– Ну, по-разному, – ответила она.
– А все-таки?
– Иногда я представляю, что утром, когда все разошлись, я захожу на кухню. В этот момент в дверь звонит какой-нибудь работяга из соседнего дома. Он спрашивает, нельзя ли от меня позвонить. Ну, или просит принести стакан воды. – Она замолчала, украдкой взглянув на Хупера.
– И что же дальше?
– Дальше?.. Я впускаю его в дом. А он вдруг набрасывается на меня и угрожает убить, если я не выполню то, что он от меня потребует.
– Он бьет вас?
– Да нет. Он просто… насилует.
– И как, нравится?
– Сначала нет. Сначала страшно. Но потом, когда он…
– Когда он… полностью разденет вас?
Эллен взглянула на него, ожидая увидеть там иронию и коварство. Но ничего такого не увидела. Хупер облизал губы и наклонился к ней так близко, что их лица разделяло сантиметров тридцать, не больше.
Эллен вдруг подумала: «Дверь в кабинку открыта. Все, что сейчас нужно, – это встать и уйти». Но вслух произнесла:
– Да…
– Выходит, потом уже приятно.
– Да… – Она заерзала. Как же сильно врезались в память эти фантазии!
– И что же… вы когда-нибудь испытывали оргазм в таких ситуациях?
– Так… иногда, – ответила она. – Но редко.
– А он был большой? Тот парень?
– В смысле – высокий? Нет…
Они и так разговаривали очень тихо, но потом Хупер понизил свой голос до шепота:
– Я имел в виду не рост. Он… у него… большой?
– Ну, да, – поспешно ответила Эллен и усмехнулась. – Просто огромный.
– Он чернокожий?
– Нет! Я слышала, что некоторые женщины мечтают о том, чтобы их изнасиловал чернокожий, но лично я – нет.
– Расскажите мне еще что-нибудь.
– О нет! – засмеялась она. – Теперь ваш черед.
Послышались шаги, и вскоре к ним подошла официантка.
– Ну как, вкусно? – спросила она.
– Все превосходно, – бросил Хупер, и официантка тут же удалилась.
– Думаете, она что-нибудь расслышала? – шепнула ему Эллен.
– Ни в коем случае, – сказал Хупер, наклонившись вперед. – Ну, а теперь расскажите еще что-нибудь.
Это точно произойдет, подумала Эллен и вдруг занервничала. Ей захотелось объяснить ему, почему она так себя ведет, и дать понять, что вообще-то она приличная девушка. Что происходящее в данный момент – это исключение из всех правил. Наверное, он считает ее шлюхой. Ладно, к черту все эти сентиментальности. Иначе она все разрушит.
– Нет, – ответила она с улыбкой. – Теперь все-таки ваша очередь.
– Ну, в своих фантазиях я обычно устраиваю оргии, – ухмыльнулся Хупер. – Или секс втроем.
– Как это?
– Ну, втроем. Я и еще… две девушки.
– Какие страсти! И что же вы делаете?
– Ну, по-разному. Все, что можно себе представить.
– А вы… у вас… большой? – спросила она.
– С каждой минутой все больше. А у вас… какая?
– Не знаю. Смотря с кем сравнивать.
– С другими женщинами, естественно. У многих они такие тугие, упругие…
– А вы, надо сказать… разборчивый клиент! – хихикнула Эллен.
– Скажем так: добросовестный и честный.
– Я вот не знаю, какая я, – сказала Эллен. – Мне не с кем себя сравнить. – Она посмотрела на недоеденную курицу и засмеялась.
– А что смешного-то? – спросил Хупер.
– Просто интересно… Ох, даже в боку заболело – а у цыплят тоже есть?..
– Ну, конечно! – усмехнулся Хупер. – Какое неожиданное развитие разговора!
Они рассмеялись, и когда смех утих, Эллен с жаром сказала:
– Давайте пофантазируем.
– Хорошо. С чего начнем?
– Что бы вы стали делать со мной, если бы мы собрались… ну, вы понимаете?
– Очень интересный вопрос, – с наигранной серьезностью сказал Хупер. – Но, прежде чем говорить «что», надо решить «где». Полагаю, что мы всегда можем рассчитывать на мой гостиничный номер.
– Слишком опасно. В «Гербе Абеляра» меня все знают. Да и в любом месте в Эмити было бы рискованно.
– Может, у вас дома?
– Господи, нет, конечно! А если кто-нибудь из мальчишек вернется домой. И, кроме того…
– Понимаю. Cупружеское ложе осквернять нельзя. Ладно, где же тогда?
– По дороге в Монток есть мотели. Или даже лучше податься куда-нибудь в сторону Ориент-Пойнта.
– Что ж, логично. На случай, если не найдем отелей, всегда есть машина.
– Среди бела дня? У вас и в самом деле необузданная фантазия.
– Фантазия допускает и не такое…
– Ну, хорошо. Тогда решено. Что вы будете делать?
– Думаю, нам нужно действовать по хронологии. Прежде всего, мы поедем в одной машине. Наверное, в моей, потому что ее почти никто из местных не знает. А позднее вернемся, чтобы забрать вашу.
– Хорошо.
– Затем, когда будем ехать… Нет, до того, прежде чем отъедем, я отправлю вас в женский туалет, чтобы вы там сняли трусики.
– Зачем?!
– Чтобы… исследовать вас, пока будем в пути. Чтобы, так сказать, сохранить порыв страсти.
