егда была законодательницей мод…
Ни одна страна мира в последние 5–7 лет не тратит на олимпийский спорт столько средств, сколько тратит Россия. По освоению бюджетов мы – непобедимые чемпионы. Конечно, основная причина – коррупционная. Каждую беговую дорожку у нас для надежности стремятся обклеить стоевровыми купюрами в три слоя. Биатлон теперь опекает миллиардер Прохоров. Его кредо – «деньгами нужно не щекотать, а глушить». При колоссальных гонорарах спортсменов и тренеров результат на соревнованиях – более чем скромный. Одно радует: есть уверенность, что на выборах в Госдуму партия Прохорова покажет такой же провальный результат, как и биатлонная команда, как и футбольная команда «Москва», из которой Прохоров обещал создать суперклуб. Команда эта быстро оказалась на помойке, а миллиардер умыл руки. Народ воротит от прохоровского принципа: «„Все куплю“, – сказало злато». Сильных людей иногда продают. Но купить их невозможно!
Во времена, когда экономика была экономной, большой футбол приносил честную копейку в кассу добровольных спортивных обществ. И футболисты получали премии со сборов. В этом рациональная советская система была ближе к современному Западу. Там ведь тоже никому не нужны нахлебники, клубы зарабатывают – за счет проданных абонементов и билетов, за счет рекламы и телетрансляций. А российским олигархам, видимо, слишком легко достаются деньги, если они посредственным футболистам ради потехи ежемесячно бросают к ногам миллионы… Почему, например, бразильские или аргентинские денежные тузы, при их горячей увлеченности футболом, ведут себя сдержаннее, рачительнее? А у нас самые преданные болельщики отворачиваются от спорта, в котором нефтяные бароны искушают мальчишек-футболистов необоснованными миллионами. При этом – банкротят заводы, вышвыривают на улицу рабочих, душат крестьян ценами на горючее… На полях перевелись коровы, зато растут виллы форвардов из второй лиги. Вокруг такого спорта нет ореола народной любви, зато в его орбите мы видим усиление межнациональной ненависти, одичание молодежи, взятки, откаты – и пыль столбом от матерщины. Сияет на солнце мрамор и пластик новых стадионов, но нет в нашем спорте прежней опрятности.
А в СССР нашим дедам и отцам удалось создать непобедимый спорт. Да-да, американцы, мечтавшие одолеть нашенских «тоталитарных монстров», просто не имели никаких шансов. Они опережали команду СССР в плавании, на равных с переменным успехом соперничали в легкой атлетике, но ощутимо проигрывали в единоборствах, в гимнастике, в стрельбе, в тяжелой атлетике, в игровых видах спорта, в гребле… Переломить эту тенденцию им не удавалось. Откройте американские газеты олимпийских лет – и вы увидите, с какой паникой они воспринимали «наступление русских». Вкладывали деньги в молодых суперспортсменов, но… снова проигрывали.
Олимпийские герои
Вспомним об истоках наших спортивных побед. В памяти десятилетий – и наши борцовские победные традиции, и гимнастические. И успех Александра Попова не состоялся бы на пустом месте. За ними – могучая традиция.
Ну, кто, скажите, в XVIII веке – даже в окружении неистового физкультурника и прогрессиста Петра Великого – мог бы предположить, что через двести лет миллионы людей во всем мире будут интересоваться новостями странных потешных баталий. Этот парадокс всем известен по Куприну и по Лагину. И по Ильфу – Петрову. Да и второстепенные фельетонисты не молчали – вместе с песельниками. «В небе злая, грозовая панорама, мяч плывет у ворот по воде, но упрямо едет прямо на „Динамо“ вся Москва, позабыв о дожде…» Большой спорт заставлял занятых взрослых людей запоминать «голы, очки, секунды», хранить в сознании и подсознании сотни имен, финтов, победных финишей со сломанной лыжной палкой и с исправной тож.
Я встречал стариков, которые, не присутствуя на соревнованиях, по рассказам очевидцев и скупым газетным заметкам могли в деталях рассказать о схватках Королева, Балавадзе, Ялтыряна – старых советских боксеров и борцов. Впрочем, популярность атлетов была ощутимой уже в предреволюционной России.
Борьба – могучая и скользкая…
У Пушкина есть такие строки:
Привычны игры начались.
Верьхами юные чеченцы,
В пыли несясь во весь опор,
Стрелою шапку пробивают,
Иль трижды сложенный ковер
Булатом сразу рассекают.
То скользкой тешатся борьбой,
То пляской быстрой.
Почему он назвал борьбу «скользкой»? Очень точное определение! Ведь борьба – это соленый пот в крепком захвате, в бросках… Кто кого? Это самый контактный вид спорта, в котором человек борется с человеком, вминаясь в него сквозь пот. Преодолевать приходится не только мощь соперника, но и скольжение в поту. Пушкин знал борьбу прежде всего как забаву горцев. После смерти поэта борьба придет в Россию с Запада – как вид спорта с развитой системой правил, традиций.
Цирковые борцы и силачи были в начале ХХ века настоящими любимцами публики, особенно – мальчишек. В популярной тогдашней брошюре про борцов Иван Горчаковский опубликовал тогда вполне беспомощное для Серебряного века стихотворение, которое сохранило информацию о том, как публика воспринимала поединки цирковых мцыри:
Золотые лампионы ярко вспыхнули венцом,
Окружили великаны сцену сказочным кольцом…
Вот красавец белоснежный, синеглазый славянин…
Вот бурят, глаза косые, смугложелтый сын равнин…
Там японец словно бронза, знойный индус, черный негр…
Снова белый… Желтокожий – печенег иль древний венгр?..
