Толстяк сразу же сбавил тон.
– Извините. Это все чертова дорога, да еще ребята орут над ухом… Думал, хотя бы уж акулу увидим. Собственно, из-за нее и приехали.
– Два с половиной часа в пути, чтобы посмотреть на акулу?
– Делать-то больше нечего. В прошлый уик-энд ездили в «Джангл хабитит». В этот планировали побывать на побережье в Джерси. Но потом услышали про вашу акулу. Ребята никаких акул раньше не видели.
– Надеюсь, и сегодня не увидят.
– Черт.
– Ты говорил, что мы увидим акулу, – заныл один из мальчишек.
– Закрой рот, Бенни! – Толстяк снова повернулся к Броуди: – Ничего, если мы здесь перекусим?
Гостей можно было бы отправить на городской пляж, но без парковочного талона им пришлось бы поставить кемпер не меньше, чем в миле от берега, поэтому он решил иначе.
– Ладно. Но если кто-то пожалуется, вам придется уйти, хотя я сомневаюсь, что вы помешаете кому-то сегодня. Располагайтесь, но чтоб никакого мусора – ни спички, ни обертки от жевательной резинки, – а иначе придется выписать штраф.
– О’кей. – Толстяк посмотрел на жену: – Ты кулер взяла?
– Оставила в кемпере. Я же не знала, что мы здесь останемся.
– Черт. – Он потрусил, отдуваясь, вниз по склону. Женщина и мальчики отошли футов на двадцать-тридцать и сели на песок.
Броуди посмотрел на часы – 12.15, достал из пляжной сумки портативную рацию и нажал кнопку вызова.
– Ты на связи, Леонард? – Он отпустил кнопку.
Секундой позже из динамика прорвался скрипучий голос:
– Вас слышу, шеф. Прием.
Хендрикс сам вызвался провести уик-энд на пляже, став, таким образом, третьей вершиной дозорного треугольника. («Ты тут скоро совсем приживешься», – заметил на это Броуди. Хендрикс рассмеялся: «Точно, шеф. Если уж собираешься поселиться в таком месте, то и себя надо привести в соответствующий вид».)
– Что у тебя там? Ничего не случилось?
– Ничего особенного, но есть одна маленькая проблема. Ко мне постоянно подходят люди и предъявляют билеты. Прием.
– Билеты на что?
– Входные, на пляж. Утверждают, что приобрели в городе специальные билеты, дающие разрешение пройти на пляж в Эмити. Вам бы надо самому взглянуть. Я как раз держу сейчас такой. Здесь написано: «Акулий пляж. Входной на одно лицо. Цена – два пятьдесят». Думаю, какой-то умник неплохо наваривается, сбывая людям никчемные бумажки. Прием.
– И как они реагируют, когда ты возвращаешь им билеты?
– Злятся, конечно, когда слышат, что их провели и что вход на пляж бесплатный. А потом просто бесятся, когда я говорю, что ставить машину на парковке нельзя без разрешения. Прием.
– Продавца билетов описали?
– Говорят, какой-то парень. Мол, встретили его на Мейн-стрит, и он сказал, что на пляж без билета не пускают. Прием.
– Нужно узнать, кто, черт возьми, продает эту «липу», и прекратить безобразие. На парковке есть телефонная будка. Позвони в участок и передай от меня, чтобы кто-нибудь отправился на Мейн-стрит и задержал этого мерзавца. Если не здешний, пусть выставят из города. Если живет здесь, пусть посадят за решетку.
– На каком основании? Прием.
– На каком угодно. Пусть пошевелят мозгами. За мошенничество, в конце концов. Главное – убрать его с улицы.
– О’кей, шеф.
– Еще что-то?
– Нет, ничего. Здесь еще ребята с телевидения, выездная бригада, но они только людей расспрашивают, вот и все. Прием.
– Расспрашивают о чем?
– Как обычно. Ну, сами же знаете. Не боитесь ли вы купаться? Что думаете об акуле? Такого рода ерунда. Прием.
– Давно они там?
– С утра. А сколько еще пробудут, не знаю, ведь в воду никто не лезет. Прием.
– Ладно, лишь бы проблем не создавали.
– Понятно. Прием.
– О’кей. И вот что, Леонард, не надо все время говорить «прием». Я и так понимаю, когда ты заканчиваешь.
– Действую по инструкции, шеф. Чтобы никаких неясностей. Прием и конец связи.
Немного подождав, Броуди снова нажал кнопку вызова.
– Хупер, это Броуди. Что у вас там? – Ответа не было. – Броуди вызывает Хупера. Слышите меня?
Он уже собирался вызвать ихтиолога в третий раз, когда услышал голос:
– Извините. Был на корме. Вроде бы что-то увидел.
– Что именно увидели?
– Ничего. Точно. Показалось. Обман зрения.
– А что показалось?
– Трудно сказать. Ничего определенного. Как будто тень. Игра света на воде.
– И больше ничего?
– Ничего. За все утро ничего.
– Хорошо бы так оно и оставалось. Свяжусь позже.
– Отлично. Через пару минут буду в виду городского пляжа.
Броуди убрал бинокль в сумку и достал сандвич. Хлеб, лежавший на пластиковом пакете со льдом и баночным пивом, остыл и почерствел.
К половине третьего пляж почти опустел. Кто-то отправился играть в теннис, кто-то – ходить под парусом, кто-то – в парикмахерскую. Остались только с полдюжины подростков и семейство из Квинса.
