мов, – и серая бейсболка с дизайнерским вывертом в виде надписи «НКГБ».
В ходе нашей совместной деятельности мы с Гамигином пришли к выводу, что случайные прохожие и бабушки, царственно восседающие на скамейках возле подъездов, меньше всего обращают внимания на людей, смахивающих на идиотов. Быть может, опасаются, что ежели хоть словом с таким перемолвишься, так потом от него не отвяжешься; поэтому лучше глядеть в сторону и делать вид, что вовсе его не замечаешь. Хотя, может быть, происходит это инстинктивно, на некоем подсознательном уровне. Ведь почему-то испокон веков, у всех народов считалось, что связываться с юродивыми не стоит. А вот прилично одетые люди, как правило, вызывают у окружающих повышенный интерес и скрытое – до поры до времени – недовольство. Кто знает, что тому виной? Примитивная зависть? Или же это явление совсем иного, более высокого порядка? Что-то вроде культурных барьеров?.. Ответов на эти вопросы не существовало. Во всяком случае, я их не знал. Но, как бы там ни было, у нас с Гамигином имелись свои, тщательно отработанные образы городских чудиков. Свои на каждое время года. Сегодня Гамигин натянул байковую куртку с капюшоном, под который надел бейсболку, так, чтобы козырек торчал. Глубоко засунув руки в карманы, Анс ссутулился и втянул голову в плечи. По спине расползлась сделанная Лоей рукотворная надпись «Каждой твари – по харе!». Ну а когда демон надел крапчатые штаны-милитари и тяжелые, на рифленой подошве бутсы с тупыми, окантованными металлом мысами, он окончательно сделался похож на выжившего из ума гопника. Мой карнавальный костюм был не столь экстремален. Я изображал молодящегося сторонника здорового образа жизни, который сам никак не мог избавиться от вредных привычек. На мне были поношенные белые кроссовки, синий спортивный костюм с эмблемой никому не известной фирмы «Gundos» – пузыри на коленках и подкладка, имитирующая отвисшее брюхо, – розовая спортивная шапочка с помпоном и бабушкины митенки. Последним штрихом стали наклеенные под носом тоненькие итальянские усики.
Я окинул взглядом своих товарищей и остался вполне ими доволен. Если мы все вместе, дружною гурьбой двинемся вниз по улице, то, несомненно, вызовем нездоровый интерес у всех встречных и поперечных. Однако ж поодиночке каждый из нас легко растворится в потоках городской суетности. Пройдитесь как-нибудь по Москве, лучше ближе к вечеру, и внимательно посмотрите по сторонам – и не такое увидите!
Я был горд собой.
До тех пор, пока не увидел парней, что приехали с Виктором.
Не могу сказать, что я почувствовал дикую зависть. Но я убедился в том, что нам действительно предстоит работать с профессионалами.
Маскировка Семена и Прохора была идеальна. На обоих была темно-синяя с оранжевыми шевронами форма муниципальных служащих. Малость поношенная, местами запачканная, но в целом аккуратная. Что самое удивительные, ладно скроенные и крепко сбитые ребята в этой форме выглядели кособокими увальнями. И, черт возьми, кто бы мне объяснил, как, каким образом на их лицах появилась двухдневная щетина? А когда мы подошли к ним, оказалось, что и пахнет от них не одеколоном и туалетной водой, а мазутом и известью. Ну, хорошо еще, что не канализацией.
– Это и есть ваше оборудование? – спросил я, указав на потертые кожаные сумки, висевшие на плече у каждого.
Сантехники в таких сумках свои инструменты таскают.
Семен улыбнулся.
Прохор похлопал по сумке ладонью.
Здорово, что и говорить, придумано.
– И как же вы с ним работать станете?
Прохор приподнял клапан надетого на голову танкистского шлема и показал крошечный наушник, вставленный в ухо.
У Семена на голове был большой синий берет, как у какого-нибудь импрессиониста, сдвинутый на сторону и полностью закрывающий левое ухо.
Да, у этих ребят все было продумано.
Мне даже интересно стало, кто первый обнаружит квартиру святош? Демоны или Соломоновы спецы? Я бы, пожалуй, поставил на демонов. По старой дружбе.
– Пошли.
Мы с Гамигином шли чуть впереди. В двух шагах позади нас – парочка демонов. Замыкали шествие Семен с Прохором.
Дом, который нас интересовал, располагался сразу за стадионом. Девять этажей, двенадцать подъездов. От изгороди, которой был обнесен стадион, дом отделяла пятиметровая зеленая полоса с узкой асфальтированной дорожкой посередине. Подъезды находились по другую сторону дома. А с этой стороны имелись почта, парикмахерская, пара небольших продовольственных магазинчиков и какое-то непонятное заведение под желтой вывеской, на которой нарисован синий самолет, планирующий над буквами «ZNKL». Кусты и деревья с пожелтевшей, побуревшей местами и покрасневшей, но мало еще где облетевшей листвой делали эту сторону очень удобной для наблюдения. Но демонам предстояло начать с другой стороны. Им нужно было заходить в подъезды, чтобы «прослушивать» подозрительные квартиры. Поэтому с задней стороны дома остались Семен и Прохор.
Когда мы расходились, Семен тихонько свистнул. И, когда я обернулся, протянул мне универсальный магнитный ключ, которым можно было открыть дверь любого подъезда.
С ключом оно, конечно, было проще.
Хотя и не так интересно.
