– Хорошая, да уж больно толстая! – объяснил причину расставания с неведомой Оксаночкой братишка.
Люся перевела на него недоверчивый взгляд. Вот это заявочки! Можно подумать, он сам был красавцем! А плюгавая лысина на голове и кривые ноги, видимо, принадлежали кому-то другому.
– А у тебя, Люсенька, есть молодой человек?
– Есть! Молодой… человек.
– А что ж ты его не пригласила? – удивилась бабуля.
Люся пожала плечами, и чтобы поскорей перевести тему, привстала для тоста. В общем, отвлечь гостей от собственной персоны Люсе удалось, но вот как только те разошлись…
– Ну-ка, Люсьен, выкладывай! Что там у тебя за молодой человек нарисовался?
Люся тяжело вздохнула, налила жидкости для мытья посуды на губку и принялась возить ею по грязным тарелкам.
– Ну! – командирским тоном поторопила внучку пожилая женщина.
– Ну… Есть один. Молодой…
– Молодой?
– Угу… Младше меня… На целых восемь лет.
– Ну, так, а в чем проблема?
– А этот факт сам по себе до проблемы не дотягивает?
– Нет, конечно! Тут важно, с какими он к тебе намерениями.
– С самыми серьезными.
– А ты, что?
– А я отказала. И, похоже, обидела.
– Это чем же?
Люся пожала плечами, выключила воду и нехотя обернулась.
– Наверное, тем, что не воспринимала всерьез… Не давала нам шансов на что-то серьезное. Из-за собственных комплексов и… малодушия. Да, именно так. Лучше и не скажешь.
– Ну, насчет комплексов – все понятно. Со своим кровопийцей-Толиком, ты ими обросла, как старый баркас ракушками. А вот что касается малодушия… Это ты о чем? – заинтересовалась бабушка.
Люся вздохнула. Значит, все-таки, Толя-кровопиец…
– Ваня… он не только младше. Он – темнокожий.
– Как необычно, – подала голос мама.
– Не то слово… – Люся зарылась лицом в ладони, наплевав на макияж.
– Хо-хо… А парень-то хороший? Стоящий?
Люся кивнула головой, и от этого движения муть в душе опять поднялась. Женщина встряхнулась, в попытке взять себя в руки.
– Ну, раз со стола убрано, я, наверное, поеду домой. Поздно уже, а завтра рабочий день.
– Я позвоню в такси, – вскочила Тамара Георгиевна.
– Да, погоди ты! – шикнула на нее бабушка, хватаясь за бутылку с коньяком. – На дорожку по чуть-чуть…
– Если только немножко.
– А то как? – изумилась бабушка.
Однако, понемножку все же не получилось. Почему-то от выпитого Люсю потянуло на разговоры. Под хмельком как-то легче было озвучить свои мысли. Спросить совета у старших и умудренных опытом. Вот они с матерью и заболтались. Бабуля же в беседе не участвовала, а просто тихонько напевала себе под нос. Репертуар у неё был довольно странный, и его выбор стал понятен лишь тогда, когда, с намеком шевеля бровями, бабушка с особой душевностью вывела: «Ну, и что же тут криминального?!» В общем, говоря словами ранней Аллегровой – ничего криминального в ее романе с Иваном бабушка не увидела. Люся с облегчением выдохнула. Оказалось, что старшее поколение ее семьи – намного более современное в своих воззрениях, нежели она сама.
Дома Люся оказалась только в двенадцатом часу. И лишь тогда увидела пропущенный от Ивана. Сердце сладко замерло, разливаясь легким теплом по телу. Не выдержал, мальчик… Первый мириться решил. Почему-то Люся нисколько не сомневалась, что он решил именно помириться. На секунду задумалась – перезванивать или нет. Пусть не думает, что она только этого и ждала! Да и поздно уже. Но потом, все же, решилась – если не выяснить все сейчас, то уснуть не сможет от любопытства. А у них, и правда, конец года, и нужно иметь свежую голову, чтобы этот самый год закрыть.
– Алло? Привет, Ванечка! Ты звонил… а я у мамы была на юбилее. Вот и не слышала… Ты что-то хотел мне сказать? – затараторила возбужденно в трубку.
– Привет. Да, вообще-то хотел. Только… забыл, что праздник сегодня. Извини, если побеспокоил.
– Нет-нет! Да, ты что?! Ты не побеспокоил. Это ты меня извини, что сразу не ответила. Ну… Так что ты хотел сказать?
– Это не совсем телефонный разговор.
– Правда? Тогда, может быть, ты приедешь? И… поговорим?
Ненадолго в трубке повисло молчание.
– А не поздно?
– Ну, если ты не занят и не слишком устал…
Он устал. Очень. Последние дни на стройке довели его до белого каления. Гринева не уволили, и даже не отстранили, но все прекрасно понимали, что это лишь до поры до времени. Пока не найдут замену. А потому он бесился. Не хотелось мужику заканчивать старый год в незавидном статусе безработного. Иван его мог понять. Сам дорожил своим местом. Однако, все чаще он стал задумываться над тем, чтобы уйти. И их расставание с Люсей этому решению тоже во многом способствовало. Хотелось поскорее забыть обо всем, с ней связанном, избавиться от боли, которая в последнее время оккупировала сердце. Но прежде – им действительно стоило кое-что уладить.
– Договорились. Я подъеду в течение получаса.
