– это ангел, святой человек. Но то, что я увидела собственными глазами, скорее напоминало трепещущую и взволнованную птичку. Забавно, что его считают «джентльменом». Чичерин родился в богатой семье».
«В тот же вечер Литвинов давал прощальный ужин для какого-то важного китайского генерала. Это стало большим событием. Такая сервировка стола в голодной Москве могла присниться только в сказочном сне. Среди присутствующих, помимо самого генерала и его трех подчиненных, находились два переводчика (один из них был профессором китайского языка Петербургского университета), Чичерин, Карахан, его секретарь, госпожа Карахан, мистер Вандерлип, Ротштейн и я. <…> Один из китайских гостей говорил по-французски. Он был председателем Профсоюза китайских рабочих.
Карахан представляется «армянином»[7]. Он говорит на каком-то странном восточном диалекте, я его совершенно не понимаю. Его жена знает только русский язык. Они живут в нашем доме, но мы их почти не видим… Карахан – интересный мужчина, его лицо словно выточено из слоновой кости. Он – сама загадка: живет шикарно, курит дорогие сигары, ездит на работу в роскошном автомобиле и выглядит весьма респектабельно в каракулевой шубе и шапке, словно находится не в голодной России, а где-то в Европе».
«Мое пребывание в России подходит к концу. Скоро поеду домой. В Англии меня станут считать большевичкой только по той причине, что я посетила большевистскую Россию, но я слишком скромна, чтобы претендовать на что-либо. После всего услышанного я только четко поняла, что основа всех разногласий – экономическая».
«Свобода – это иллюзия. В этом мире нет свободы. Единственным исключением можно назвать ту свободу, которую каждый может создать интеллектуально лично для себя».
«Моя работа окончена, но уезжать не хочется. Мне здесь нравится. Нравятся люди на улице. Нравится атмосфера, наполненная унынием, пожертвованием, трагедией. Меня вдохновляет эта Нация, очищенная Пламенем. Я восхищаюсь гордостью, с которой они переносят лишения, и их непоколебимой верой в свою правоту. Мне бы хотелось остаться здесь навсегда или хотя бы работать для них, находясь в Англии. Работать и бороться за мир, который залечит их раны».
«7 ноября 1920 года. В поезде
Профессор Ломоносов занимает пост комиссара железных дорог. Мы везем шесть с половиной миллионов фунтов стерлингов золотом…
Мой отъезд из Ревеля помогли организовать сотрудники Советского Представительства и профессор Ломоносов со своими сотрудниками. Они очень старались и сделали все от них зависящее. Теперь мой путь лежит в Стокгольм. На борту парохода я опять встретила банкира, господина Олафа Ашберга, с которым мы вместе плыли в сентябре. Он как раз и обеспечивает дальнейшую перевозку золота, и для хранения золота отведена каюта».
Итак, вновь всплыла фигура Олафа Ашберга, партнера американского банкира Якова Шиффа, принадлежащего к семье Ротшильдов, и прямого партнера британо-американского агента Троцкого, коему все вышеперечисленные товарищи банкиры дали деньги для свершения государственного переворота в Российской империи. Тот же Яков Шифф передал на нужды революции 1917 года 20 миллионов долларов (ныне это составило бы 320 млн. долларов). И, как вы понимаете, Лейба Троцкий платит «долг» с процентами, переправляя через Эстонию русское золото.
А сестричка Черчилля, не успев оправиться от поездки в захваченную и разграбляемую Россию, тут же спешит за океан, в Америку. В первый раз она посетила Штаты еще в 1910 году. Во время второго путешествия Клэр знакомится с разными людьми, среди которых русская балерина Лопухова, или Лопокова – на английский манер. «Лопуховой меня представил Кехлер, американский морской офицер, состоящий на службе в Морском Департаменте. Прошлый год он провел в России, конечно, в рядах армии Врангеля (в роли секретного агента. – Авт.). Через него я познакомилась с Зиновием Пешковым[8], приемным сыном писателя Горького, который тоже плывет на этом пароходе. В Америке Зиновий Пешков – приемный сын Горького – собирается прочитать курс лекций на тему «Мир, каким я его вижу».
Глава 20. «Голливудский большевик» Чарли Чаплин о Черчилле и о себе
Думается, роль британской подданной Шеридан в истории семейного клана Черчиллей вполне ясна. Как и роль Британии в становлении советской власти на территории, поименованной Союзом ССР. Однако историки, которым всего только несколько лет назад стало известно об истинной деятельности этой молодой женщины, так и не могут четко ответить на вопрос: на кого конкретно работала Клэр Шеридан? Думается, после прочтения этой книги подобного вопроса уже не возникнет. Как и сомнения в том, стыдился ли Уинни Черчилль своей родственницы. И кого он все же больше стыдился: любовницы Троцкого, Каменева, Чаплина и прочих и прочих и прочих Клэр Шеридан или другой постельной шпионки, жены лидера британских фашистов и любовницы Адольфа Гитлера, своей двоюродной племянницы Дианы Мосли?!
