– Квинт, – ответил голос.
– Мистер Квинт, Мартин Броуди вас беспокоит. Я шеф полиции в Эмити. У нас тут проблема и…
– Я слышал.
– Сегодня акула появилась снова.
– Сожрала кого-то?
– Нет, но одного парнишку едва не достала.
– Здоровенной рыбине и еды надо много, – сказал Квинт.
– Вы ее видели?
– Нет, не видел. Выходил пару раз, искал, но лишнего времени у меня нет. Мои люди на гляделки деньги не тратят. Им дела нужны.
– Тогда почему вы решили, что акула большая?
– Слышал, что люди говорят. Вывел средние размеры и еще отнял восемь футов, но рыбка все равно внушительная получилась.
– Знаю. Я вот думаю, можете ли вы нам помочь.
– Понятно. Так и думал, что вы позвоните.
– Можете?
– Ну, это как посмотреть…
– А точнее?
– Прежде всего, сколько вы готовы заплатить.
– Заплатим по текущей ставке. По той ставке, которую вы назначаете за день работы. Платить будем подневно, пока не убьем тварь.
– Не согласен, – возразил Квинт. – По-моему, здесь работа по особому тарифу.
– И что это значит?
– В день я обычно беру две сотни. Но поскольку эта работа особая, то и ставка пусть будет двойная.
– Не пойдет.
– До свидания.
– Минутку! Подождите. Это же просто грабеж.
– Вы в безвыходном положении. Вам больше не к кому обратиться.
– Есть и другие рыбаки.
Смех Квинта на другом конце линии напоминал лай, короткий, отрывистый, насмешливый.
– Конечно, есть. Одного вы уже отправили. Отправляйте другого. Потом еще полдюжины. А когда снова придете ко мне, то, может быть, заплатите втройне. Я подожду – мне терять нечего.
– Я вас не об одолжении прошу, – сказал Броуди. – Понимаю, что вам заработать нужно. Но акула убивает людей, и так продолжаться не может. Я хочу прекратить это. Я не хочу, чтобы люди погибали. И мне нужна ваша помощь. Вы можете взять с меня, как с обычного клиента?
– Вы разбиваете мне сердце, – сказал Квинт. – Вам нужно убить акулу, и я постараюсь сделать это для вас. Гарантий не даю, но сделаю все, что в моих силах. А все, что в моих силах, тянет на четыреста долларов в день.
Броуди вздохнул.
– Не думаю, что члены городского управления дадут мне такие деньги.
– Найдите в другом месте.
– Сколько вам нужно времени, чтобы поймать рыбу?
– День, неделя, месяц… Кто знает? Не исключено, что мы вообще ее не поймаем. Она ведь может уйти.
– Хотелось бы, – сказал Броуди и, помолчав, добавил: – О’кей. Похоже, выбора у нас нет.
– Нет.
– Можете начать завтра?
– Нет. Самое раннее – понедельник. Завтра у меня вечеринка.
– Вечеринка? То есть званый обед?
И снова тот же отрывистый, похожий на лай смех.
– Чартер. Видно, рыбак вы неважнецкий.
Броуди покраснел.
– Тут вы правы. А отменить нельзя? Раз уж мы будем платить вам немалые деньги, может, и вы в чем-то пойдете нам навстречу?
– Нет, отменить нельзя. Речь идет о моих постоянных клиентах. Отказ им грозит потерей бизнеса. С вами же я заключаю разовую сделку.
– Допустим, завтра вы наткнетесь на акулу. Вы попытаетесь ее поймать?
– Вы сберегли бы кучу денег, да? Нет, мы на нее не наткнемся, потому что пойдем на восток. Там потрясающая рыбалка. Попробуйте как-нибудь.
– У вас все просчитано, да?
– И еще одно, – сказал Квинт. – Мне нужен помощник. Я своего потерял, и без дополнительной пары рук при охоте на такую здоровенную тварь не обойтись.
– Потеряли помощника? Он что, за борт свалился?
– Нет, ушел. Нервы расшатались. На нашей работе такое со многими рано или поздно случается. Люди начинают думать лишнее.
– Но вы-то держитесь. С вами такого не случилось.
– Не случилось. Я знаю, что умнее рыбы.
– А этого достаточно? Просто быть умнее?
– Пока что хватало. Я же еще жив. Так что? Найдете мне помощника?
– Разве у вас своего человека нет?
– За такой короткий срок и для такого рода работы не найду.
– Но завтра же с вами кто-то будет?
– Да, какой-то парнишка. Но за большой белой я его не возьму.
– Это я понимаю. – Броуди уже начал подумывать, что поступил опрометчиво, обратившись к Квинту за помощью. – Знаете, я вам помогу, – неожиданно для себя добавил он и сам ужаснулся своим словам, представив, на что сейчас вызвался.
– Вы? Ха!
Прозвучавшая в реплике Квинта откровенная насмешка задела Броуди.
– Я справлюсь.
– Может быть. Я вас не знаю. Но вы не справитесь с большой рыбиной, если несведущи в рыбалке. Плавать хотя бы умеете?
– Конечно. Только это здесь при чем?
– Люди, случается, падают за борт, и чтобы развернуться и подойти к ним, требуется какое-то время.
– Обо мне не беспокойтесь.
– Как скажете. Но мне все-таки нужен человек, хотя бы малость разбирающийся в рыбалке. Или, по крайней мере, в лодках.
