В том числе и поэтому ему критически важно было заполучить к себе Семенова и для начала отбить этого молодого игрока у почувствовавших добычу комитетчиков с примкнувшим к ним комсомольскому вожаку. Пусть хоть и на два года, но Семенов в ЦСКА, вместе с молодыми Федоровым, Могильным и Буре с Каменским, позволит сохранить для его команды тот высочайший уровень игры, на котором она находилась уже несколько десятилетий. А то и поднять планку на новый уровень.
— А Семенов что, входит в этот список? — Тут же задал вопрос Мироненко.
— Конечно же нет. Вы что, думаете что мы вот так просто отправим за океан совсем молодого хоккеиста? Пацана, по сути. Но тема Саши постоянно всплывала во время переговоров. Его очень хотят практически все боссы заокеанского хоккея. И они готовы платить не просто много, а неприлично много. И я сейчас говорю не только про Сашу, но и про остальных лидеров нашей сборной.
— Товарищ Грамов, а о каких суммах может идти речь?
— Марио Лемье, Уэйн Гретцки, Марк Мессье и другие звезды получают от полутора до двух миллионов долларов в год. Мы рассчитываем на то что наши ведущие игроки смогут получить сопоставимые контракты, — ответил Грамов.
Услышав это Мироненко буквально задохнулся от возмущения. Миллион долларов какому-то сопляку! И за что? За то что тот просто ловко деревяшкой попадает по куску резины? Он вспомнил свой оклад на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Он на фоне этой суммы был какой-то насмешкой. Тем более что товарищ Мироненко считал себя одним из вершителей судьбы целой страны и рассчитывал в дальнейшем подняться еще выше в партийной и государственной иерархии.
Это было слишком несправедливо и Виктор Иванович пошёл в последний бой.
Благо у него было кое-что на Семенова.
— Воля ваша, Марат Владимирович, но я всё равно считаю что есть вопросы, в которых партийная сознательность должна стоять выше денег. Пусть даже и таких больших!
— Что вы имеете ввиду? Если вы про инициативу товарища Кулагина, то она неприемлема.
— Я про аморальное и порочащее поведение Семенова.
Услышав это Тихонов напрягся. Асташев говорил ему о связи Семенова с Вероникой Казанцевой, но главный тренер сборной Советского Союза не счел это важным, особенно учитывая то что со слов Асташева тот неоднократно уже говорил Семенову о том что с этим надо заканчивать.
— Вы о чем Виктор Иванович?
— О связи Семенова с женщиной значительно старше его. Если это не аморалка, то что? Он несовершеннолетний а ей двадцать три года.
— Это точная информация? — спросил Грамов.
— Я свечку не держал, но есть свидетельства очевидцев.
— Если это так, то безусловно нужно разобраться с этим вопросом, тут вы правы. Товарищ Тихонов, у вас есть что сказать? Всё-таки речь идёт об игроке сборной Советского Союза и в будущем ЦСКА.
Юлить тут не было никакого смысла, напротив, необходимо ответить честно.
Поэтому Тихонов глубоко вздохнул и бросив на Мироненко взгляд, полный неприязни, ответил:
— Да, товарищ председатель Государственного Совета по физической культуре и спорта. У Семенова действительно были, я подчеркиваю, были, отношения с женщиной которая старше его.
— Кто она, позвольте спросить, — оживился Кулагин. Он, конечно знал всю подноготную своих «подопечных», но решил попробовать качнуть эту ситуацию. Глядишь и сыграет карта, которую он уже считал битой.
— Вероника Андреевна Казанцева. Младший научный сотрудник Уральского политехнического института имени Сергея Мироновича Кирова. Она внучка Николая Николаевича Красовского, академика академии наук СССР. Но по моей информации эта связь закончилась два месяца назад.
Тихонов слукавил говоря это и понадеялся на то что ему удастся поговорить с Асташевым и Семеновым до того как с тренером Автомобилиста и молодым игроком поговорят об этом. Виктор Васильевич знал что это не так. но понадеялся на то что у Семенова хватит мозгов и он прекратит подставляться.
Да, это копание в чужом грязном белье, но на кону стояло слишком многое.
— Кто вам сказал о том что эти отношения закончились? — спросил Грамов.
На самом деле он больше других был заинтересован в том чтобы от Семенова отстали. Слишком уж велики были деньги, которые его ведомство могло заработать на этом молодом парне. Ради таких денег можно закрыть глаза на очень многое. На их фоне какая-то там интрижка Семенова с этой Казанцевой смотрелась не более чем досадным недоразумением.
— И Асташев и Семенов лично. Если бы это было не так то Семенова в моей команде не было бы.
— Ну вот и славно, если так, — удовлетворенно сказал Грамов, — товарищи, как видите мы со всем разобрались. Предлагаю закончить с этим. Виктору Васильевичу нужно вернуться к своим обязанностям. Тем более что наша сборная только что сыграла вничью и этим осложнила себе турнирную ситуацию.
— Это еще один довод в пользу того что Семенов необходим моей команде, — сказал Тихонов. Вы, Марат Владимирович, лично ставили мне задачу на эту олимпиаду. И она была вполне определенная. Любое место кроме первого будет считаться провалом.
— Верно, товарищ Тихонов. Всё именно так. Так что идите…
Когда Тихонов вышел, попрощавшись со всеми, Мироненко потухшим голосом спросил у Грамова.
— А вы не допускаете что Тихонов соврал, чтобы отвести от своего игрока удар?
— Виктор Иванович, я вас не понимаю. Вы слишком рьяно взялись за этого юношу. Он вам что, чем-то лично насолил? И не надо сейчас говорить о той драке в Москве. Я считаю что Семенов тогда всё правильно сделал. И так считаю не только я.
— И всё равно слова Тихонова необходимо проверить. Если он соврал то нам необходимо принять меры, в том числе и по комсомольской линии.
— Вот и проверяйте, это ваша работа. Только, пожалуйста, не мешайте другим делать их работу. И в любом случае, что бы вы там не напроверяли. Вопрос с хоккейной карьерой Семенова закрыт. Он слишком ценен для всего советского спорта чтобы разменивать его по пустякам.
— А если выясниться что эта связь еще продолжается?
— Тогда вы должны по комсомольской линии помочь и Семенову и Казанцевой со всем разобраться. Но деликатно, не топчась грязными кирзовыми сапогами по клумбам с цветами. Сейчас, не забывайте, всё-таки не то время.
Я, честно сказать, не сомневался что в итоге всё закончится хорошо. Слишком смехотворной казалась мне вся эта история.
Но всё равно, весь день что я провел в номере был нервным. Кулагина сменил один из его людей, а я всё это время старательно изображал спящего тюленя.
И когда на пороге номера появился Виктор Васильевич да не один а в сопровождении Асташева я очень напрягся.
Правда практически сразу раздался телефонный звонок и трубку взял шпик, который был со мной всё это время.
Не знаю с кем он говорил но в итоге после слов «я всё понял, будет сделано», он вышел из номера.
— Саша, ты остаешься в команде, — сказал Асташев. Ну слава Богу! Всё разрешилось, — но нам нужно с тобой очень серьезно поговорить.
Глава 22
Дверь за тренерами сборной закрылась и я выругался, громко.
Хорошо, конечно, что всё разрешилось с моим участием в олимпийских играх. Я в команде. Но как же мерзко от того что в мою личную жизнь лезут всякие Мироненки и иже с ними.
И самое главное. С чего весь этот кипишь? Ну набил я морду парочке канадцев, ну поговорил здесь в Калгари еще с одним.
А раздули-то так, как будто я форменный предатель родины.
Хотя Тихонов с Асташевым правы, отношения с Вероникой надо прекращать. Да и сложно будет их сохранить учитывая то что Сан Саныч вместе с Виктором Васильевичем озвучили мне сногсшибательную новость.
Как выяснилось два тренера еще до начала олимпийского турнира договорились о том, что я в любом случае продолжу карьеру в ЦСКА.
Или уже летом, если мы войдем в финальную четверку, или через год, когда придёт время мне отдавать долг родине в рядах непобедимой и легендарной. В принципе, это приемлемо, Числиться в свердловском СКА и при этом играть за Автомобилист, как делали с тем-же Игорем Лукияновым пока тот служил, у меня бы не получилось. А выбор между Динамовскими коллективами всех мастей, ЦСКА и СКА это его, выбора, отсутствие.
Но сейчас, прямо во время олимпийского турнира они это решение переиграли. Теперь я в любом случае перехожу в ЦСКА после окончания этого сезона. Скатаюсь в США и Канаду на «суперсерию» Автомобилиста и всё, здравствуй Москва.
Наверное это решение связано со всеми этими вихрями, что закрутились вокруг меня в последнее время. Иначе объяснить то что Асташев согласился на подобное просто нельзя. Ну, надеюсь что он стребует с Тихонова хорошую компенсацию.
По меркам НХЛ такой переход, а я, как никак, главная звезда всего чемпионата страны, должен быть очень громким обменом. Будь я на месте Асташева, то потребовал бы как минимум звено, а то и целую пятерку. Тем более что в ЦСКА хороших игроков, которые могут усилить любой клуб Советского Союза столько, что их мариновать можно.
Но это всё в будущем, а сейчас я нужно сконцентрироваться на олимпиаде.
И как-же всё удачно получилось с этой ничьей с чехами. Вряд-ли мужики специально её сделали, как бы желая показать что без меня победы на олимпиаде может и не быть. Но в любом случае это хороший козырь для Тихонова.
— Ну что? — спросил меня Игорь, едва войдя в номер. Всё время, пока Тихонов и Асташев убеждали меня расстаться с Лерой, его здесь не было.
Я не успел ответить как в дверь постучали и через секунду в номере стало тесно.
К нам буквально ворвался сразу с десяток игроков сборной во главе с Третьяком.
— Всё нормально, мужики. Играем, — сказал я.
Ответом мне стали крики восторга, объятия и дружеские похлопывания по плечу. Такой силы что у меня точно будут синяки.
Я всего лишь новичок во взрослой сборной. Всего три игры официальные игры в ярко-красном свитере с буквами СССР. Да и то, их них всего одна с по-настоящему серьезным соперником, со Штатами. И само-собой, душой команды, этаким лидером раздевалки, я не являюсь. По сроку службы не положено, как говориться.