Солнце припекало, ноги начали краснеть, и Броуди набросил на них полотенце. Потом снова достал рацию и вызвал Хендрикса.
– Что нового, Леонард?
– Ничего, шеф. Прием.
– Кто-нибудь купается?
– Нет. Дальше мелководья не идут. Прием.
– Вот и у меня то же самое. Что там насчет продавца билетов?
– Ничего, но билеты никто больше не продает. Наверно, спугнули. Прием.
– А парни с телевидения?
– Их уже нет. Уехали буквально только что. Интересовались, где вы. Прием.
– А я им зачем понадобился?
– Понятия не имею. Прием.
– Ты им сказал?
– Конечно. А что тут такого? Прием.
– О’кей. Поговорим потом.
Броуди решил прогуляться. Он надавил пальцем на красноватое пятно на бедре – оно побелело. Он убрал палец – пятно мгновенно вспыхнуло. Броуди поднялся, обернул вокруг пояса полотенце, спасая от солнца бедра, и с рацией в руке направился к воде.
Звук автомобильного мотора заставил его обернуться. Поднявшись на вершину дюны, он увидел припарковавшийся на Скотч-роуд белый автофургон с черной надписью на боковой панели: «Ти-Ви-ньюз». Дверца со стороны водителя открылась, и вышедший из машины мужчина побрел по песку к Броуди.
Молодой, с длинными, вьющимися волосами и закрученными усами, он показался Броуди смутно знакомым.
– Шеф Броуди? – спросил он, подойдя ближе.
– Он самый.
– Мне так и сказали, что вы здесь. Меня зовут Боб Мидлтон. Четвертый канал новостей.
– Репортер?
– Да. Моя команда в машине.
– По-моему, я где-то вас видел. Чем могу помочь?
– Я хотел бы взять у вас интервью.
– По какому вопросу?
– Меня интересует все, что связано с акулой. Почему вы открыли пляжи?
Броуди на секунду задумался. Какого черта? От небольшой рекламы городу хуже не станет, тем более сейчас, когда вероятность какой-либо неприятности сошла на нет.
– Хорошо. Где вы хотите его провести?
– На берегу. Я скажу ребятам. Нам понадобится несколько минут, чтобы все установить, так что если у вас есть какие-то дела, занимайтесь ими. Когда будем готовы, я вас позову.
Мидлтон побежал к фургону.
Никаких особенных дел у Броуди не было, и он, вспомнив, что собирался прогуляться, снова направился к воде.
Проходя мимо группы подростков, полицейский услышал, как какой-то парнишка сказал:
– Так что? Смельчаки найдутся? Десять баксов есть десять баксов.
– Прекрати, Лимбо. Не надо, – обратилась к нему стоявшая рядом девушка.
Притворившись, что рассматривает что-то в море, Броуди остановился футах в пятнадцати от ребят.
– А что тут такого? – возразил парень. – Хорошее предложение. Только думаю, вам всем слабо`. Ну? Вы же пять минут назад доказывали, что никакой акулы здесь и быть не может.
– Если такой смелый, почему сам не идешь? – спросил кто-то.
– Потому что я спорю. Из вас же никто мне десятку не даст. Так что скажете?
Какое-то время все молчали, потом в разговор вступил другой парень:
– Точно десять баксов? Наличными?
– Посмотри, вот они. – Лимбо помахал десяткой.
– И далеко мне надо заплыть?
– Сейчас прикину. Пусть будет сто ярдов. Вполне подходящая дистанция. Согласен?
– А как я определю, что проплыл сто ярдов?
– Наугад. Просто плыви, а потом остановись. Если я решу, что достаточно, помашу рукой, и ты вернешься.
– Договорились. – Паренек, принявший пари, поднялся.
– Да ты рехнулся, Джимми, – вмешалась девушка. – Что тебе там нужно, в воде? Обойдешься и без этой десятки.
– Думаешь, я боюсь?
– Насчет того, что кто-то боится, разговора не было, – ответила девушка. – Просто в этом нет никакой необходимости.
– Десять баксов лишними не бывают, – возразил парень. – Тем более после того, как твой старик срезал твои расходы из-за «косячка» на свадьбе тетушки.
Он повернулся и побежал к воде.
– Эй! – окликнул его Броуди.
Парень остановился.
– Что?
Броуди подошел к нему.
– Куда собрался?
– Иду купаться. А вы кто такой?
Броуди достал бумажник и показал жетон.
– Хочешь поплавать?
Паренек оглянулся на своих друзей.
– Ну да. А что тут такого? Это ведь не противозаконно?
Броуди качнул головой и, понизив голос, чтобы его не слышали, спросил:
– Хочешь, я не разрешу тебе идти в воду?
Парень нерешительно посмотрел на него, задумался на секунду, потом покачал головой.
– Нет, не надо. Мне десятка не помешает.
– Не задерживайся в воде слишком долго, – напутствовал его Броуди.
– Не буду, – пообещал парень и, вбежав в воду, бросился навстречу волне и поплыл.
Броуди услышал за спиной бегущие шаги. Боб Мидлтон пронесся мимо и крикнул вслед пловцу:
– Эй! Подожди! Вернись!
Паренек поднялся.
– Что случилось?
– Ничего. Хочу пощелкать, как ты входишь в воду. Ладно?
– Ладно, – согласился Джимми и пошел к берегу.
Мидлтон повернулся к Броуди:
– Хорошо, что успел перехватить мальчишку, пока не заплыл слишком далеко. Хотя бы одного купающегося сегодня снимем.