– Ждала нас! – воскликнул Броуди.
– Знаю.
– Но как…
– Не важно. Теперь она наша.
– Она наша? А вы видели, что она сделала с лодкой?
– Встряхнула как надо, а?
Державшая овцу веревка натянулась, дернулась и обвисла.
Квинт выпрямился и поднял гарпун.
– Ну вот, овцу забрала. Через минуту вернется.
– А почему она взяла ее не сразу?
– Манерам не обучена, – ухмыльнулся рыбак. – Ну, давай же, сучка, выходи. Выходи и получи, что причитается.
Броуди уже видел признаки горячки на лице Квинта: лихорадочный блеск в глазах, растянутые в злобной гримасе губы, напрягшиеся жилы на шее, побелевшие костяшки пальцев.
Катер снова вздрогнул – снизу в днище ударило что-то тяжелое и массивное.
– Что она делает? – забеспокоился Броуди.
Квинт перегнулся через борт.
– Выходи, сучка! Давай, покажись! Ну что, слабо`? Ты, дрянь, меня не утопишь – раньше я до тебя доберусь!
– Что значит – не утопишь? Что она делает?
– Пытается прокусить дыру в днище этой гребаной посудины, вот что! Посмотрите там, внизу. Выходи, чертова потаскуха! – Квинт поднял гарпун.
Броуди опустился на колени, поднял крышку люка над машинным отделением и заглянул в темную, пахнущую маслом дыру. На полу плескалась вода, но она была там всегда, а новых пробоин он не увидел.
– По-моему, все в порядке. Слава богу.
Ярдах в десяти справа от кормы появились спинной плавник и хвост. Они приближались.
– Иди, иди, сюда, – проворковал Квинт. – Иди ко мне. – Он стоял, широко расставив ноги, положив на бедро левую руку и высоко подняв правую, с гарпуном.
Рыбак бросил его, когда рыба была в нескольких футах от катера.
Удар пришелся в спину, перед спинным плавником. А потом акула врезалась в корпус, и корма ушла в сторону, а Квинта отбросило назад, и он стукнулся головой о подножку кресла. По шее поползла струйка крови. Но уже в следующий момент он вскочил и закричал:
– Получила? Я достал тебя, дрянь! Достал, сука драная!
Акула ушла вглубь, и привязанная к наконечнику гарпуна веревка побежала вслед за ней, а когда размоталась до конца, бочонок соскочил с транца и тоже исчез из вида.
– Утащила с собой! – сказал Броуди.
– Ненадолго, – отозвался Квинт. – Она вернется, и мы подколем ее еще, и еще, и еще. А когда выдохнется, будет наша.
Уверенность рыбака передалась и Броуди, испытавшему и восторг, и прилив энергии, и облегчение. Он как будто освободился от тумана смерти и даже не удержался от радостного возгласа. Но тут же заметил красную полосу на шее у Квинта.
– У вас кровь!
– Давайте еще бочонок! – крикнул Квинт. – Несите сюда. И не запутайте веревку. Мне надо, чтоб она бежала как по маслу.
Броуди пробежал на нос, отвязал бочонок, перекинул через руку и вернулся на корму.
– Вон, уже идет! – Квинт указал влево. Бочонок выскочил на поверхность и запрыгал на волнах. Рыбак потянул привязанную к древку веревку и поднял его на борт, а потом насадил на древко новый наконечник.
– Всплывает!
Акула вынырнула в нескольких ярдах от катера. В этот момент она походила на поднимающуюся перед запуском ракету – сначала морда, потом грудные плавники, дымчато-белое брюхо, брюшной плавник…
– Вижу, дрянь! Всю тебя вижу! – крикнул Квинт и, подавшись вперед всем корпусом, метнул гарпун в акулье брюхо. Громадная рыбина хлопнулась о воду, подняв фонтан брызг.
– Получи! – прохрипел Квинт, провожая взглядом вторую убегающую за борт веревку.
Катер снова вздрогнул, и в глубине его что-то хрустнуло.
– Никак не угомонишься? – рыкнул Квинт. – Ну, нет, больше ты здесь ни до кого не доберешься. – Он пробежал вперед, завел двигатель, и катер двинулся прочь от покачивающихся на воде бочонков.
– Есть повреждения? – спросил Броуди.
– Небольшие имеются. Мы идем сейчас с креном на корму. Возможно, проломлен корпус. Но беспокоиться не о чем. Воду мы откачаем.
– Ну, тогда все, – довольно сказал Броуди.
– Что все?
– С акулой, можно сказать, покончено.
– Не совсем. Оглянитесь.
Два красных деревянных бочонка следовали за катером, сохраняя дистанцию. Увлекаемые громадной рыбой, они гнали перед собой небольшую волну, оставляя позади пенистый след.
– Она нас преследует? – удивился Броуди.
Квинт кивнул.
– Почему? Она ведь не может принимать нас за свою пищу.
– Нет. Ей нужен бой.
Впервые за все время Броуди заметил на лице рыбака тень беспокойства. Не страха, не тревоги, но определенно озабоченности, как будто одна из сторон внезапно и без предупреждения изменила правила игры или повысила ставки. Такая перемена в настроении Квинта напугала Броуди.
– С вами раньше такое случалось? – спросил он.
– Такое – нет. Да, бывало, что рыбы нападали на лодку, как я вам и говорил. Но в большинстве случаев, получив гарпун в бок, они переключаются с вас на эту железяку и воюют уже с ней.
