Жанна смотрела на это, как на кадры хроники, но вдруг, когда вся группка уже должна была скрыться из виду, Миша, чуть споткнувшись на ходу, быстро поднял глаза. Сейчас между ними по прямой было метров шесть, не больше, и в зал дали полный свет. Не увидеть Жанну он не мог.
Они встретились взглядами, на секунду-две, и Миша чуть замедлил шаг. Блондиночка, купаясь в свете фотовспышек, решила поцеловать его в щечку, но он довольно резко отстранился и отвел взгляд. Через мгновение ничего не заметившие спутники увели Мишу и повисшую на нем девицу. Жанна глянула в сторону ложи со своими коллегами. Они тоже поднялись и двинулись к выходу.
«Ринутся приветствовать победителя, — соображала она. — Надо улизнуть, пока они не пошли на выход… Только бы не заблудиться! А то, по логике моего поведения, меня вынесет прямо в его раздевалку!»
Ей стало смешно.
«И я налечу там на блондинку в Майкловых объятиях… Вот вам и объяснение, почему он ни разу не позвонил».
«Секс вульгарный, вспомогательная турбазовская версия».
Трясясь в метро, она нащупала в сумочке билет с Мишиным портретом.
«А ведь я ему кое-что обещала за победу…»
Дома Жанна оказалась в первом часу, но все-таки подошла к полочке с картонными божками.
«Да, парню с такими данными одному быть нельзя».
Она вынула из витринки, кроме повелителя грома Паатм-Иштеха, грудастую богиню плодородия Маат-Турмак.
«Дьявол таится в деталях!»
Выходные прошли в хлопотах по доработке поздравительного сувенира и собственного облика.
— Что это ты с собой сделала?! — всплеснула руками утром в понедельник Анжела, влетая в отдел с двадцатиминутным опозданием.
— Что бы я ни сделала, это не повод для крика. Мы не на рынке торгуем, — холодно заметила Жанна.
Анжела поняла намек и поджала губы.
— А вообще тебе так ничего.
Жанна, наконец, подняла на нее глаза.
— Позволь тебе заметить, Анжела, что я кроме университета закончила еще и художественную школу и могу принимать решения относительно своего имиджа сама.
— А я что, мнения высказать не могу?
Анжела села за стол, включила компьютер и вынула косметичку.
— Можешь, — ответила Жанна, возвращаясь к работе. — Если спросят.
— Девочки, не надо с утра? — вступил Костик, пришедший посередине их пикировки. — Расскажите лучше, как там Мишка Дареев.
— А ты разве не видел?
— Но вы-то к нему пошли, а я на выход. У меня последняя электричка в десять сорок.
— Он в порядке, раз очередную пассию завел. Сегодня отлеживается, завтра на работу выйдет.
«Его ждет сюрприз».
— Обещал банкет закатить по первому разряду, — добавила Анжела, пряча косметичку.
— Ну, он парень денежный. Там призовой фонд тысяч сто пятьдесят «зеленых».
На этом обсуждение закончилось, и даже Анжела погрузилась в работу.
«Если он притащит свою болонку, здешние шавки разорвут ее в клочья, — подумала Жанна. — Хорошо, что про меня никто не узнал. Анжелка бы меня отравила».
Во вторник Жанна поехала в офис на пятнадцать минут раньше. Надо было вклиниться между уходом уборщицы и приходом Мишки на работу. В картонной коробке было две куклы — сам Паатм-Иштех, которому Жанна повесила на грудь золотую медаль на голубой ленточке, и Маат-Турмак, перекрашенная вопреки всякой исторической правде в соломенную блондинку. К фигуркам прилагались поэтические строки:
Противников он расшвыривает ловко,
Но в бой его ведет не разум, а… головка.
И хорошо б ему, на радость всех богов,
Урезать член и доложить мозгов.
Жанна, рискуя растянуться на мокром полу, добежала до кабинета 10–04, повесила на ручку пакет с коробкой и поспешила назад. Чувствуя, что ее лицо неумолимо корежит мстительная усмешка, поднялась к себе.
До обеда они доработали спокойно. В половине второго на столе у Жанны зазвонил местный телефон. Первая линия — любимый шеф.
— Да, Пал Лексаныч, — ответила Жанна, подпуская улыбку в голос.
— Привет, Жаннусь. Ты как, сильно занята?
— Соответственно деловой активности нашей компании.
— Эх, хорошо сказала! К тебе сейчас зайдет наш чемпион…
У-тур-тур-тур — покатилось Жаннино кресло по очень наклонной плоскости.
— …у него трудности с учебой — помоги ему, пожалуйста.
— Как скажете, шеф.
— Вот и умница. Сами там договоритесь, ладно?
«Сейчас мы встретимся лицом к лицу».
— Добрый день, — услыхала Жанна жизнерадостный голос. — А где ваш…
Жанна подняла голову:
— Вы ко мне, Михаил Маратович?
Да, это была минута ее триумфа. Сейчас она могла бы нокаутировать чемпиона легким тычком пальца. Мишина челюсть безнадежно отвалилась, и он секунд десять ловил ртом воздух. К его большому везению, он уже прошел на середину комнаты, и его лицом могла любоваться только Жанна.
— Поменяли имидж, Жанна Юрьевна? — наконец выдавил он из себя.
