Я отдал пас на Могильного в центр, тот показал бросок и дождавшись когда американец выдернется на него но решил не угрожать воротам сам а отдал в правый круг вбрасывания Лукиянову, который уже без помех бросил в касание.
Террери сыграл просто великолепно, отбив этот бросок, а вот защита подкачала. Уставшие американцы на пятачке сработали очень пассивно и позволили мне добить.
Американский вратарь и тут был очень близок чтобы снова спасти свои ворота, но ему не повезло и шайба от его конька попала в ворота.
Два ноль в середине второго периода.
Тихонову, да и Асташеву тоже показалось что сборная США сейчас в состоянии грогги, и наши тренеры решили поступить нестандартно для советского хоккея.
И желая добить поплывшего соперника мы перешли на игру в три звена. Чтобы резко взвинтить темп и одновременно с этим дать больше времени лидерам.
Этого американцы никак не ожидали и в итоге и у моей тройки и у тройки Федорова несколько раз получилось выйти на лёд против слабейших соперников.
Итогом стала моя результативная передача на Каменского и гол Могильного. Который он забил в моём стиле, так он сам мне сказал когда довольный прошёл мимо меня на скамейку. Принял шайбу в нашей зоне, разогнался, на скорости обыграл одного американца, потом второго и бросил не сближаясь с Террери. Очень красиво и эффективно.
До конца периода, правда американцы одну шайбу всё-таки отыграли.
Мыльников который весь период откровенно скучал, три броска, да и то неопасных, это не тот уровень давления к которому он привык, расслабился а может быть замерз и в итоге откровенно проспал бросок аж из средней зоны.
В итоге в раздевалке Тихонов был очень эмоционален и минут десять очень громко повторял свои тренерские установки насчет концентрации и внимания. Правда хоть и было видно что тренер недоволен Мыльниковым, но говорил он корректно, без мата. Просто очень громко и напористо.
Второй период начался зеркально по отношению к первому. Мы пропустили вторую шайбу. Та бабочка от Мыльникова нивелировала психологический эффект от нашей игры во второй половине первого периода и американцы воспряли духом.
На самом деле вторую шайбу американцев нельзя было засчитывать. В одной атаке они дважды нарушили правила. Сначала Коскинен не заметил откровенную подножку в мой адрес, из-за которой я потерял шайбу и США перешли в атаку а потом, буквально через секунду Кевин Стивенс вошёл в нашу зону раньше чем туда пришла шайба. Домашнее судейство во всей красе.
Правда эти судейские ошибки не отменяют того что Илья Бякин ошибся при игре против Стивенса и позволил ему себя обыграть. Да и бросок у американца вышел очень точным и сильным.
В общем сами виноваты.
Конечно и Фетисов и Асташев пытались протестовать, но возможности потребовать видео просмотр эпизода у них не было, так что Коскинен указал на центр.
Американцы тут же попытались провернуть тот же трюк что и мы в первом периоде, они тоже перешли на игру в три звена и даже забили третью. В большинстве отличился Лавиолетт, так сказать исправился за удаление в первом периоде.
Но они не долго радовались. Вернувшийся в состав Черных практически сразу снова довел наше преимущество до двух шайб.
До конца периода мы еще раз обменялись заброшенными шайбами, причем обе были заброшены в течении двух минут когда сборная Советского Союза играла в меньшинстве. За грубость удалили Федорова и я встал на точку в левом круге вбрасывания нашей зоны.
В очередной раз за вечер обыграл центрального нападающего первого звена американцев Кори Миллена, отпасовал Гусарову, потом Алексей вернул мне шайбу за нашими воротами и я буквально взорвался, продемонстрировав слалом на высочайшей скорости.
В средней зоне меня чуть было не остановил Стив Лич, который провел очень жёсткий силовой прием.
Но я устоял на ногах, а потом обыграл Ги Гесселена и вышел один на один с вратарём.
Когда до пятачка оставалось пара метров я показал бросок а сам подработал шайбу коньком и уйдя налево спокойно закатил пятый гол.
И вот эта шайба наконец сделал то что я хотел.
Трибуны Саддлдома, которые до этого момента яростно поддерживали своих затихли а потом взорвались апплодисментами.
Слишком уж красивой получилась моя шайба, чтобы её оставлять без внимания.
Довольный я проехал по арене держа клюшку в одной руке на манер поднятой шпаги, потом попал в объятья партнеров и отбив пять скамейке довольный уселся на сво место.
Такого количества вспышек фотоаппаратов я пока что не помнил.
ЖАлко только то что практически сразу Брайн Литч всё-таки забил и подпортил этим впечатление от моего гола.
Но ничего, и так неплохо получилось. И команде я помог, большинство американцев сработало вхолостую и на себя поработал как следует.
Третий период, несмотря на важность матча и запредельную мотивацию обеих команд катился к скучным нулям, оба вратаря, и Мыльников и Террери играли очень уверенно. Но за четыре минуты до конца и без того накленная обстановка вспыхнула.
