– Безобразие! – разозлилась Инна. – Что они себе позволяют?!
Она немедленно набрала телефон Юльки, приготовившись высказать той, что она думает о подобном разгильдяйстве.
– Инна, хорошо, что ты позвонила! – обрадовалась Юля.
– Погоди радоваться, – сухо остановила ее Инна. – Сначала объясни, почему Вовка без присмотра и охраны?
– У нас изменилась ситуация, – вздохнула Юля. – Приезжай, сама все узнаешь.
Приехав по указанному адресу, Инна поднялась на третий этаж чистенького кирпичного дома и позвонила в дверь, обитую красивой искусственной кожей вишневого цвета. Вскоре Инна сидела за столом, рассматривала фотографии и слушала рассказ пожилой румяной женщины, оказавшейся бывшей соседкой Веры Платовой – почившей с миром Вовкиной тетки.
– Самого генерала-то я плохо помню, – рассказывала Татьяна Ивановна. – Маленькая еще была, когда он умер. Но мать мне рассказывала, что с первой женой у него что-то не получилось. Вроде бы застукал он ее на измене с другим мужчиной. Из дома выгнал в чем мать родила. И еще кричал, что пусть в ноги ему поклонится, что не убил.
– И не простил?
– Нет, так и не простил до самой смерти, – покачала головой Татьяна Ивановна. – А когда на Верке женился, то вполне утешился. И хотя наследников она ему не подарила, все равно к первой жене не вернулся.
– А что, у первой жены был от генерала ребенок? – спросила Мариша.
– Был, – кивнула головой Татьяна Ивановна. – Когда эта история случилась, он уже большой совсем был. Военное училище заканчивал. Но после того, как отец свою первую жену из дома выгнал, сын у генерала тоже не показывался.
– Почему?
– Да вроде как не его это сын оказался, – неохотно пробормотала Татьяна Ивановна. – Не генерала был ребенок, а жена от кого-то нагуляла.
– Ну да! – поразилась Юлька.
– Генерал после того, как жену и сына из дома выгнал, так вещи начал ее собирать. Чтобы отослать, значит. Кричал: мне, дескать, ее барахла не нужно. Ну а в вещах-то генерал письма любовника, которые его жена бережно хранила, и нашел. И в этих самых письмах любовник благодарил жену генерала за сына, которого она ему подарила. И убивался, что сам не может дать ребенку того, что давал мальчику генерал. Ну, сами понимаете, после этого ни о каком примирении речи уже не шло. Первую жену генерал даже перед смертью проститься не позвал.
– А сына? Все-таки он его вырастил. Так что мальчик все равно ему сыном приходился, хотя и неродным. И потом, мальчик же не виноват, что его мать обманула своего мужа, – сказала Инна.
– Так-то оно так, – вздохнула Татьяна Ивановна. – Только сын генерала к тому времени вроде как погиб.
– Погиб?
– Угу, – кивнула Татьяна Ивановна. – Убил его генерал.
– Да что вы! – хором ахнули подруги.
– Ну не своими руками, – уточнила Татьяна Ивановна. – Но добился, чтобы парня после военного училища распределили на китайскую границу. И то ли там эпидемия была, то ли еще что, только генеральский сынок погиб.
– А его мать? Первая жена генерала?
– Она была сильной женщиной, – ответила Татьяна Ивановна. – После того, как генерал ее выгнал, она с сыном уехала. А потом ей от матери квартира осталась. Так она вроде бы с ребеночком, который на китайской границе у ее сына родился, и невесткой, которую ее сын там же встретил, обратно в Ленинград вернулись. Только невестка память мужа чтить особо не стала. Быстро другого мужчину себе нашла. А сына оставила бабке на воспитание. Кстати, его Александром назвали, как генерала. Должно быть, в его честь.
– Странно, – пожала плечами Мариша. – С чего бы это?
– Должно быть, бабка свою вину перед мужем все же чувствовала, поэтому так внука и назвала, – сказала Татьяна Ивановна. – Верка мне рассказывала, что как генерал ни буйствовал и ни протестовал на суде, но его первая жена после развода с ним и фамилию его сохранила. Сказала генералу: «Что ты мне дал, то я тебе назад уже не верну». И оставила себе его фамилию. Платова.
– А фамилия нашего Шурика – Платов, – сказала Мариша, глядя на Инну. – Я сегодня в паспортном столе узнала.
– Шурик? – удивилась Инна. – Какой Шурик? Любовник Кати?
– Он самый, – кивнула Мариша.
– Так что же это выходит? – поразилась Инна. – У Шурика тоже есть личный повод желать смерти Вовки? Наследство, которое должны была получить его бабка и отец? Наследство, которого они в свое время лишились?
– Не знаю, – пробормотала Мариша. – Все вроде бы так, только вот сам Шурик куда-то пропал. И бабка его, та самая первая жена генерала, тоже пропала. Вот что странно.
И она рассказала Инне историю исчезновения Шурика и его бабки на машине «Скорой помощи», которая к тому же оказалась в угоне.
– Как-то это действительно выглядит подозрительно, – пробормотала Инна. – Вам не кажется, что если бы Шурик захотел сам куда-нибудь исчезнуть, то не стал бы устраивать этот фарс со «Скорой помощью»?
– Кажется, – откликнулись подруги.
– Выходит, его похитили? – прошептала Юля. – Неужели?