Глава 27
Мы шли, прижимаясь к стене, чтобы из окон не было видно. Я открывал магнитным ключом двери и запускал в подъезды демонов. Одного за другим. Сначала – Гамигина, затем – Маракса и, наконец, – Набериуса.
После этого мне оставалось лишь ждать. Телепат из меня никудышный. Обидно – но ничего не попишешь. Я постараюсь проявить все свои способности, когда придет время работать кулаками.
Возле четвертого подъезда я сел на лавку. Бабушек поблизости не было, и любопытствовать, кто я такой и что это я тут делаю, было некому.
Я снова старался ни о чем не думать. Но, вопреки желанию, в голове то и дело мелькали обрывки образов и мыслей. Все это смешивалось в некий причудливый коктейль, для которого я никак не мог придумать название. До тех пор, пока вдруг не понял, что это, наверное, и есть сама жизнь. И воспринимать ее нужно именно в виде вот такой, на первый взгляд, не особо симпатичной целостности. А куда деваться, если другой нет? И, скорее всего, уже не будет.
Первым вернулся Набериус.
Подойдя ко мне, демон качнул головой.
– Ничего.
И я запустил его в следующий подъезд.
Вскоре появился Маракс и также уверенно сообщил, что ничего подозрительного не обнаружил.
Ему достался пятый подъезд.
Гамигин пришел со смурным лицом. И особой уверенности в его голосе я не услышал.
– Бог его знает, – процедил сквозь зубы демон. – Не пойму, что происходит…
– Ты что-то почувствовал?
– В том-то и дело, что нет!
Руки демона были втиснуты в карманы, поэтому он только плечами дернул. Но движение это оказалось настолько выразительным, что я будто почувствовал всю его досаду и боль.
– Понимаешь. – Анс наклонился ко мне и заговорил полушепотом. Так он пытался сдержать эмоции. – Я ничего не чувствую… Вообще ничего! Как будто дом пустой!
– Успокойся, Анс. Там просто нет демонов…
– Но люди-то должны быть! Хотя бы в некоторых квартирах!
– Люди не телепаты. Ну, по крайней мере, большинство из нас.
– Это не важно. Когда я сосредоточен, я могу чувствовать людей телепатически. Нет, я не могу читать их мысли, но их мозговую активность я воспринимаю как некий фон. А сейчас я их не чувствую!
– И меня тоже не чувствуешь?
Гамигин поджал губы и сосредоточенно сдвинул брови к переносице.
– Тебя – чувствую, – сказал он через несколько секунд.
– Ну, вот видишь! Значит, все в порядке.
– Но почему я не чувствую других?
– Четыре часа, – я показал демону часы. – Все на работе.
– А домохозяйки? А бабушки?..
Бывают моменты, когда мысли приходят ниоткуда. Будто сами собой появляются. Это называется озарением. Или – откровением. Кому что более по вкусу. Со мной такое, признаюсь, случается не часто. А тут я вдруг почувствовал, как у меня в голове… Нет, не лампочка загорелась. Это только в мультфильмах такую муть показывают. А – будто сверчок запел. Тихонько и нежно. Словно тоненькая струйка воды, бегущая средь камней. Холодных и черных.
Вот оно!
– Анс. – Я едва заметно улыбнулся и посмотрел демону в глаза. – Сейчас время полуденных телесериалов. Все домохозяйки и бабушки, оставив дела, сидят, уткнувшись в телевизоры. Поэтому мозги у них не работают. Абсолютно.
– Точно! – Гамигин быстро сжал руку в кулак. Как будто муху схватил. – Как я сам об этом не подумал? Это же очевидно! – Он взмахнул руками по сторонам, как будто хотел подарить мне весь этот огромный мир. – Ни одной старушки вокруг!
Ну вот и отлично!
Демон ожил, воспрял к жизни, обрел новую надежду…
Ну, в общем, как хотите.
Но, пока какая-нибудь бабуля не появилась вдруг на улицу и не повергла вновь в депрессию моего друга, я схватил его и потащил к шестому подъезду.
И – вовремя!
Не успел я закрыть за демоном тяжелую железную дверь, как – вот она!
– Эй! Милок! А, ну-кось, постой!
Бабуля направлялась ко мне с таким решительным видом, как будто собиралась предъявить мне очень серьезное обвинение. Как минимум, в непристойном поведении.
– Простите, мы знакомы? – вежливо, но холодно осведомился я.
Бабуля демонстративно проигнорировала мой вопрос. То есть, попросту махнула на меня рукой.
– Ты из Управы?
– Э… Нет.
– Счетчики ты меняешь?
– Какие счетчики?
– Однофазные на двухфазные.
– Нет, не я.
– А кто ж тогда?
Вопрос был задан с такой конкретной определенностью, как будто старушка точно знала, что я в курсе системы замены счетчиков не только в доме, но и во всем районе.
– Я не знаю.
– А кто знает?
– Наверное, глава Управы, – предположил я.
– А ты кто такой?
Глаза бабули подозрительно сузились. И это был нехороший, очень нехороший знак. Ежели бабуля заподозрит во мне татя, так мне будет уже не отвертеться. Придется разбираться не с ней, а с милицией, которая непременно явится на ее крики о помощи. А даже если и не явится, лишний шум нам был совершенно ни к чему. Поэтому, подумав секунду-другую, я нашел ответ, который, на мой взгляд, должен был вдохновить бабулю не на возмущенные крики, а на некое созидательное действо. Хотя, нет, это я, пожалуй, загнул. Я ожидал лишь того, чтобы бабуля от меня отвязалась. Вот я и спросил ее: