И он потратил годы, добиваясь ее. Подбивал клинья с разных сторон. Познакомился с ее отцом, который служил на крейсере «Москва». Это было не мальчишеское увлечение и, конечно, не любовь, ибо у любви иные внутренние корни, а нечто иное, окрашенное чувством, в котором тесно сплелись жажда обладания и глухая, затаенная мстительность, ставшие мечтой и целью его существования на земле.
И сейчас, когда Коркину почти удалось приблизиться к осуществлению своей тайной мечты, на его пути вдруг появился Алексей Громов. Теперь он, как тогда на школьном балу Платон, уводит ее.
Этого Коркин допустить не мог.
С Платоном он рассчитался сполна, расправился так, что от него в разные стороны полетели пух и перья. Он никогда больше не возникнет на его пути. И Сергей был вполне доволен своей такой не громкой, но очень результативной «работой». В его руках было мощное и неотразимое оружие, неограниченными возможностями которого он научился пользоваться мастерски. Он только удивлялся тому, как многие люди наивно не понимают и недооценивают тех возможностей, которые таит в себе скучная «общественная работа», хорошо им усвоенная «комсомольская деятельность» с ее тайными пружинами и мощными подводными течениями.
Платона он поначалу привлек к комсомольской ячейке, приблизил к себе, сам дал ему рекомендацию, способствовал вступлению в комсомол, поощрял и возвышал как молодого и перспективного товарища, да к тому же гимнаста-разрядника. А потом стал топтать. Не лично, а руками общественников, членов комсомольского бюро. Навешивать один за другим «выговора» за невыполнение «поручений», которые Платон в силу своего характера просто не мог своевременно выполнить. Озлобили открытого и доверчивого парня, состряпали громкое «персональное дело», довели процесс до исключения из комсомола… Испортили биографию и перспективу на будущее. Рухнула мечта — поступить в летное училище. Платон сильно переживал. Начал пропускать уроки. А потом и вовсе бросил учебу в школе. Но комсомол от него не отцепился, опять же с «дружеской» поддержкой Коркина, Платон был принят в ремесленное училище при Севастопольском морском заводе…
А как быть с Громовым?
Тут задачка посложнее. Как-никак чемпион Военно-морского флота. Его портрет, как и портреты других знаменитых спортсменов Черноморского флота, красуется на Аллее Почета в Матросском саду. Отличник боевой и политической подготовки, классный специалист. Старшина 1 статьи, которому служить до увольнения оставалось меньше полугода.
Но Коркина трудности не пугали. На крейсере «Червона Украина», на котором младший лейтенант служил, как говорится, без году неделю, он успел проявить себя ярым активистом-общественником и был избран недавно членом бюро комсомольской организации. Его руки умело и цепко хватались за незримые нити власти над людьми.
И этой властью Коркин умно пользовался, не упуская ни одного шанса. Не упустил и сегодня. Задержал Громова на корабле. На сутки отстранил своего соперника. В важный субботний день, к которому каждый из них готовился в силу своих возможностей! А командиру корабля доложил так, словно сам Громов перед отъездом в отпуск изъявил желание заступить на якорную вахту, и ему, младшему лейтенанту, пришлось вместе с вахтенным офицером заново составлять график нарядов. Командир крейсера, который мысленно уже был на берегу, в кругу семьи, лишь пожал недоуменно плечами и ничего не ответил, как бы говоря: раз решил сам, пусть так и будет! Примерный моряк всегда патриот корабля.
— А вы собираетесь на берег? — спросил командир.
— Собираюсь, товарищ капитан 1 ранга! — ответил Коркин и добавил, придав лицу озабоченный вид: — Вот еще раз проверю дежурство на постах комсомольцев, приведу себя в порядок, тогда и отбуду.
— Добро, — сказал командир, которому в глубине души почему-то не очень нравилась ретивость шустрого молодого офицера.
Примерно через час на рейдовом катере нарядно и даже щеголевато одетый в морскую офицерскую форму, гладко выбритый и вполне довольный самим собой Коркин убыл на Графскую пристань.
В городе он не терял времени понапрасну. Действовал по заранее четко продуманному плану. Направился в городской комитет партии, где располагался и комитет комсомола. Там у него были свои друзья-товарищи. В орготделе Коркина ждали. Как было условлено и заранее обговорено, от имени горкома комсомола приготовили Почетную грамоту, в которой значилось, что комсомолка Сталина Каранель награждается «за волю к победе на личном первенстве Севастополя по спортивной гимнастике». Такая обтекаемая и звучная формулировка исключала любую неожиданность и давала возможность наградить гимнастку при любых обстоятельствах, даже если она и не займет призовое место. Кроме того, к грамоте присовокуплялся сладкий приз. Инструктор горкома комсомола по просьбе Сергея поднапряг подшефную организацию конфетной фабрики, и комсомольцы шоколадного цеха изготовили подарочную коробку конфет.