В семье, как говорится, не без урода. Когда в начале 2000-х годов, по истечении срока давности, английская спецслужба MI5 раскрыла часть своих архивов, многие британцы ужаснулись. Их величайший политик Уинстон Черчилль имел, оказывается, одну неприятнейшую и жгучую тайну. Он очень стыдился своей родственницы Клэр Шеридан, потому что, скорее всего, знал о ее сомнительных политических и даже криминальных связях с большевиками.
Конечно, Черчилля не стоит обвинять в том, что он общался с Клэр Шеридан… Клэр начала работать на Советский Союз еще в двадцатых годах. И это произошло задолго до того, как Черчилль стал премьер-министром. Тем не менее сама жизнь Клэр Шеридан бросает, увы, серьезную тень на образ величайшего политика Англии в XX веке. Когда специалисты MI5 прочитали некоторые письма Клэр, то с ужасом выяснили: сестра Черчилля сообщала и Советам, и французам, и даже немцам многое из того, что ей удавалось узнать, вращаясь в высшем свете Британии и из семейных бесед со своим великим кузеном. Клэр совершала свои путешествия в целях сбора информации и передачи ее «куда следует». Она… не просто часто ездила в фашистскую Германию. Шеридан принимала участие в собраниях, на которых председательствовал не кто иной, как сам фюрер Адольф Гитлер. Единственное, что смог сделать премьер-министр Черчилль для очистки своей совести, – он отказался предоставить Клэр Шеридан иммунитет и освободить ее от контроля со стороны MI5.
Знаменитый фильм Альфреда Хичкока «Человек, который слишком много знал» посвящен теме международного терроризма. В фильме есть кульминационная сцена штурма шпионского гнезда. В основе сцены лежали вполне реальные события, связанные… с одним из будущих руководителей Петроградской ЧК прибалтом Яковом Петерсом.
Итак, латышских боевиков до поры до времени прикармливало лондонское правительство. Не правда ли, знакомая картина? Сегодня аналогичным образом в Лондон приезжают «учиться и работать» религиозные фанатики-боевики, которые потом «в благодарность» взрывают лондонское метро[9]. Точно так же сто лет назад вели себя «лесные братья» из Прибалтики, которые и учинили бойню на Сидней-стрит. Вот как пишет о случившемся историк Дмитрий Галковский: «Никаких политических мотивов у них не было. В декабре 1910 года английская полиция случайно наткнулась на группу латышей, пробивавших стену ювелирного магазина. Латыши машинально, даже толком не сообразив, что делают, положили пятерых безоружных полицейских. Для Англии это был беспрецедентный случай. На ноги поднялась вся лондонская полиция. Одну часть банды вскоре арестовали, другая укрылась в здании на Сидней-стрит. Не понимая, с кем имеют дело, полицейские сунулись было в дом. Завязалась ожесточенная перестрелка. В городе началась паника. С огромным трудом, задействовав воинские части и артиллерию (!), англичанам удалось уничтожить очаг террористов».
Ситуация была настолько серьезна, что операцией на месте командовал тогдашний министр внутренних дел Уинстон Черчилль.
А вот суд над арестованными превратился позже в скандал и посмешище. Бандитов, извергов и террористов стали… жалеть! Мол, они пострадали от царских сатрапов, мол, они несчастные жертвы «кровавого режима». И вот тут-то на сцене впервые ярко высвечивается двоюродная сестра Черчилля Клэр Шеридан. Поначалу молодая леди просто сочувствовала «бородатым мужчинам с сатанинским огнем в глазах». Клэр ходила на все заседания суда. Кончилось все тем, что она страстно полюбила главного фигуранта процесса – латышского батрака Яна Петерса.
Западная «политкорректность» проявилась во всей своей ужасной красе уже тогда. Петерса и ему подобных в результате суда… отпустили на волю. Мол, недоказанность улик. Черчилль был в бешенстве, зато его кузина – 25-летняя Клэр – торжествовала…
С латышом Петерсом Клэр закрутила роман, а когда позже он стал главным подручным Дзержинского и залил Россию кровью – Клэр Шеридан переключилась на еще более весомые фигуры. Как скульпторша она лепила и Троцкого, и Ленина (позже ее руки «дошли» и до самого Муссолини). Вот отрывок из мемуаров высокопоставленной кокотки: «Я получила официальное приглашение вылепить бюст Льва Троцкого. Когда мы с ним познакомились и он стал позировать, нас сразу потянуло друг к другу. Троцкий, как я поняла, не церемонится с женщинами. Когда мы остались с ним наедине, он сразу же приступил к делу, то есть ко мне. У него были порывистые, но сильные объятия, нежности в них было мало… Он всегда хотел только своего и мало обращал внимания на желания женщины.