Люся в блаженстве прикрыла глаза. А потом резко встрепенулась. Ей обязательно стоило прихорошиться! Быстрый душ, проверка на гладкость, которая не подвела, и самое сексуальное белье, имеющееся в наличии – сливовый комплект с кружевными вставками и игривым бантиком на пояснице. Точно… Ванечка озвереет! К сожалению, Люся еще не в достаточной мере избавилась от комплексов, поэтому сверху на себя накинула легкий халатик – вроде бы, и прилично, и сексуально! Бросила взгляд на часы, прошлась щеточкой по бровям, аккуратно прокрасила ресницы. Немного блеска на губы, и все – красота! Люся нервно улыбнулась собственному отражению в зеркале, поправила волосы и, щелкнув пальцами, побежала к холодильнику. Последняя бутылка шампанского – незаменимая вещь в процессе примирения.
Наконец, зазвонил домофон. Не спрашивая, кто пришел, Люся открыла дверь и с улыбкой замерла у порога. Как всегда, когда он вошел в прихожую, та будто бы сжалась. Вот он… Красивый. Желанный. Родной. Наконец-то… Это были самые худшие дни – без него! А сейчас… будто бы и не было ничего. Будто бы не эта самая прихожая стала свидетелем их ссоры. Хотя, ссоры ли? Они и не ругались вовсе, если так разобраться…
– Ваня…
– Люся…
– Ты первый! – засмеялась она, опьяненная его присутствием, счастливая!
– Ладно…
– Да, ты проходи, разувайся… Чего мы в дверях стоим?
– Нет-нет. Я ненадолго. Буквально на пару минут.
– Да? – Люся сдвинула брови и уже более нервно поинтересовалась: – Тогда… что ты хотел сказать?
Ей показалось, что Иван на секундочку растерялся. Она знала его таким. Нерешительным, стеснительным, чуточку старомодным…
– Я хотел узнать… У тебя не начались еще месячные?
– Нет, Ванечка… Все хорошо. – Люся снова улыбнулась, закидывая парню руки на шею. Почему-то она решила, будто Ваня задумал помириться с ней в постели, а теперь переживает, что им может что-то помешать. Поэтому вопрос Ивана её нисколько не смутил.
– Ты же мне скажешь, если у тебя будет задержка?
Иван аккуратно снял Люсины руки со своих плеч и, придерживая их у ее бедер (словно боялся, что она вновь на него накинется!), не мигая, уставился на женщину.
– Задержка?
– Да. Мы дважды не предохранялись. И, несмотря на то, что у нас не сложилось, я не хотел бы, чтобы ты, в случае чего, принимала решение относительно судьбы нашего ребенка самостоятельно.
– Самостоятельно? – как попугай, повторила Люся, не в силах поверить, что вот этот жесткий, неулыбчивый мужчина и есть ее Ванечка.
– Да. Я категорически против аборта. Если… если ты по какой-то причине не захочешь воспитывать моего ребенка, я его с радостью заберу себе. Только роди.
– Эй… Я не собираюсь отказываться от своего ребенка или делать аборт! – запротестовала Люся. Ей было до жути обидно, что он вообще мог подумать о ней такое, но она не дала своей обиде взять верх. В конце концов, ведь из-за нее они пришли в эту точку! Если бы не её тараканы, этого разговора не было бы! Просто не могло быть…
– Это хорошо, – кивнул Иван, все также буравя Люсю взглядом полночных глаз. – Тогда… Я пойду.
– Я думала, ты пришел помириться… – прошептала она.
Иван покачал головой.
– Я, конечно, наивный парень… Но, все же, не глупый. На одни и те же грабли дважды не наступаю… Ты позвони мне, как только все решится, хорошо?
У Люси было ощущение, будто ее ударили. Выбили из груди кислород, лишив возможности дышать. Она вздрогнула, хотя звук захлопнувшейся за Иваном двери был совсем тихим, обхватила себя руками, съежившись в комок. Планируя свое примирение с Иваном, она совершила огромную… непоправимую ошибку. Люся забыла, что он не дает вторых шансов женщинам. Больше не дает…
Глава 15
Первым делом Люся поспешила избавиться от макияжа, который в сложившихся обстоятельствах выглядел довольно жалко и даже гротескно. Как клоунской грим… Как издевка, высмеивающая её глупость. Люся подошла к зеркалу и уставилась на свои размытые от слез очертания. Смочила в жидкости для снятия макияжа ватный диск, провела им по правому глазу, размазывая черную тушь по щеке.
Неудачница… Какая же ты неудачница, Люся Борщева! Никогда тебе в жизни не везло, а когда судьба, наконец, сжалилась, ты сама все профукала. Собственными руками разрушила счастье, которое было так близко. Плачь, Люся, плачь… Только это и остается. Только слезы и пустота…
Люся вытерла левый глаз, смахнула со щек влагу, максимально приблизилась к зеркалу. Остатки туши забились в морщинки. Женщина истерически засмеялась. Неудачница… Ей нужно было бросить все, и спасать свои отношения, а она с апломбом тянула время. Кем себя мнила в этот момент? Почему была такой самонадеянной? Глупой… недалекой… Взрослая ведь баба, а позволила такому случиться! И… как теперь быть?
Пошатываясь, Люся вышла из ванной. Взгляд зацепился за бутылку шампанского, стоящего в ведерке. И снова с губ сорвался смех, каркающий, истерический… Может, если она напьется, станет немного легче? Хотя, скорее всего, в ее доме не найдется столько выпивки. Люся все же откупорила бутылку, налила в бокал. А потом бродила по пустому дому, время от времени прикладываясь к шампанскому, и слизывала с губ горькие слезы.