— Есть. У Шуя хватает талантливых генералов, справится и так.
— Это здесь при чём? Это, вообще, другое, генералы, по-твоему, что, участвуют в…
Шандри стукнул ладонью по парапету:
— Хватит вам! Вы как дети. С чего вы решили, что его Возвышение важней его таланта? Он гораздо больше пригодится здесь, в столице Ордена, в Академии, среди охранителей или дознавателей.
Я же, слушая всё это, невольно вспомнил Аледо и вмешался в разговор:
— Так, значит, мне уготован высокий пост в любом случае?
Шандри вздохнул:
— Римило, конечно.
А вот его мысль была совсем другой.
«Ты же должен понимать, что мы, Стражи, не совсем принадлежим себе. Тем более, не принадлежишь себе ты. Сомневаюсь, что ты задержишься в нашем Поясе ещё на хоть сколько-нибудь приличное время. Турнир закончится и будем ждать, когда с тобой свяжутся твои Виостий и Клатир».
Клатир вряд ли, ещё не истёк срок его наказания и хорошо, если оно проходит в Первом, как и сказал Виостий. Если бы сбылись худшие предположения Клатира, то несладко ему пришлось бы в Нулевом, в месте, где почти нет силы Неба.
Тем не менее слова вслух, для всех комтуров, были сказаны Шандри, и я с усмешкой повторил уже слова Аледо:
— Так, может, мне можно получить в счёт моих будущих заслуг немного награды сейчас?
— Чего?
Под внимательными взглядами комтуров я снова стал серьёзен, согнал с лица глупую улыбку и указал рукой:
— Это третья и старшая из убийц теневой гильдии. Она действовала под контрактами и Указами, которые заставляли её выполнять приказы. Долговая слуга, не более, не отвечающая за преступления, которые совершила.
Реган процедил:
— Как же, не отвечающая.
Его слова не помешали мне закончить:
— Я прошу, чтобы она была освобождена от наказания и принадлежала только мне.
Ловер вскинул бровь:
— Долговая слуга сменит одного хозяина на другого?
Я не стал лгать:
— Мне не нужен долговой слуга. Я стёр прошлые приказы и не собираюсь отдавать новые.
— Так как мы можем быть уверенными, что она не продолжит убивать или просто не начнёт действовать во вред Ордену?
Хосо, комтур Школ, заметил:
— Обычная клятва верности Ордену решит эту проблему.
Ловер возмутился:
— С чего бы? Слышал бы тебя сейчас Гист! Ты слишком легко привык решать такие дела в своих Школах, если с рядовыми послушниками Орден может закрыть глаза на их мелкие преступления и дать начать им новую жизнь, то с ней, — Ловер ткнул пальцем в Амму. — Нет! Не бывать этому. Матёрая убийца теневиков, наверняка она в десятках розыскных листов множества фракций, возможно, что и в листах Гарой.
— Вот уж Гарой я сегодня рад был бы послать куда подальше.
— Нет! При чём здесь они? Это нарушение уже наших правил, правил нашего Ордена. Она сегодня убивала наших людей, а не Гарой!
Реган хмыкнул и подлил масла в огонь:
— Она ещё и наставница теневиков.
Ловер вскинул руки:
— Отлично! Просто отлично, может, нам просто объявить о дне открытых дверей для теневиков? Вернее, для убийц Теней?
Хосо замахал рукой:
— Ладно-ладно-ладно! Я тебя услышал, но что ты сам предлагаешь, Ловер? Самый простой способ с клятвой Ордену ты отвергаешь. Как ещё ты обеспечишь её верность? И что остаётся? Смерть? Тюрьма? Шахты? Первый? Это у нас просит парень?
Все замолчали, только переглядываясь друг с другом. Действительно замолчали, потому что я не слышал их мыслеречи.
Обернулся, оглядывая Амму, причину этого раздора среди комтуров.
Она тут же рухнула на колени:
— Господин, если вы приведёте меня к нему, то я согласна стать вашей долговой слугой. Мне достаточно будет увидеть его, после этого моя жизнь будет принадлежать вам, господин. Я приму любой ваш Указ и буду верно служить вам или умру, если вы прикажете мне жизнью искупить вину перед вашим Орденом.
Ловер буркнул:
— Какие страсти. Впору Небу расплакаться дождём, — обернулся, оглядывая небо над Ареной. — Но вроде нет, ясно.
Я кивнул Амме и вновь повернулся к комтурам:
— Раз возражений о моей награде нет…
Ловер вскинулся:
— Как нет?
Шандри покосился на него и веско уронил:
— Ловер.
Тот снова вскинул руки, на этот раз молча. Развернулся. Так стремительно, что хлопнул подол его халата и шагнул прочь, к краю ложи, словно наблюдая за схваткой, что сейчас там кипела, и словно его больше ничего не интересовало.
Шандри тоже покосился на Арену, но только не вниз, а на противоположную сторону, на ложу высоких гостей и магистра:
— Мы раз за разом привлекаем к себе слишком много внимания. Я загривком ощущаю, как Болайн пялится на нас, и вижу это своими глазами.
Ольма заметила:
— Сомневаюсь, что он знает в лицо нанятых исполнителей и что лично хоть краем в этом замешан. Уверена, что даже под Истиной он бы сумел всё отрицать.
— Всё как всегда, он опытный ублюдок.
Хосо, комтур Школ, вздохнул:
— Зато её лицо, действительно, может быть на листах, в этом Ловер прав.