С грамотой, объемной коробкой конфет, букетом алых роз, чувствуя себя неотразимым, уверенный в успехе младший лейтенант флота Коркин направился на водную станцию «Динамо», где уже звучала музыка духового оркестра и тысячи горожан заполнили места для зрителей.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Крейсер «Червона Украина» стоял на бочках в Северной бухте, а чуть в стороне, ближе к Александровскому равелину, закрепил якоря крейсер «Москва», на котором служил отец Сталины — капитан 2 ранга Каранель был старшим помощником командира корабля.
Он не сошел на берег. Остался на крейсере. За поход накопились неотложные дела. «Москва» лишь полтора месяца назад вышла из капитального ремонта, личный состав нуждался в усиленной подготовке, чтобы быстрее наверстать упущенное за время ремонта.
Время было тревожное. На западе шла война, фашистская Германия победно шествовала по Европе. Грозовые тучи надвигались и на нашу страну.
Домой Юлий Маркович планировал отправиться позднее, ближе к вечеру. Дома его никто не ждет. Дочь на соревнованиях, жена… Отчаянная и дерзкая, она вскоре после рождения дочери связала свою судьбу с ГРУ — Главным разведывательным управлением, и где, в какой стране сейчас находится его Земфира, какое носит имя, он понятия не имеет. Это Земфира придумала своей дочери такое звучное имя — Сталина, с ударением на втором слоге, соединив в одном слове имена двух вождей революции Сталина и Ленина. Но воспитанием девочки занималась теща, баба Ханна. Старая революционерка, подпольщица, начитанная и образованная, в молодости порвавшая все связи с древним родом караимских князей.
А своих прямых родственников Юлий Маркович не имел. Он лишь знал, что его корни уходят в Италию, в город-республику Геную, в древний род генуэзских мореплавателей и капитанов, что адмирал Каранелли служил в русском флоте, что он отчаянно влюбился в голубоглазую славянку и навсегда прикипел душою и сердцем к России, к ее молодому и набиравшему силу флоту. А императрица Екатерина Великая за доблесть и храбрость пожаловала ему землю под Феодосией, там и поныне существует небольшое селение с названием Каранель.
По семейному преданию, адмирал Каранелли был дружен с фельдмаршалом Суворовым, который в то время командовал русскими войсками в Крыму, и всячески поддерживал стремления великого полководца укрепить Севастополь со стороны моря. Тогда же активно приступили к делу. Начали строить первые земляные капониры, артиллерийские укрепления, на южном берегу Северной бухты закладывать жилые дома, склады, казармы, причалы… Однако в столичном Петербурге сочли эту затею «пустой и вздорной» и повелели взыскать с Суворова за «самовольно истраченные казенные средства». Фельдмаршалу пришлось закладывать и даже продавать свои новгородские имения, чтобы рассчитаться с государевой казной. Адмирал Каранелли, помогая деньгами фельдмаршалу, тоже тогда заложил на длительный срок землицу под Феодосией. А ныне многие уже и позабыли о том, что Севастополь и военно-морская база начали укрепляться не только по замыслу великого сухопутного полководца, но и на его личные средства.
Лишь спустя десятилетия император Николай I оценил идею Суворова, и на берегах Северной бухты и при устье Южной были воздвигнуты огромнейшие форты, мощные здания в три и четыре этажа и длиною до четверти километра. Но фатально было то, что император противился и не желал тратить средства на создание укреплений со стороны суши. А именно с этой стороны и был атакован Севастополь неприятельскими войсками еще при его жизни в 1854 году. Упрямство наказывается последствиями. Свершилось то, что утверждали мудрецы и астрологи еще в глубокой древности: «Прошлое предопределяет Будущее и отражается в Настоящем».
Все мужчины из рода Каранелли служили в русском флоте. Его прапрадед, прадед, отец были капитанами и адмиралами, давно обрусели, лишь итальянская фамилия Каранелли сохранилась за ними в слегка измененном виде. Юный севастополец Юлий Марк Каранель принял революцию радостно и добровольно пошел служить в Красный флот. Судьба забросила его в Ленинград, где бравый моряк, курсант Курсов красных командиров встретил свою Земфиру, которая и подарила ему дочь.
Сталина незаметно выросла, унаследовав от матери не только ее красоту, но и крутой своенравный характер. От генуэзского рода ей достались слегка вьющиеся иссиня-черные волосы и несгибаемая воля мореплавателей.
Старпом Каранель, чтобы находиться в курсе событий, происходящих в Севастополе, особенно соревнований по гимнастике, отрядил на водную станцию своего сигнальщика. Тот исправно семафорил флажками на борт о том, как выступают спортсмены, как происходит смена снарядов, какие оценки выставляют судьи, и, вполне естественно, докладывал о том, как выступает дочь Юлия Марковича. За нее болели не только на крейсере «Москва», но и моряки всей бригады крейсеров, стоявших в Северной бухте — «Червона Украина», «Красный Кавказ», «Красный Крым», «Ворошилов», «Молотов» и линкора «Парижская коммуна».