Броуди оглянулся. Катер шел на умеренной скорости, подчиняясь поворотам штурвала и воле Квинта, и бочонки неотступно следовали за ним.
– Чтоб тебя, – бросил рыбак. – Ну ладно. Хочет подраться – подеремся. – Он перевел мотор на холостой ход, спрыгнул с мостика, вскочил на транец и поднял гарпун. Лицо его ожило, глаза заблестели. – Давай, гадина! Иди сюда.
Бочонки не остановились, и расстояние между ними и катером стремительно сокращалось – тридцать ярдов, двадцать пять, двадцать… Серая громадина прошла вдоль правого борта, футах в шести от поверхности.
– Здесь! – крикнул Броуди. – Идет вперед.
– Черт! – выругался Квинт, кляня себя за ошибку в расчете длины веревок. Оторвав наконечник от древка, он рванул веревку, которой древко было привязано к утке, соскочил с транца и побежал на нос. Там рыбак привязал древко к передней утке и освободил бочонок, нанизал наконечник на древко и встал у кормы с поднятым гарпуном.
Акула уже ушла далеко вперед, и ее хвост виднелся футах в двадцати от носа шхуны. Два бочонка почти одновременно ударились о корму, подпрыгнули и обошли судно с обеих сторон.
Уйдя вперед ярдов на тридцать, акула повернулась. Голова ее поднялась и снова скрылась, а стоящий, словно парус, хвост ударил по воде.
– Идет! – сказал Квинт.
Броуди взбежал по трапу на ходовой мостик и как раз успел увидеть, как Квинт занес руку с гарпуном и поднялся на цыпочки.
Акула врезалась в нос судна головой, и звук от удара напомнил приглушенный взрыв. В тот же момент Квинт метнул гарпун, и стальной наконечник вонзился в голову, над правым глазом. Рыба отступила, и веревка поползла за борт.
– Отлично! – сказал Квинт. – На этот раз точно в цель.
Теперь уже три бочонка прокатились по воде и ушли в глубину.
– Черт возьми! – покачал головой Квинт. – Ни одна нормальная рыба, получив три железки, не сможет нырнуть с тремя бочонками, которые тянут ее наверх.
Шхуна вздрогнула, приподнялась и упала. Три бочонка выскочили на поверхность – два с одного борта и один с другого. Выскочили и снова скрылись, а через несколько секунд всплыли ярдах в двадцати от лодки.
– Спуститесь вниз, – сказал Квинт, подготавливая еще один гарпун. – Проверьте, не покорежила ли эта тварь нос.
Броуди сбежал в каюту. Там было сухо. Он отвернул коврик, увидел люк и поднял крышку. Пространство под полом быстро заполнялось водой, поступавшей со стороны кормы. Тонем, подумал он, и в памяти всплыли картины из детских кошмаров. Броуди быстро поднялся на палубу.
– Хорошего мало. В каюте под полом вода.
– Пойду-ка сам взгляну. Держите. – Квинт вручил полицейскому гарпун. – Если появится, пока меня не будет, угостите вот этим – лишним не будет.
Он исчез внизу.
Броуди прошел на нос и огляделся. Три бочонка лежали на воде почти неподвижно, лишь изредка подрагивая, когда внизу двигалась акула. Что же ты не подыхаешь, мысленно обратился он к рыбе. Внизу заработал электромотор.
– Ничего особенного, – сообщил Квинт. – Дыру она пробила, это верно, но с водой помпы справятся. Возьмем ее на буксир.
Броуди вытер о брюки потные ладони.
– Хотите доставить ее к берегу?
– Да. Когда сдохнет.
– А когда это случится?
– Когда она будет готова.
– А до тех пор?
– Подождем.
Броуди посмотрел на часы – половина девятого.
Ожидание затянулось на три часа. Все это время они следили за медленно перемещающимися то туда, то сюда бочонками. Поначалу они исчезали каждые минут десять-пятнадцать и всплывали в нескольких ярдах от прежнего места. Постепенно промежутки удлинялись, а к одиннадцати погружения совсем прекратились. Теперь бочонки просто покачивались на воде.
Дождь перестал, ветер унялся до приятного бриза. Небо по-прежнему пряталось за сплошной серой пеленой.
– Как, по-вашему, сдохла? – спросил Броуди.
– Сомневаюсь. Но, возможно, к тому идет. Можно попробовать накинуть петлю на хвост и подтянуть поближе, пока не утонула.
Квинт взял моток веревок с одного из бочонков на носу, прикрепил один конец к задней скобе, а на втором сделал петлю. Потом проверил, работает ли стоящая у грузовой стрелы электрическая лебедка, запустил мотор и направил лодку к бочонкам. Шел он осторожно и медленно, чтобы в любой момент отвернуть, если акула попытается атаковать. Но бочонки не двигались.
Подойдя к месту, Квинт переключил мотор на холостой ход. Перегнувшись через борт, он подцепил багром веревку и затащил бочонок на палубу. Потом попытался развязать узел, но тот затянулся и не поддавался. В конце концов Квинт достал нож и перерезал веревку. Воткнув нож в планшир, он взял веревку в левую руку, забрался на планшир, протянул веревку через шкив грузовой стрелы к лебедке. Намотав веревку на барабан, рыбак включил лебедку, и катер почти сразу же накренился на правый борт.
– Лебедка справится? – спросил Броуди.
– Похоже на то. Полностью из воды не вытащит, но поближе подтянет.
Барабан медленно заворочался, мотор загудел, и веревка пошла вверх, дрожа под весом акулы. Капли воды упали Квинту на рубашку.