закрепили, вытащили – закрепили. Ясно?
– Яснее не бывает, – отвечал Витька. – Попался, голубчик…
– Фотик забыл, – жаловался Жмуркин. – А вдруг это самая крупная щука в мире? Мы можем прославиться: попасть в Книгу рекордов Гиннесса, денег заработать…
Они быстро шагали по пляжу. Генка впереди, Витька и Жмуркин за ним. Бряканье не прекращалось.
Генка схватил топор, сбежал к воде, запрыгнул на плот и оттолкнулся. Он погнал плот вдоль пляжа, чтобы не уходить на глубину, где шест не достал бы дна.
Витька и Жмуркин добежали до сети раньше. Шнур, крепивший сеть к липе, был натянут до звона, сама липа дрожала от рывков, а самодельный Генкин колокольчик бился на леске, как припадочный. Все поплавки погрузились в воду.
– Хватайся! – Витька взялся за шнур первым.
– Хватаюсь уж, – Жмуркин пристроился с другой стороны.
– Как Генка рубанет по тросику, так мы тянем! – напомнил Витька.
Генка доплыл до протоки, добрался до сежня, наклонился к сети. Размахнулся, рубанул по шнуру топором. Шнур дзинькнул и хлестко ушел в воду.
– Тянем! – крикнул Витька.
Сеть пошла неожиданно легко. Она выбиралась метр за метром, никакого сопротивления не чувствовалось.
– Черт! – неожиданно ругнулся Витька. – Закрепить забыли!
И Витька стал привязывать вытянутый кусок сети к липе. Он подтянул шнур к толстому кривому суку и уже собирался набросить на него петлю, как вдруг мощный рывок вырвал шнур из его рук. Витька зашипел от боли и почти сразу же услышал крик Жмуркина.
Жмуркин вопил от ужаса. Витька повернулся на этот вопль.
Сеть медленно уходила обратно в воду. И так же медленно сползал к воде по песку Жмуркин – левая нога его запуталась в шнуре. Жмуркин не мог ничего сказать, только орал.
Все произошло настолько быстро, что когда Витька прыгнул, пытаясь поймать Жмуркина за руку, тот оказался в воде уже по пояс.
Витька не достал. До руки Жмуркина осталось сантиметров двадцать.
– Мама, – сказал Жмуркин и скрылся в озере.
– Генка! – заорал Витька. – Генка, сюда!
Витька умел плавать, причем плавать неплохо. Но ситуация была слишком необычная, и Витька растерялся. Генка наоборот – сохранил трезвость рассудка и хладнокровие. Он мгновенно оценил обстановку, подогнал плот к месту, где ушел под воду Жмуркин, и нырнул.
Его не было секунд тридцать, и Витька начал уже бояться, что оба они не вынырнут совершенно. Но тут вода заволновалась и на поверхности появились голова Генки, а затем и голова Жмуркина. Жмуркин застонал, Генка треснул его по затылку, и Жмуркин выпустил изо рта струю воды.
– Витька, помоги! – Генка стал толкать Жмуркина к берегу.
Жмуркин вяло барахтался и кашлял. Витька зашел в воду, и вдвоем они выволокли Жмуркина на берег.
– Ногой в сети запутался, – сказал Генка. – Пришлось резать.
– Ногу? – спросил Витька.
– Сеть!
И Генка показал свой знаменитый швейцарский нож. Друзья рассмеялись. Только Жмуркин не смеялся. Он сидел на песке, икал и не мог сказать ни слова.
– Пилю шнур, а она как вниз рванет! – рассказывал Генка. – А я не отпускаю, рука как вывернется, кажется, вывихнул… В плече…
Генка показал плечо. Рука торчала неестественно вбок, плечевой сустав покраснел и распух.
– Больно? – спросил Витька.
– Терпимо. Неудобно как-то…
– Надо дернуть, – подал голос всезнающий Жмуркин. – Я видел, я могу, если что…
– Тетка дернет, – отклонил его предложение Генка. – Она раньше фельдшером работала. Тетке ничего не говорите. Если узнает, что мы тут все чуть не перетонули – больше на озеро не отпустит. И вообще в город отправит.
Витька и Жмуркин согласно кивнули.
– Все, займитесь костром, – Генка гладил свою вывихнутую руку и прикусывал от боли губу.
Витька пошел раздувать угли. Жмуркин за ним. Он все время оглядывался на озеро и старался держаться подальше от берега. Скоро костер разгорелся, и ребята собрались вокруг огня.
– Чтобы я… – сказал Жмуркин выразительно, – еще… хоть раз… подошел к воде…
– Ты же любишь водные процедуры, – усмехнулся Генка.
Жмуркин не ответил. Он только протягивал к костру руки и продолжал икать.
– Останешься здесь еще? – спросил его Генка.
– Не могу, – помотал головой Жмуркин. – Я ж на два дня только отпросился…
– Страшно?
– Страшно, – признался Жмуркин. – Думал, все… Надо ее, эту щуку, динамитом…
– Нельзя динамитом. Курицы перепугаются – нестись не будут. И в доме окна повышибает.
– Тогда не знаю…
Они замолчали.
С озера послышался мощный всплеск. Ребята вздрогнули. Ночь началась.