Броуди посмотрел через стол на Хупера. Чего ему никак не хотелось бы, так это днями торчать на шхуне с человеком, превосходящим его если не по рангу, то наверняка по знаниям. Конечно, Хупера можно было бы отправить одного, а самому остаться на берегу, но это, как он чувствовал в глубине души, было бы полной капитуляцией, окончательным и бесповоротным признанием своей неспособности вступить в открытое противостояние и победить необычного врага, развязавшего войну с его городом.
Кроме того, была еще надежда, что за целый долгий день на лодке Хупер проговорится и признается, где провел прошлую среду, день, когда шел дождь. Мысль эта – выяснить, где Хупер был тогда – засела гвоздем в голове, доводя Броуди до безумия, потому что из всех вариантов, которые он позволял себе, тот, что застрял в голове, пугал сильнее всего.
Броуди хотел знать, что Хупер ходил в кино, или играл в бакгаммон в клубе «Филд», или курил «травку» с каким-нибудь хиппи, или баловался с какой-нибудь девчонкой – что угодно, только не был с Эллен. Или был с ней. И в этом случае?..
Мысль эта была слишком страшна, чтобы развивать ее.
Он прикрыл ладонью трубку и повернулся к Хуперу:
– Хотите пойти с нами? Ему нужен помощник.
– Так у него и помощника нет? Что ж это за бизнес такой недоделанный?
– Не об этом речь. Так хотите или нет?
– Да, – проворчал Хупер. – Может, и пожалею, что согласился, но… да. Хочу увидеть эту рыбину, а другой шанс, скорее всего, не представится.
– Ну вот, – сказал Броуди в трубку, – я нашел вам помощника.
– С лодками знаком?
– Знаком.
– Тогда жду утром в понедельник, в шесть часов. Захватите с собой перекусить. Знаете, как сюда добраться?
– По шоссе 27 до поворота на Промизд-Лэнд, верно?
– Верно. Потом по Крэнбери-Хоул-роуд и прямо в город. Минуете последние дома, проезжаете еще сотню ярдов и сворачиваете влево на грунтовку.
– Указатель есть?
– Нет, но там эта дорога – единственная. Ведет к моему причалу.
– Других лодок нет?
– Нет, только моя. Называется – «Косатка».
– Понятно. Тогда до понедельника.
– И еще одно. Деньги, – напомнил Квинт. – Наличными. Каждый день. Плата вперед.
– Ладно, но почему?
– Так уж я веду дела. Не хочу, чтобы вы свалились за борт с моими деньгами.
– Хорошо. Пусть будет по-вашему. – Броуди положил трубку и посмотрел на Хупера. – Понедельник, шесть утра. Идет?
– Идет.
– Я правильно понял, Мартин, что ты тоже собираешься? – спросил Медоуз.
Броуди кивнул.
– Это моя работа.
– По-моему, в твои служебные обязанности это не входит.
– Вопрос закрыт.
– Как называется лодка? – спросил Хупер.
– «Косатка», если не ошибаюсь. Что это должно означать, не знаю.
– Ничего не должно. Косатка – это кит-убийца.
Медоуз, Хупер и Уитмен поднялись и собрались уходить.
– Удачи, – пожелал Уитмен. – Я вам вроде как даже завидую. Такое приключение.
– Мне приключения ни к чему, – сказал Броуди. – Одного только и хочу: покончить с чертовой тварью.
Уже выходя из офиса, Хупер обернулся:
– Думал о китах-убийцах, и вот вспомнилось. Знаете, как австралийцы называют большую белую акулу?
– Нет, – равнодушно ответил Броуди. – И как?
– Белая смерть.
– И это ты посчитал нужным сообщить мне? – проворчал Броуди, закрывая за ними дверь.
Он уже выходил из участка, когда его остановил ночной дежурный.
– Вам звонили, шеф. Вы были у себя, так что я не стал беспокоить.
– Кто звонил?
– Миссис Вон.
– Миссис Вон! – Как ни пытался, Броуди так и не вспомнил, что хотя бы однажды разговаривал с Элеонорой Вон по телефону.
– Она просила не отвлекать вас, сказала, что дело не срочное и может подождать.
– Пожалуй, надо позвонить прямо сейчас. Она такая застенчивая, что даже если бы у нее горел дом, позвонила бы в пожарное депо, извинилась за беспокойство и спросила, не будут ли они так добры остановиться, когда в следующий раз будут проезжать мимо.
Возвращаясь в кабинет, Броуди вспомнил, что сказал о своей жене Вон: выписывая чек на круглую сумму, она никогда не писала «00/100», чтобы ненароком не оскорбить получателя, который может подумать, будто она подозревает его в намерении приписать несколько центов.
Он набрал домашний номер Вонов, и Элеонора ответила после первого же гудка. Сидела у телефона, подумал Броуди.
– Это Мартин Броуди. Вы звонили?
– Да-да. Извините за беспокойство. Если хотите…
– Нет, все в порядке. Что вы хотели сказать?
– Да. Видите ли… Я вот почему вам звоню. Знаю, что Ларри разговаривал с вами, и подумала… Может быть, вы что-то знаете. Знаете, что случилось.
Она ничего не знает, подумал Броуди. И уж я точно ничего ей не скажу.
– А что такое? Почему вы так думаете?
– Не знаю, как сказать, но… В общем, Ларри, как вам известно, пьет немного и очень редко. По крайней мере, дома.
– Да. И?..
– Сегодня вечером, придя домой, он не сказал ни слова. Прошел в кабинет и – не могу утверждать, но я так думаю – выпил почти целую бутылку виски. Сейчас спит в кресле.