Вот так.
Поэтому взгляд, которым я смотрел на экран, был замылен до безобразия.
Вся надежда была на ти-кодера. Который, откинувшись в кресле, довольно-таки непринужденно закинул ногу на ногу. На ногах у него, как выяснилось, были резиновые шлепки, которые прежде назывались «вьетнамками», а ныне оказались переименованы в «гавайки». И, видимо, именно поэтому здорово подорожали. В одной руке Цигель держал надкушенный сэндвич, в другой – кружку холодного кофе. И глядел он на экран как-то не очень сосредоточенно.
– Ты спишь хорошо? – спросил я своего нового сотрудника.
– Когда как. – Цигель глотнул кофе и закусил сэндвичем.
– А сегодня?
– Сегодня я вообще не спал.
– А что так?
– Настроения не было.
Ну, надо же! Я сегодня ночью тоже почти не спал. Но у меня на то имелись веские причины. Очень веские. И в достаточном количестве. А у этого, видите ли, настроения не было!
– Ты бы подзагрузил что-нибудь себе в мозги. Чтобы повнимательнее быть.
– Не, все в порядке, – отмахнулся от моего предложения Цигель. – А можно я еще кофе налью?
Я протянул руку, взял кофейник и поставил его перед ти-кодером.
– Пей сколько влезет. Только о деле не забывай.
Цигель подлил себе в кружку кофе.
– Да пока ничего интересного.
– А я и не обещал, что будет интересно.
– Дима, – выглянул из своей комнаты Анс. – Можешь зайти?
Я положил руку Цигелю на плечо.
– Продолжай работать. И сосредоточься. Представь, что ты спасаешь мир.
– Точно! – Взгляд ти-кодера радостно блеснул. – Нужно подзагрузить стимул – спасение мира! Можно поставить фильм на паузу?
– Давай. Только ненадолго.
Я еще раз хлопнул его по плечу, ободряюще, как старший товарищ, и пошел к черту.
– Как парень? – спросил Анс, когда я вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Я сделал неопределенный жест рукой. Как будто лампочку ввернул, вывернул и снова ввернул. Мне, действительно, нечего было сказать У меня еще не сложилось определенного представления о Цигеле. Парень был непростой, себе на уме. Но то, что он сразу не внушил мне чувства антипатии, уже было хорошо. Кто знает, быть может, от него и будет толк.
– Посмотри внимательно на этот снимок.
Анс протянул мне фотографию кошки.
– Я уже смотрел на нее очень и очень внимательно, – ответил я.
Но все же взял фотографию, чтобы взглянуть на нее еще раз. Если Анс предлагал это сделать, значит, был в этом какой-то смысл. Хотя понять его я все еще не мог. Даже посмотрев на снимок со всем вниманием, которое он заслуживал.
– Ну, как?
– Я не любитель кошек.
– Помнишь детскую игру: что на этой картинке неправильно?
– Неправильно?
– Да.
Я снова посмотрел на снимок. По мне, так кошка была как кошка. Какой-то неопределенной, скорее всего, дворовой породы. Гладкошерстная. Черно-белый окрас. Сидит себе на окошке, на фоне пестрой шторы. Вот только кошка это или кот, я сказать с уверенностью не мог. Быть может, в этом и крылся подвох?
– По-моему, на этой фотографии все в порядке.
– Нет, – хитро прищурился Анс.
– Тогда – сдаюсь.
– Ты слишком быстро сдался.
– Я не люблю кошек.
Другую причину я назвать не мог. И искать мне ее не хотелось.
– Показываю. – Анс подошел ко мне с боку. – Куда падает тень от кошки?
– Назад. Ну, в смысле, ей за спину.
– Значит, где располагается источник света?
– Прямо перед ней. Возможно, это была фотовспышка.
– Ну, и?..
Я непонимающе пожал плечами.
– Думай, Дима, думай! – умоляюще посмотрел на меня Анс. – Напряги воображение!
– Анс, – с тоской посмотрел я на демона. – Я всю ночь не спал. Меня допрашивал полковник НКГБ. В меня стреляли из акустического ружья. Сейчас я сижу на неизвестном мне стимуляторе. Что ты вообще от меня хочешь?
И мне удалось-таки пристыдить Гамигина.
– Ну, фокус-то здесь очень простой, – быстро заговорил он, отведя взгляд в сторону. – В самом деле, как в детской игре. Смотри. – Он забрал у меня фотографию. – Яркий свет бьет кошке прямо в морду. А глаза у нее при этом широко раскрыты и зрачки расширены. Значит?..
Анс с надеждой посмотрел на меня.
Он давал мне последний шанс спасти свое реноме.
И я не обманул его ожиданий.
– Фотошоп!
– Точно! – радостно улыбнулся демон. – Ну а кому нужно фотошопить фотографию кошки?
– Психу, помешанному на кошках, – ляпнул я, не задумываясь.
И на этот раз – мимо цели.
Анс не рискнул далее тестировать мой IQ.
С многозначительным видом показав мне указательный палец, демон отошел к дальнему столу, где у него были расставлены всяческие оптические приборы и приборчики. Положив фотографию кошки на сканер, он вывел изображение на двадцатичетырехдюймовый настенный флэш-экран.