Амма негромко подала голос:
— Простите, господин, это правда, за меня назначена награда в некоторых землях, но портреты всегда писали лишь по скупым описаниям и на них я и сама себя с трудом угадываю, -— провела пальцем по щеке. -— И на них нет этого.
Я тоже вздохнул и вновь повторил:
— Раз возражений о моей награде нет, — сделал паузу, оглядывая Шандри, спину Ловера, остальных комтуров и закончил, — то я возьму на себя ответственность за эту женщину. Погибшим стражникам я выплачу…
Ловер резко развернулся:
— Щ-щенок! Орден, по-твоему, что, пустое место? Рисунок на флажке? Орден сам позаботится о тех, кто погиб, защищая его. Засунь своё…
— Ловер!
— Ловер-Ловер-Ловер-Ловер, — он взмахнул руками и возмутился. — Что Ловер?! Скажи ещё, что я сейчас неправ, брат Шандри?! Твой мальчишка, может быть, и принёс Ордену и Академии много пользы, но я ведь помню, что он с чужих земель, он в Ордене всего два года, половину из которых шлялся неизвестно где. Сколько из проверок он прошёл? Две? Три?
Шандри покачал головой:
— Я не буду их считать, Ловер. В городе Тысячи Этажей он прошёл их столько, сколько не проходил ни один из тех, кто дорос сейчас до звания комтура, кто оказался достаточно верен Ордену, чтобы служить ему и без Указов.
Ловер презрительно хмыкнул, изогнул губы в усмешке.
Я же согнулся в поклоне:
— Старший Ловер, я признаю, что прожил в Ордене не так много. Я учился с теми, чьи отцы и деды выросли в Ордене. Я признаю, что могу допускать ошибки и даже чем-то оскорбить тех, кто душой и сердцем болеет за Орден. Но это лишь ошибка, а не желание задеть или унизить Орден Небесного Меча. Прошу меня простить, старший.
Ловер снова хмыкнул:
— Всё равно тебе уже Шандри всё разрешил, что ты тут передо мной извиняешься понапрасну? — махнул мне рукой. — Иди, делай всё, что хочешь. Только помни, что ты сейчас добавляешь проблем Ордену. Надеюсь, ты не сбежишь, когда придёт время расплачиваться.
— Я понял вас, старший Ловер.
— Понял он… — Ловер покачал головой и возмутился. — И хватит называть меня старшим. Между нами разница в одну звезду. Тошно слышать это от того, кто в двадцать лет стал Предводителем.
— Хорошо, брат Ловер.
— П-хе!
К Ловеру шагнул Хосо и постучал ему по спине:
— Что, старик, боли в ранах мучают? Ты же, вроде, младше меня, нет?
Ловер разогнулся и ожёг его взглядом:
— А ты решил меня добить, мужчина в соку?
Я позволил себе улыбку, и под моим взглядом оба комтура внезапно замерли и опустили руки. Молчание в ложе затягивалось, только снизу доносился азартный голос распорядителя, который объяснял зрителями тонкости схватки. Точтал там размазывал какого-то выскочку из Острых Пиков.
Поэтому заговорил снова я:
— Насчёт проблем не нужно беспокоиться, я постараюсь всё учесть.
С этими словами я достал из кисета вторую маску, маску Симара Саул, которую так и не продал Фатии.
Протянул её Амме:
— Надень, положи пальцы на…
Она перебила меня:
— Господин, ваша слуга знает, как ей пользоваться.
Десять вдохов и на меня глядела уже совсем другая женщина с грубыми, некрасивыми чертами лица, зато безо всякого шрама.
— Ещё одна неучтёнка. Впору с пришлых учеников Академии плату за вступление брать.
Я встретил взгляд Силлуса, комтура гильдии профессий, и с улыбкой признался:
— Эта последняя. Больше у меня нет масок.
Он согласился:
— Вот именно, масок.
Шандри с усталым вздохом унял уже его:
— Силлус.
— Молчу.
Я шагнул к краю ложи, снова с досадой поняв, что опоздал. Точтал уже покинул ринг, вместо него туда поднимался другой старший ученик. Лицо я по городу Тысячи Этажей помнил, имени — нет. Громкий и говорливый распорядитель тут же мне его напомнил, но что толку? Сама его схватка мне не очень интересна. Ладно, придёт черёд и тех, на кого я хочу поглядеть. Пока остаётся только ждать.
Точтал тем временем вернулся в строй орденцев, встал рядом с Виликор и, склонив голову, что-то говорил ей. Она кивнула, коротко ответила. Жаль, слишком далеко даже для меня, Предводителя.
Зато шёпот рядом, в десяти шагах, я отлично разобрал. Реган шептал Ловеру:
— Старший, мне всё это очень не нравится. Она стоит за вашими спинами, в одежде, которую я даже не обыскивал. Что, если у неё там спрятан артефакт, который может ранить даже Предводителя? Вы, как глава стражи, пусть и дорог, как никто другой здесь должны меня понять. Кровь служителей Ордена ещё даже не успела высохнуть на её руках, а она уже…
Я буркнул, достаточно громко, чтобы меня услышали:
— Я ограничил её, сейчас она не более чем Закалка. Бояться Закалки?
Шандри тоже покосился в ту сторону и послал мне свой голос мыслеречью:
— Обстановка в ложе и впрямь не самая дружелюбная. Даже я нет-нет, но кошусь за спину и прислушиваюсь к боевой медитации. Отвлекает, знаешь ли. Не хочешь увести её отсюда?