Глава 11 Легенда о царской щуке
На следующее утро они провожали приятеля в город. Жмуркин был необычно, не по-жмуркински серьезен. Он задумчиво грыз спичку за спичкой и опасливо оглядывался по сторонам.
– Не бойся, Жмуркин, – успокоил его Генка. – Сюда Ник не доберется.
– Ага, – Жмуркин постучал Генку по плечу. – Не доберется…
Генка поморщился.
Увидев вывихнутое плечо, тетка, как и предсказывал сам Генка, испугалась и побежала во двор запрягать Березку, собираясь немедленно везти больного на центральную усадьбу. Чтобы ему там вкатили уколы от столбняка, сделали рентгеновский снимок, вправили вывих, наложили шину и даже, если нужно, гипс. Генка куда-либо ехать категорически отказался и напомнил тетке о ее славном медицинском прошлом. Тетка ответила, что все уже забыла. Генка сказал, что тут и помнить нечего, – дергай и все. Тетка ответила, что дергать надо правильно…
Они бы препирались еще долго, но разумный Жмуркин заметил, что в медпункте на центральной усадьбе в такое время скорее всего никого нет и что ехать бесполезно. Тогда тетка собралась с духом и дернула Генку за руку. Генка ойкнул. Плечо встало на место. Тетка тут же наложила спиртовой компресс и велела племяннику рукой особо не работать.
– Хорошо, что еще так отделались, – Жмуркин снова кивнул на Генкину руку.
– Бывает, – сказал Генка. – Сколько угодно бывает. Теперь…
– Теперь ты выбыл из строя, – Жмуркин раскусил очередную спичку. – Теперь щуку будет ловить один Витька.
– Под моим чутким руководством, – Генка положил здоровую руку Витьке на плечо.
К остановке подрулил древний желтенький «Пазик».[43]
– Я вам позвоню, – сказал он, перед тем как сесть в автобус. – Как только прояснится ситуация с занятиями, я сразу позвоню. Спиннинг пусть у вас остается…
– У нас телефона нет, – сказал Генка.
Жмуркин со своим рюкзаком еле втиснулся в салон.
– Передайте поклон тетушке. И скажите, что мне здесь очень…
Двери автобуса захлопнулись. Жмуркин уехал.
– Когда тетка придет? – спросил Витька.
– В три. До трех надо что-то делать.
– Можем в кино сходить, – предложил Витька. – У них тут что-то новое идет, кажется.
– Да ну, – возразил Генка. – В кино мы можем и в городе сходить.
– Куда тогда?
Генка пожал плечами.
– Может, просто по главной улице прогуляемся? – предложил Витька.
Генка согласился, и они пошли вниз по улице Коммунистической, от удивительного фонтана до двухэтажного Дома быта. Ничего особо примечательного на улице Коммунистической не было – обычный набор: клуб, кафе, продуктовый магазин и магазин запчастей, еще один дом, в котором ночевал драматург Островский, краеведческий музей…
– Стоп! – Генка резко остановился.
– Чего еще? – спросил Витька. – Опять гениальная идея? Новое озарение?
– А давай зайдем в музей, а?
– Ты что, в музеях никогда не был?
– Честно говоря, давно уже не был. К тому же все равно делать нечего.
– Давай лучше в дом, где Островский ночевал.
Витька согласился. Но дом Островского оказался закрыт. Оставался краеведческий музей.
Входной билет туда стоил три рубля, но хранитель сказал, что музей все равно скоро закроется, и пропустил бесплатно.
Музей не очень удивил Генку и Витьку. Он был похож на все краеведческие музеи, которые посещали ребята по внешкольной программе. В музее имелись: старая ржавая сабля, коллекции мятых тульских самоваров, древних русских монет, кортик одного морского адмирала – выходца из здешних мест, изобилие лаптей и старых прялок, целая куча фотографий с какими-то местными знаменитостями… Одним словом, музей ребят не вдохновил. Они уж было собрались уходить, но тут Витька замер и повернулся к стенду, рассказывающему об успехах животноводства в районе.
Генка тоже остановился перед стендом и стал рассматривать диаграммы, показывающие рост надоев.
– И чего? – спросил Генка. – Надои растут?
– Не туда смотришь!
– А куда надо?
Витька поднял глаза к потолку.
– Блин! – восхитился Генка. – Вот это да!
Над кисломолочным стендом, между старым позеленевшим барометром и рогами лося-великана была помещена голова огромной щуки.
– Вот это да! – Генка зашел с другой стороны. – Я и не знал, что такие бывают…
– Наша, я думаю, не меньше, – сказал Витька. – Надо у хранителя расспросить…
И Витька побежал за хранителем. Хранитель нашелся быстро.
– Дедушка, – спросил Генка, – а что это у вас тут за рыбка такая? Ну, вот эта, с зубиками…
– Это? – улыбнулся дед. – Это щука.
– Да мы видим, что не килька, – сказал Генка. – Вы нам конкретно расскажите, что к чему. Что за щука, кто поймал…
– Хорошо, молодые люди, – согласился хранитель, – я вам расскажу. Только пусть кто-нибудь из вас принесет мне мое кресло…
Витька вздохнул и отправился за креслом.