Никогда бы не подумал, что смотреть на сильно увеличенное изображение кошки – это примерно то же самое, что увидеть гигантскую голову кузнечика или богомола. Милая киска сделалась похожей на устрашающего монстра!
– Если присмотреться как следует, то уже сейчас можно заметить, что глаза кошки подрисованы, – с видом лектора, объясняющего бестолковым студентам правило буравчика, Гамигин отметил названные детали световым пером. – Но давайте еще больше увеличим изображение! – Демон обвел световым пером левый кошкин глаз и нажал кнопку на пульте управления.
– Матерь божья, – произнес я сдавленным полушепотом.
– Я разделяю твой восторг, но все равно попросил бы не выражаться столь резко, – с сухой сдержанностью упрекнул меня демон.
С кротким выражением лица я приложил руку к груди – мол, извиняюсь, мол, никогда боле не допущу подобного. Я даже готов был склонить голову в знак глубочайшего уважения. Или снова пойти вместе с Ансом в тот же самый дурацкий китайский ресторан.
Анс имел право на все!
Потому что именно он нашел микрочип, вклеенный в левый глаз кошки!
– Я скопировал содержимое микрочипа на жесткий диск. Информации не так уж много, около сорока пяти мегабайт. В основном это какие-то схемы, таблицы и техническая документация. Имеющая отношение к некоему Отделу «Четырнадцать-Ноль» Райского института высоких технологий.
– Есть! – азартно хлопнул я в ладоши.
– Похоже на то, – более сдержанно выразил свои чувства Анс.
– Значит, теперь у нас есть все: документы, которые, надо полагать, прольют свет на деятельность Райского института; машинка, которая, в принципе, может выдать код доступа к институтскому серверу; и мемори-карта с фильмом Хуупов, который, как мы думаем, должен помочь нам запустить шифровальную машинку. – Я постучал пальцами по краю стола. – Допустим, все так и есть. – Я ненадолго задумался, ничего дельного не придумал и с надеждой посмотрел на Анса. – И что нам со всем этим делать?
Гамигин раньше меня узнал о том, что спрятано в глазу у кошки. И, должно быть, он уже успел натолкнуться или даже с ходу налететь на тот же самый вопрос. Поэтому у него уже был готов ответ.
– Нужно спросить у Лои.
И, черт возьми, и, боже сохрани, он был прав. Потому что мы всегда так поступали. Когда мы не знали, что делать, мы шли к Лое, излагали ей суть дела, и она довольно быстро находила оптимальный алгоритм дальнейших действий. И, что также немаловажно, она обладала способностью настолько убедительно подавать свое решение, что ни у одного из нас даже сомнений не возникало в том, что оно абсолютно правильное. А, может быть, мы только делали вид, что уверены в этом. Ведь нужно же было, в конце концов, принять какое-то решение.
Итак, нам была нужна Лоя.
– Да, но Лои до сих пор нет.
А шел уже первый час.
Между тем, Лоя, если даже на пару минут задерживалась, непременно звонила и сообщала об этом.
– Она не звонила?
– Нет, – отрицательно качнул головой Анс.
Это было не похоже на Лою.
Это было странно. Очень странно.
Да какое там!
Это внушало сомнения и тревогу!
Колючие и приставучие, как репей.
Глава 25
Дабы рассеять сомнения, я достал коммуникатор и набрал номер Лои.
Ответивший голос был мне незнакомым.
Более того – мужским.
И совсем нехорошо было то, что незнакомец знал меня по имени.
Возможно, имя было вбито в телефонную книгу Лоиного коммуникатора. Но уж отчество она бы точно не стала набирать.
– Ну, вот и вы, Дмитрий Алексеевич. А мы все ждем, когда же вы позвоните.
Слова были подобраны точно. А интонациями незнакомец играл мастерски. Я с самого начала почувствовал себя загнанным в угол. И не нашел ничего лучшего, как только промямлить:
– Простите?
Причем извиняющимся тоном.
И было это настолько вяло и невыразительно, что я почувствовал себя ничтожеством.
– Не извиняйтесь, Дмитрий Алексеевич, вы пока что ни в чем не провинились.
Эта скотина демонстрировала свое превосходство. В открытую. Нагло и пафосно.
Чего я не терпел, так это пафосности.
Пафосность – последнее прибежище… хама.
Ну, то есть, совсем последнее.
– Слушай, морда, у меня к тебе только один вопрос.
Пауза.
– Простите?
Ага! Теперь уже он извиняется непонятно за что.
– Знаешь, на что будет похожа твоя рожа, когда я тебя найду?
Анс одобрительно хмыкнул.
Голос на другом конце линии ответил не сразу.
Мне даже показалось, что я слышу сдавленное бормотание. Как будто тот, что держал телефон в руке, зажал микрофон ладонью и с кем-то консультировался.
– Господин Каштаков, мы рассчитывали на серьезный разговор.
Голос все еще звучал нагло, но уже не столь самоуверенно, как вначале.
– Откуда у тебя этот коммуникатор, Капитан Очевидность? – это я его спросил вместо ответа.
Снова легкая заминка.
– Господин Каштаков. – В голосе КО слышится раздражение, которое он хотел бы, да не может скрыть. – Вы уверены, что верно оцениваете ситуацию?
– По какому курсу?
Снова замешательство в стане врага.