— Скажи мне если услышишь, как он спускается, ладно?
Джош расслабленно положил руки на стол и кивнул:
— Ладно.
Боже, надеюсь, это сработает. Я чувствовала, что время на исходе. Улыбнувшись Джошу я закрыла глаза и переместила себя. Я ощущала, как он взял меня за руку и его пальцы легонько сжались. Было легко найти на просторах моего разума полотно настоящего и тесно переплетенные между собой нити каждой жизни, что в нем была. Я могла видеть голубую нить Джоша, тесно сплетенную с моей, Барнабаса и Накиту — близких в мыслях, но не в присутствии. Чувство тревоги загудело сильнее, когда я нашла нити, идущие, как я решила, из моего амулета и тянущие меня в будущее. И между ними было мягкое голубое и желтое свечение моего тела, застрявшего во времени, ожидающего меня.
— Я могу это сделать, — размеренно дыша я позволила моей тревоге уйти между вздохами.
Как нога примеряет искусно сделанную обувь, моя душа, задержавшись на миг, проскользнула в мое тело. Память о губах Джоша, прикасавшихся ко мне, сменил вкус соли. Гудение работающего холодильника стихло и стало шумом прибоя. Я задохнулась, когда узлом скрутило внутренности.
Джош кричал, но звук был далеким и нереальным. И в каком-то порыве ментальной релаксации я отпустила временную линию, позволив ей течь дальше, я позволила разуму отступить лишь на миг. Я не делала этого раньше, и все это было внове. Слегка преобразовав существование, я почувствовала, как мое тело возвращается, синхронизируясь со вселенной. Я была здесь и не собиралась отступать.
Мое сердце бешено заколотилось, когда я с ужасающей неожиданностью обнаружила, что сижу посреди просторной, залитой лунным светом комнаты. Я взглянула вниз на мое порванное платье; невероятно было чувствовать эту грязную ткань между двух запачканных кровью пальцев. Раз и готово. Я была в моем теле.
Меня охватило головокружение и я хватала ртом воздух, едва не забыв, что надо и выдыхать. Смех бурлил и рвался наружу, смешиваясь с криками чаек. Я могу дышать. Я могу дышать!
Рука потянулась к шее и я нащупала мой амулет. Свесив ноги я тут же отдернула ступни от холодного мраморного пола. Все движения были медленными и везде болело. Когда я посмотрела, на ноге не было бирки, но я вспомнила, что сорвала ее.
Боль в передней части головы заставила меня поднять руку и я, осторожно ощупала лоб, решив, что это скорее всего ушиб. Мои плечо и грудная клетка были повреждены. Я стянула засаленное, грязное платье с груди и, посмотрев вниз, увидела длинную ссадину там, где был ремень безопасности. Я и правда была в своем теле. Оно было моим!
— Я это сделала! — крикнула я, услышав эхо своего голоса и чаек снаружи, которые, кажется, передразнивали меня. Закашлявшись, я скорчилась на вельветовом ложе, держась за ребра; похоже они были не сильно повреждены.
— Я это сделала, — прошептала я, не заботясь о боли. Я преуспела, и скорее всего мой резонанс изменился, потому что теперь я снова в своем теле. Черные крылья, решила я, больше не проблема. Но затем моя торжествующая улыбка поблекла и медленно увяла. Я встала, двигаясь осторожно, чтобы убедиться, что могу стоять и подошла к ближайшей двери отчаянно оглядываясь в поисках вещи, в которой не нуждалась целых шесть месяцев. Я правда это сделала. Чтобы узнать вкус пудинга, как говорят, надо его отведать. В моем случае результатом стала банка. Мне нужно было в уборную, в худшем из возможных смыслов слова «нужно», и я понятия не имела где она.
Глава 8
Когда я вышла из ванной, я провела рукой по гладким мраморным стенам, ощущая приятную прохладную гладкость. Мне потребовалось три минуты, чтобы найти ее. Огромная ванная комната с туалетом была у целого ряда комнат, которые, как я предполагала, были частными покоями Кайроса. Кайрос, тот самый парень, который убил меня. Надо было отдать должное этому человеку, у него был вкус. Все, что я видела, ища туалет в своем безумном порыве, было великолепным и элегантным. Холодным и точным. Плакат группы или стойка для компакт-дисков выглядели бы здесь неуместными, и это заставило меня задуматься, сколько же времени он провел здесь.
Окинув огромную ванну последним, тоскливым взглядом через плечо, я пошла босиком в спальню с огромной кроватью, на которой мягкие подушки и пуховые одеяла все еще были смяты после того, как Кайрос оставил ее тем утром. Было достаточно жутко об этом думать. Мое тело находилось здесь все время, всего лишь в мгновении не в ногу с остальным миром и поэтому невидимое и защищенное от хода времени.
Солнце над плоским океаном, светившее в огромные окна, заставило меня вздохнуть. Принимать ванну не было разумным, даже если бы после этого я чувствовала себя на сто процентов лучше. Но я переоделась. Провести остальную часть ночи, пытаясь спасти Тэмми в моем старом выпускном платье, было совсем не вариант. У Кайроса, конечно же, не оказалось никаких юбок или платьев в его шкафу, но я нашла черную пару брюк, которые почти подошли мне, если бы я закатила штанины и мешковатую тунику, которая могла бы быть модной, если бы я была в Азероте [6] в мире Варкрафт.