— Да вот, — радостно согласилась Жанна, игриво взбивая остриженные в короткое каре иссиня-черные волосы. — Тут многое поменялось за последний месяц. А вы подтвердили прежний титул? Мои поздравления.
— Ага, — все еще не придя в себя, сказал Миша. — Спасибо. У меня возникли академические задолженности в связи…
— Ну, понятно.
— Не сделаете контрольную работу по английскому языку?
Он протянул ей файл с какой-то брошюркой.
— Отчего ж не сделать?
Жанна вынула брошюрку. Там значился второй год обучения — коммерческий вуз, юрфак.
— Расценки на подобного рода интеллектуальные услуги вам известны?
— Они мне неизвестны и неинтересны. Выставите счет, и он будет немедленно оплачен. Только посрочнее, если можно.
— Разумеется. Этот материал меня не озадачит.
— Заранее благодарю.
— Заранее не стоит благодарности.
Миша повернулся и пошел к двери.
— Ты его вытряси по полной, Жанк! — заметила Анжела.
— А ты не встревай! — неожиданно грубо рявкнул на нее Миша.
Анжела вздрогнула и метнула непонимающий взгляд на Жанну.
— Миш, ты чего? — укоризненно протянул Костик. — Так с девушкой…
— А не надо свой длинный нос совать, куда не просят.
Перед самым выходом он обернулся:
— Стихотворная форма оплачивается по двойному тарифу.
«Так, — торжествуя, подумала Жанна. — Подарок дошел по назначению».
Миша исчез. Анжела сидела, пытаясь сдержать слезы, потом схватила сигареты и вышла.
«Представляю, как ей хочется спросить, что это все значит… Сейчас в курилке будет созван Большой Курултай на тему “Что связывает начальника отдела безопасности с переводчиком и насколько близко они подошли к койке?”».
Анжелка промолчала весь день, и Жанна ее чуть пожалела: быть увлеченной парнем, который не только не отвечает взаимностью, но еще и хамит при всех.
«Страсть безответная. Устаревшая версия».
Контрольную Мише Жанна сделала к концу следующего дня, отправила текст по электронной почте, спросив за труды пятьдесят долларов.
Когда Костик уже слинял, а девчонки красились на выход, в отдел вошел Миша, бросил короткое «здрасть» и подошел к Жанниному столу.
— Спасибо за помощь, — сказал он, вынимая из бумажника купюру. — Вы не продешевили? Я вас правильно понял?
— Если и продешевила, то не сейчас. — Она протянула ему брошюрку. — А поняли вы меня совершенно правильно.
Он хмуро кивнул, повернулся и пошел к двери.
— Жалюзи закрывать не забывайте, кто последний уходит, — бросил он через плечо для всех.
— Слушаемся, товарищ начальник, — проскрипела Анжела, но Миша даже не посмотрел в ее сторону.
Следующим утром Жанна была на переговорах, а когда вернулась в отдел, застала Катюшу за сортировкой каких-то цветных открыток.
— Это что такое?
— А мне Миша поручил… Я вам, Жанночка, уже положила.
— Дареев выпендривается, — презрительно прокомментировала Анжела.
Это было приглашение на банкет по случаю его чемпионства. Празднество должно было состояться в ресторане делового центра, на первом этаже того же здания, полпятого вечера пятницы.
— Пойдешь? — натянуто спросила Анжела.
— Наверное. А то обидится — там не была, здесь не почтила.
— Эх, гульнем на халяву! — потер руки Костик. — Я выйду на минуточку.
«Да, пойти надо. К счастью, народу будет много, и если он приведет с собой эту особу, не я одна буду сидеть с кислой рожей».
Жанна принялась писать отчет о встрече с иностранцами.
«А почему я должна сидеть с кислой рожей? — вдруг удивилась она самой себе, останавливаясь на полуфразе. — Я не Диана, ныне Ершова, и не Анжела, навечно Мартиросова, и никаких планов на его счет не строила. Я буду весела и беспечна».
Московская весна, окутавшая нежно-зеленым дымком обширный лесопарк за их окнами, была в самом будоражно-лирическом разгаре. Утром в пятницу Жанна явилась на работу с сумкой, в которой было вечернее платьице — платьем его можно было назвать с большой натяжкой. Было и еще кое-что, купленное на днях — во исполнение дьявольского плана.
Весь день фирма лишь притворялась, что работает. Два раза Жанна видела, как Майкл пробегал к гендиректору. На нем были синий бархатный костюм и белая рубашка в кокетливых рюшках.
«Не иначе та киска ему выбирала… Убиться можно!»
Потом в дирекцию пронесли букет алых гладиолусов. Анжела сидела молчаливая, одетая в самосвязанный свитер, и ни с кем не общалась. Ей приглашение послано не было.
«Да, да, правильно бабушка говорила: главное — девичья гордость!»
— Чего ты так злорадно ухмыляешься? — нервно спросила Анжела Жанну.
— Ответ пишу в «Купер энд Лайбрэнд» на их претензию по реинвестированию. А что?
— Так просто.
Пора было заканчивать работу и приводить себя в порядок. Анжела необычно медленно собиралась домой. Может, еще надеялась на что-то. Но в шестнадцать ноль пять она, буркнув «Желаю повеселиться», ушла. Костика не было, и Жанна, закрыв, по предписанию, жалюзи, стала переодеваться.