Все уходят в громе марша, остаются только два:
Смуглый венгр – от силы тяжкой он ступает чуть, едва,
И его противник – стройный синеглазый славянин…
Словно два оленя буйных, львы сверкающих долин!
Тяжкий венгр плечом могучим, будто дуб березу, гнет,
И противник белоснежный вот уж наземль тихо льнет…
Но… мгновенье! Как тисками, он сжимает стан врагу, —
И, смуглея тяжким телом, венгр лежит, что вепрь в логу!..
Водопад рукоплесканий хлынул, – светел славянин!
Он сияет, победитель, синеглазый сын равнин!
Снова музыка играет – и выходят по два все —
Великаны, исполины – в буйной силе и красе…
Бьются, словно волны в море… Облегла толпа кольцом…
Золотые лампионы увенчали их венцом.
Пресса подхватила образ русских чемпионов-Иванов. Их, как в сказке, было семеро: Иван Яго, Иван Романов, Иван Шемякин, Иван Лебедев – дядя Ваня, Иван Поддубный, Иван Спуль и Иван Заикин. Реклама привлекала воспоминаниями о Древнем Риме: «Цирк с его амфитеатром переносит нас в отдаленную эпоху седого Рима». Чемпионов борцовской арены описывали лаконично и броско: «Иван Яго. Ослепительная звезда борцовского неба, а через 2–3 года яркое солнце. Олицетворение силы, ловкости, умения и храбрости. Начал жизнь деревенским пастухом в суровой Эстляндии – кончит мировым премьером. Его девиз: „На кого угодно и без страха!“«. Гордилась Россия борцом Иваном Максимовичем Поддубным (1871–1949). Портовый грузчик из Феодосии начал выступать в цирке в двадцать восемь лет, а мастером классической борьбы стал и вовсе в тридцать два. И уже через два-три года стал одним из сильнейших борцов мира. Его называли «чемпионом чемпионов», болельщики назубок знали данные своего любимца – рост 184 см, боевой вес 118 кг, объем груди 134 см. В СССР Поддубный получил звания заслуженного артиста РСФСР и заслуженного мастера спорта. В разгар борцовского бума начала века о нем писали: «Силен что стихийный ураган. В толчках – вне конкуренции. Если, бывало, противник особенно отчаянно сопротивляется, – Поддубный обязательно ему на ногу в партере наступит. Страшен не только для русских, но для всех заграничных борцов: не бросит, так поломает».
Но в олимпийских соревнованиях цирковые профессионалы участия не принимали. Российская империя дебютировала на играх четвертой Олимпиады – в Лондоне, с небольшой командой из шести атлетов. Первым и единственным в дореволюционной России олимпийским чемпионом стал Николай Панин-Коломенкин. Основоположник отечественного фигурного катания «вырезал на льду серию наиболее совершенных рисунков с почти математической точностью». Поддержали престиж русского спорта и борцы – А. Петров и Н. Орлов, завоевавшие по серебряной медали. В то же время у Великобритании было 57 золотых медалей, у США – 23… Через четыре года в Стокгольм Россия послала внушительную делегацию – 178 спортсменов. Они разместились у шведских берегов на пароходе «Бирма». Панин-Коломенкин, участвовавший в соревнованиях стрелков, вспоминал о тех днях: «На палубе не только днем, но и белыми ночами шел, что называется, дым коромыслом. Одни тренировались в беге, другие дрались на эспадронах, третьи играли в футбол, а вечером начинались танцы со шведскими девушками-студентками, в изобилии появлявшимися на нашем корабле». Неудивительно, что медальный улов был скуден: две серебряные (борец М. Клейн и команда стрелков из пистолета) и две бронзовые (стрелок Х. Блау и яхтсмен А. Вишнеградский) награды. По сравнению с 63 медалями американцев и 65 шведов это был бледный результат. Вместе с другой крупной монархией – Австрией – Россия разделила 16–17-е место в так называемом (и названном так в более поздние времена) «неофициальном командном зачете». Огорчили футболисты: сначала они проиграли выступавшей отдельно от Российской империи сборной Финляндии 1: 2, а в утешительном матче уступили немцам 0: 16. Громкоголосый вратарь Лев Фаворский подвел команду и в матче с финнами, а уж немцы надолго ввергли его в депрессию. Не смог проявить себя и наш капитан, центр нападения Василий Бутусов, забивший единственный гол России на Олимпиаде. Кстати, финнам Российская империя вдрызг уступила и по общему числу медалей на играх. Журналисты Петербурга и Москвы нарекли те игры «спортивной Цусимой».
Расскажем подробнее об олимпийском движении в истории отечественного спорта.
Пожалуй, в отличие от кино, театра и эстрады, в пропаганде спорта сложилась официально пропагандируемая система «звезд» – или, говоря по-советски, мастеров-орденоносцев, знаменитых чемпионов, с которых полагалось брать пример. Григорий Федотов, Всеволод Бобров, Михаил Таль, Юрий Власов, Валерий Брумель, позже – Валерий Харламов, Александр Медведь, Ирина Роднина, Галина Кулакова, Анатолий Карпов… А Николай Старостин без ложной скромности назвал свою книгу «Звезды советского футбола» – и она не раз переиздавалась с 1965 года. Наши идеологи следовали Аристотелю, который составлял списки чемпионов-олимпиоников. Их портреты, интервью, их биографии распространялись массовыми тиражами, проводились встречи знаменитых чемпионов со школьниками и студентами. За пределами олимпийской системы в СССР развивались своеобразные технические и экстремальные виды спорта – спидвей, подводной плавание, прыжки с парашютом и т. п. Сегодня все это забыто – и пресса культивирует далекие от русской и советской традиции «гладиаторские» виды единоборств, существующие только в мире больших денег.