Не знаю чем думал Кравчук в тот момент но во время позиционной атаки американцев он зачем-то что есть силы толкнул в спину Кевина Миллера, который создавал помехи нашему вратарю.
В итоге Миллер потерял равновесие и полетел точно в Мыльникова, который тоже не устоял на ногах и врезался в штангу.
В итоге мы и две минуты схлопотали и основного вратаря потеряли. Медики колдовали над плечом и шеей Мыльникова несколько минут, но в итоге он всё-таик не смог продолжить игру и на лёд вышел Третьяк.
Его появление было встречено очень громко. Как никак Влад легенда мирового хоккея и многие из тех кто сегодня на стадионе выросли на матчах 72-го года в которых онг был одной из главных звезд.
Желание забить легендарному вратарю подхлестнуло американцев, тем более что они играли в большиснтве.
Так что две минуты нас ждали очеьн непростыми. И полторы из них пришлось провести на площадке мне.
Как обычно моё умение на вбрасываниях должно было стать одним из ключевыз факторов успеха.
В итоге я выиграл всё что было можно а Третьяк, хоть и вошёл в игру незапланированно, но смог отбить всё что в него летело.
Так что мы выстояли.
А за двадцать секунд до конца, когда американцы сняли вратаря моя тройка забила шестую шайбу.
После ошибки в передаче мы с Игорем выкатилисб вдвоем на одного защитника, я мог и сам бростать но предпочел отдать Лукиянову, а тот не промахнулся.
Сделал я это намереноо. Ну не люблю я голы в пустые ворота, и если это не возможность добиться какого-то знакового статистического результата предпочтиаю в подобных ситуациях найти пасом партнера. Как и в этом случае.
В результате мы победили 6:3.
Хороший результат хорошей игры.
С американцами разобрались. Следующие на очереди западные немцы.
Глава 19
— Да, тут у тебя как минимум ушиб, но может быть и что-то со связками. Надо ехать в местную клинику и делать МРТ, — сказал доктор Нестеренко когда закончил осмотр, — можешь одеваться.
Кряхтя, я надел футболку и кофту от спортивного костюма, а наш врач меж тем позвал Тихонова, который продолжал руководить тренировкой.
А всё дело в том что во время вчерашнего матча один из американских защитников как следует приложил меня об борт. Это было уже в самом конце матча и я на адреналине даже и не заметил никаких неприятных ощущений.
Зато утром левое плечо уже во всю сигнализировало что оно не в порядке. А во время тренировки в меня очень неудачно врезался Лёша Гусаров и тут уж мне пришлось отправится в раздевалку.
Сан Саныч меня осмотрел, дал свои рекомендации. Как обычно в таких ситуациях он был против участия игрока в ближайшем матче или тренировке и как обычно его не послушал ни игрок, то есть я, ни тренер. В данном случае Тихонов.
Вообще за нашим доктором Нестеренко водилась слава перестраховщика, он был из тех кто предпочитал дуть на воду, притом что на молоке он не обжигался. Но после случая с моим тезкой Семеновым, когда наш доктор в итоге оказался прав и карьера у Сашки практически закончилась, к нему прислушивались более внимательно.
Если бы тренером сборной был бы Асташев, я бы наверняка не вышел бы на утреннюю тренировку перед игрой с немцами, но у Тихонова другое мнение.
И вот я, благодаря его мнению, должен ехать в больницу в Калгари.
Тихонов пришел в раздевалку через минуты две, после того как Нестеренко отправил за ним одного из своих помощников.
— Что у нас тут, — с порога спросил главный тренер.
— Я подозреваю растяжение связок плеча или даже их разрыв. Надо делать МРТ чтобы сказать точно.
— Если у Семенова разрыв связок то больше он участия в олимпиаде не примет, верно?
— Именно так. Сроки восстановления я смогу сказать только после обследования.
— Хорошо. Вас же проинструктировали что делать в подобных случаях?
— Конечно.
— Тогда приступайте, — коротко ответил Тихонов и уже на выходе из раздевалки обернулся чтобы сказать, — держите меня в курсе.
Дорога до Футхиллс Медикал Центр, а именно с этой крупнейшей больницей в Альберте подписал договор олимпийский комитет СССР, заняла не больше сорока минут.
Да и то половину этого времени мы с доктором Нестеренко ждали переводчика и сопровождающего из КГБ, во всяком случае я думаю что товарищ Калугин именно оттуда.
Вообще вся эта мишура вокруг советских спортсменов и стремление всячески их контролировать за границей меня очень сильно напрягала. По-моему мнению это не имело никакого смысла.
Если кто-то хотел убежать, его мало что могло остановить. Тем же артистам балета или Могильному с Федоровым в будущем опека родных спецслужб ничем не помешала.
Но тут ничего не поделаешь, такие сейчас правила игры.
Больница, куда мы приехали, меня очень сильно расстроила. Не качеством предоставления услуг, тут как раз всё было на высшем уровне.