Я подняла мешковатые штаны выше и завязала небольшой узел на поясе, чтобы они не упали. С рубашкой я ничего особо не могла сделать, и мне просто нужно было быть осторожной, чтобы не наклоняться слишком низко вперед. Мое старое платье было скомкано и засунуто под раковину. Я хотела побыстрее избавиться от него, чтобы больше никогда не видеть. Хоть я и была поймана во времени и была в основном статична в то время, когда я была вне моего тела, я не могла не чувствовать, что я была в него одета с тех пор, как умерла. Неудивительно, что у меня болела грудь, будучи зажатой все это время в корсет. Мое плечо болело от травмы, полученной в автомобильной аварии, и я подвигала им, улыбаясь от того, что наконец-то чувствую это. Да, это больно, но потому, что я была жива. Я не могла дождаться, чтобы рассказать это все Джошу.
Прихожая переходила в огромную общую зону с потрясающими подушками на полу и низкими столиками, которая, в свою очередь, плавно выходила к просторному, выложенному плиткой внутреннему дворику с широкими арками, обрамленными развевающимися белыми шторами. Я знала, что здесь никого не было, так как Кайрос умер, но все тут выглядело чистым. Может быть это было одним из преимуществ жизни на святой земле?
Я направилась наружу, держа в руке свой амулет. Я была о-о-очень рада, что он у меня все еще был, а не остался на кухне, когда я исчезла, как я думала. Барнабас сказал мне, что я была похожа на призрака, когда он выдернул меня тогда обратно, и так как мой амулет был тем со мной, это дало мне мое поддельное тело, и теперь он был все еще со мной…
Бедный Джош, подумала я, жалея, что у меня не было никакого способа, чтоб прямо сейчас поговорить с ним. Я вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца. Он, должно быть, волнуется из-за того, что я вот так исчезла. Как только я подумала об это, я решила связаться с Барнабасом или Накитой, чтобы они забрали меня отсюда. Накита, по крайней мере, знала, где находится остров Кайроса, она же его и убила в наше последнее пребывание здесь.
Мои глаза метнулись к разбитому столу, где она скосила его, треснувший сейчас стол был тогда без каких-либо признаков насилия. Я взяла на себя обязанности темного хранителя времени, прежде чем кровь последнего остыла, и от осознания этого я вздрогнула. Твердый камень раскололся, когда серафим рассмеялся надо мной из-за того, что я не поверила в судьбу. Или смеялся, потому что видел будущее и знал, что я буду здесь, желая, чтобы и мое тело и амулет остались у меня. Не уже ли они позволили мне оставит и то и другое?
Решимость наполнила меня, и поднявшийся от воды ветер развеял мои волосы. Белая ткань, натянутая между колоннами, сделала дворик Кайроса похожим на рекламу парфюмерии. Я закрыла глаза и подняла лицо к солнцу, широко раскрыв руки и наполняя себя его теплом, как будто я могла поймать этот момент и спрятать его в себе навсегда. Мое сердце билось у меня в грудь, и я дышала. Я была жива, и это было замечательно, даже не смотря на то, что моя шея и спина болели, как будто у меня отходили хлыстом.
Медленно моя улыбка исчезла, и моя голова упала. Где-то на другой стороне земли Накита ждала в темноте, думая, что я откажусь от своей работы темного хранителя и оставлю ее. Кто-то может подумать, что вредно для здоровья так много возлагать на человека, но Накита была ангелом, одним из лучших жнецов небес. Для существа, которое существовало с самого начала времен, страх был тем, что изменило ее мир, ее сознание. Ее разум не был готов понять это, и я была единственным способом, чтоб помочь ей адаптироваться. Друг — было слишком простым словом. Учитель — было неправильное. Руководитель — не соответствовало. Я только знала, что между нами возникла связь, и я не могла оборвать ее только, чтобы облегчить свою жизнь.
Моя рука сжала амулет, я закрыла глаза, ища ауру Накиты. Сдвинув свою собственную ауру так, чтобы мои мысли могли оторваться от меня, я послала ей вызов, воображая ее в моем сознании.
Накита, подумала я, чувствуя, как мой зов взмыл от меня, и повернула его к ее ауре ровно и точно прямо перед тем, как он попал в верхнюю часть атмосферы и отскочил вниз. Даже если бы она была на противоположной стороне земли, она бы услышала меня.
Но мой разум остался пустым.
Нахмурившись, я сжала свой амулет. Накита! Ментально позвала я громче, пытаясь адаптироваться к ее ауре. Снова зов отскочил от купола атмосферы обратно на землю… и просто исчез.
Обеспокоенная, я открыла глаза. У меня явно проблемы. В конце концов они поговорят с Джошем и выяснят, что я сделала, и, поскольку я сказала Барнабасу, что нашла свое тело на своем уже острове, они будут искать меня здесь. Но вот сколько это займет времени, я не знала. И то, что может произойти с Тамми тем временем, меня совсем не радовало.