Подруги многозначительно молчали.
– Но зачем? – наконец спросила Инна. – Чем этой теплой компании родственников Вовика помешал инвалид Шурик? На наследство Вовкиной тетки он претендовать не мог. Тетке Вере он никакой не родственник.
– Пасынок, если на то пошло, – сказала Мариша.
– Пасынок отдыхает, когда имеется куча родных племянников, – решительно отмела это предположение Инна. – Да еще, я так поняла, что по крайней мере одна из родных сестер тетки Веры жива и по сей день. Мать Нинель. Да и вообще Вова до того, как прописался к Кате, был прописан у своей тетки Веры.
– Вова не был там прописан уже много лет! – сказала Татьяна Ивановна, входившая в этот момент в комнату с подносом.
Она готовила чай на кухне и услышала только последнюю фразу, произнесенную Инной.
– Как вы говорите? – хором воскликнули подруги. – Не был?
– Нет, – покачала головой Татьяна Ивановна. – Только первые годы жизни.
– Но он ведь там жил!
– Тоже только первое время после своего рождения, – ответила Татьяна Ивановна. – Потом мать Вовы построила себе однокомнатную кооперативную квартиру. Подозреваю, что деньги ей дала Вера. Так вот, матери Вовы нужно было прописаться на ту жилплощадь. А в те времена существовал закон, что ребенок может быть прописан только с матерью. Вот Вову и выписали от тетки к матери.
– А потом? – настойчиво спросила Мариша. – Потом он прописался обратно?
– Не думаю, – покачала головой Татьяна Ивановна. – Даже уверена, что нет.
– А почему?
– Потому что Вера иногда просила меня оплатить ее квитанции с квартплатой. И я заинтересовалась, почему она платит меньше, чем я с дедом. Вернулась с оплаченной квитанцией и спросила, почему это ты, Вера, не инвалид, не ветеран войны, а платишь меньше моего? Колись, говорю, какие у тебя льготы?
– А она?
– Сказала, что я, наверное, совсем из ума выжила, если уже до двух считать разучилась, – спокойно ответила Татьяна Ивановна. – У нас в квартире было прописано два человека, а Вера была прописана одна. Вот и ответ, почему она платила меньше. Расход горячей воды и прочие коммунальные услуги рассчитывались на одного, а не на двух человек.
– Но может быть, незадолго до смерти она все же прописала племянника к себе? – предположила Мариша.
– Этого я вам точно сказать не могу, – ответила Татьяна Ивановна. – Но вообще-то у Веры под конец жизни стали появляться странные мысли.
– Например? – поинтересовалась Инна.
– Ну она считала, что жила не так, как следовало бы, – вздохнула Татьяна Ивановна. – Я ей говорила, что теперь уже ничего не исправишь. Как жила, так и жила. Но она продолжала твердить свое. Что очень виновата перед первой женой Платова. И особенно перед его сыном. Мол, они по ее вине лишились всех прав на имущество генерала. Правда, не знаю, к чему она все время об этом толковала.
И Татьяна Ивановна задумчиво посмотрела в окно.
– А насчет прописки, – добавила она, – вы можете спросить у самого Вовы. Я знаю, что он сейчас часто бывает в квартире Веры. Ремонт там затеял. Так что если он не на работе, то там. Мне мои покупатели, которым я квартиру продала, об этом уже успели доложить.
Подруги быстро выпили чай, простились с добродушной женщиной и побежали, но не к Вове, а в паспортный стол, наводить справки. Устанавливать контакт отправилась Мариша. Но на этот раз ей не повезло. Она наткнулась на служащую, стоящую за свои принципы как скала. И эти ее принципы не пошатнул даже большой вишневый торт со взбитыми сливками.
– Ну и черт с ней! – сердито сказала Мариша. – Торт мы съедим сами. И пусть той дуре будет завидно. Про Вовика мы все узнаем и без ее помощи. Теперь, к счастью, имеется целая куча разных баз данных. Влезай в любую и ищи нужную информацию.
Но сама Мариша ничего не стала искать. Она просто позвонила многострадальному Артему.
– Снова ты! – простонал Артем, узнав голос Мариши. – Поверишь ли, я уже начинаю подумывать, а не устроиться ли мне куда-нибудь в офис на работу.
– Зачем? – опешила Мариша.
– Тогда ты по крайней мере не сможешь меня доставать так часто, – откровенно признался Артем.
– Только не говори, что ты не скучал по мне! – фыркнула Мариша. – Ты ведь жить без меня не можешь. И сам потом звонишь и канючишь, чтобы я тебе рассказала, что нам удалось расследовать на этот раз. И заметь, я никогда не отказываюсь тебя развлечь. И не говорю, что ты мне надоел, что я занята и чтобы ты не лез ко мне с пустяками.
– Да разве я так говорю? – всполошился Артем. – Я же понимаю, что без меня ты бы ничего не сумела разузнать.
Мариша скрипнула зубами. С компьютером она и в самом деле старалась свои контакты сводить к необходимому минимуму.
– Ты много о себе не воображай, – сказала она наконец. – В городе есть и другие специалисты, просто до тебя дозвониться проще всего. Ты ведь почти всегда сиднем сидишь дома.
Артем собрался сказать ответную гадость, но вспомнил, что он мужчина, джентльмен, и поэтому ему следует уступить даме.