– Понимаю, – сказала она, пытаясь сохранить невозмутимый вид. На самом деле ей уже стало жарко, ее щеки пылали, и ей казалось, что разум уже отделился от тела и воспарил куда-то высоко-высоко. Она как будто слушала весь этот разговор со стороны. Пришлось даже ухватиться за сиденье из кожзаменителя, чтобы не заерзать от волнения. Она чувствовала, что уже с трудом сдерживается. Хотелось раскачиваться взад-вперед, подвигать ягодицами. Но она боялась, что на стуле останутся пятна…
– А затем, – продолжал Хупер, – вы откинетесь на сиденье справа, а я начну делать вам массаж. Возможно, расстегну ширинку. Хотя, может быть, и нет, потому что у вас наверняка возникнут какие-нибудь идеи, которые заставят меня потерять над собой контроль. И тогда мы волей-неволей попадем в аварию и оба погибнем.
Эллен снова хихикнула, представив себе Хупера, который лежит на дороге, окровавленный, но весь… напрягшийся. И себя, с задранным до пояса платьем и выставленным на всеобщее обозрение влагалищем…
– Ладно, постараемся все же отыскать себе мотель, – сказал Хупер, – такой, в котором номера расположены в отдельных домиках или хотя бы отгорожены друг от друга толстыми стенами.
– Но зачем?
– Сами подумайте. Обычно в мотелях стены тонкие, а нам ведь не нужно, чтобы в соседней комнате какой-нибудь продавец обуви потешался, приложив ухо к стене и подслушивая нас.
– Ну, хорошо, а если мы все же не найдем такой мотель?
– Найдем, не сомневайтесь, – заверил Хупер. – Я ж говорю: фантазировать можно о чем угодно.
«Почему он все время повторяет эту фразу? – подумала Эллен. – Вряд ли просто ради словоблудия, ведь наверняка он хочет, чтобы эти фантазии стали явью». Ей хотелось задать какой-нибудь вопрос, чтобы продолжить разговор.
– Под какой же фамилией мы запишемся на стойке регистрации?
– Ах да. Совсем забыл. Не могу представить себе, чтобы в наше время кто-нибудь сильно забивал себе этим голову. Но все-таки вы правы: фамилию придумать надо; вдруг мы нарвемся на какого-нибудь старомодного хозяина гостиницы. Что вы скажете о мистере и миссис Эл Кинси? Можем сообщить, что находимся в продолжительной научной командировке.
– И добавить, что пришлем копию нашего доклада с автографами.
– Вот-вот, с посвящением!
Оба рассмеялись, и Эллен сказала:
– Ну, а после того, как нас запишут?
– Потом мы подъедем к нашему номеру, осмотримся, проверим, не поселился ли кто-нибудь по соседству – если, конечно, нам не достанется отдельный домик, – затем войдем.
– И потом?
– Ну, здесь масса вариантов. Я могу возбудиться настолько, что просто схвачу вас и овладею вами. Может, на кровати, может, еще где-нибудь. В общем, отведу душу. Ваше время наступит потом.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, сначала это будет просто бесконтрольный секс. Потом я немного успокоюсь и во второй раз уже подготовлю вас.
– Каким образом?
– Лаской и нежностью.
К их столику уже приближалась официантка, поэтому они откинулись на спинки стульев и перестали болтать.
– Хотите заказать чего-нибудь еще?
– Нет, – сказал Хупер. – Счет, пожалуйста.
Эллен подумала, что официантка сейчас вернется к стойке, чтобы заполнить счет, но девушка продолжала стоять у их столика и что-то записывала. Эллен пододвинулась на край стула и поднялась.
– Прости. Хочу попудрить нос перед уходом.
– Конечно, конечно, – улыбнулся Хупер.
– Надо же, – заметила официантка, когда мимо нее прошла Эллен. – Подумать только, какие вещи творит женитьба с человеком. Не хотела бы я, чтобы кто-нибудь так изучил мои привычки.
Домой Эллен приехала около половины пятого. Она поднялась наверх в ванную и пустила воду. Сняла с себя одежду и запихнула в корзину, тщательно перемешав с другим бельем. Потом подошла к зеркалу и тщательно осмотрела лицо и шею. Никаких следов там не было.
Приняв ванну, она попудрилась, почистила зубы и прополоскала рот зубным эликсиром. Прошла в спальню, надела чистые трусики и ночную рубашку, откинула одеяло и забралась в постель. Она закрыла глаза в надежде, что заснет быстро. Однако долго не могла прогнать нахлынувших на нее воспоминаний.
Перед глазами до сих пор стояло лицо Хупера, который, широко раскрыв глаза, смотрел остекленевшим от страсти взглядом на стену. Этот был как раз момент, близкий к кульминации. Перед тем как он кончил, его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Хупер стиснул зубы и заскрежетал ими, как это обычно делают люди во сне. Из глотки доносился булькающий вой, который с каждым бешеным толчком становился все выше и выше. Даже после бурной кульминации выражение лица Хупера не изменилось. Его зубы по-прежнему были стиснуты, а глаза устремлены на стену, и он продолжал энергично работать тазом. Он не обращал никакого внимания на лежащую под ним женщину, и когда, наверное, спустя целую минуту после кульминации Хупер все еще не расслабился, Эллен даже испугалась. Чего именно, она пока не знала, но ярость и интенсивность его натиска показались ей какой-то сумасшедшей гонкой, в которой она была лишь средством передвижения. Через некоторое время она похлопала Хупера по спине и тихо, но отчетливо проговорила: «Эй, я тоже здесь», и через мгновение его веки закрылись, а голова упала ей на плечо. Позже, во время последующего совокупления, Хупер проявил себя гораздо более мягким и сдержанным – и менее отстраненным. Но впечатления от первых яростных ласк и неистовых объятий еще долго будоражили Эллен, не давали ей покоя…