– Что мы будем делать, если это произойдет? – тихо спросил я.
Он пожал плечами:
– Поживем – увидим.
Это прозвучало так не по-джековски, что я пристально посмотрела на него:
– Правда?
– Правда, – сказал он как ни в чем не бывало. – Я ничего не могу сделать, кроме как подождать и посмотреть, что будет, а затем разгребать последствия. И продолжать работать над моей новой книгой.
Я затаила дыхание, ожидая, что он, как в старые добрые времена, поделится со мной своим новым замыслом. Вместо этого он сказал:
– Мы ведь с тобой замечательно умеем разгребать последствия, не так ли?
– За исключением одного примечательного случая, – напомнила я ему.
– За исключением одного примечательного случая. – Он пристально посмотрел мне в лицо. – Итак, что ты хотела мне сказать? Вряд ли это что-то помимо того, что произошло вчера вечером у Вероники. Хотя, похоже, что-то часто случается с людьми и вещами вокруг тебя.
Я усмехнулась:
– Ты меня очень хорошо знаешь.
Он не ответил на мою улыбку.
– Это да.
Сосредоточившись на кофе, я сделала медленный глоток и попыталась взять себя в руки.
– У Джолли был еще один экстрасенсорный опыт. Она сказала Томасу, что видела дух девушки, которая сказала: «Девушка в опасности».
– Девушка? Без имени?
Я покачала головой:
– Да, без имени. Предполагаю, что это может быть кто угодно, – или никто, потому что это сказала Джолли, – но у нее и раньше бывали пугающе точные предсказания. Я просто хочу, чтобы мы обратили внимание. Я беспокоюсь о Ноле. Она говорит, что призрак с расплавленным лицом здесь для того, чтобы защитить ее, хотя она не уверена, от чего именно. А еще есть Луиза. Я чувствую запах ее роз каждый день. Как будто она начеку.
Он медленно кивнул:
– Мне не дает покоя вопрос, что призрак пытался показать Ноле, когда мы нашли ее у часов. – Он потянулся к моему ноутбуку. – Возможно, она читала блоги об охоте за кладами. Думаю, если призраки могут звонить по телефону и отправлять текстовые сообщения, то им ничего не стоит также выйти в Интернет, верно?
– Возможно, нет, но ты не стесняйся. На всех сайтах, посвященных кладам, имела место бурная деятельность.
Он сел рядом со мной и прислонился к изголовью.
– Давай, ешь свои пончики, а я пока посижу в Сети. Обещаю не рассказывать Ноле.
Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он не шутит, я достала из пакета пончик и откусила.
– Твоя таблица самосовершенствования Мелани выглядит довольно скудно.
– Пожалуйста, закрой ее. Это незавершенная работа. И касается только меня.
– Извини. – Он нажал на иконку. – Ух ты, а вот таблица колледжа впечатляет. Ты уже показывала ее Ноле?
Я покачала головой и проглотила еще кусочек глазированного пончика.
– Нет, потому что я еще не закончила. Мне еще нужно добавить столбцы с крайними сроками для результатов, заявлений о приеме, эссе и тому подобным. Тогда она сможет рассортировать их по датам, чтобы не пропустить ни одного дедлайна. Также хотелось бы для наглядности украсить таблицу различными шрифтами и цветом.
По лицу Джека промелькнула тень улыбки.
– Как мы вообще смогли поступить в колледж, не владея современными технологиями?
– О, у меня была рабочая таблица. Я составила ее от руки карандашом. Когда я укладывалась в срок, я ставила красным маркером огромную галочку. А еще я использовала маркеры четырех разных цветов, чтобы…
– Спасибо, Мелли. Но это был риторический вопрос. – Джек закрыл таблицу и тихонько присвистнул. – В твоем браузере открыто девять вкладок, и все они – блоги, посвященные поиску сокровищ. – Он посмотрел мне в глаза поверх компьютера. – Ты не сидела без дела.
– Мне было скучно просто лежать и маяться бездельем, – честно призналась я. – И поскольку это касается нас и нашего дома, мне интересно, что говорят люди. В чем, собственно, нет ничего нового. Вот разве что Черная Борода подливает масла в огонь всякий раз, когда текущие разговоры начинают стихать. Он не называет меня по имени, но он – или она – утверждает, что «кто-то из близких родственников» использует свои экстрасенсорные способности, чтобы поговорить с призраком капитана Вандерхорста о местонахождении алмаза султана. Как ты думаешь, Черная Борода может быть онлайн-именем Марка? Это имело бы смысл – публиковаться везде, чтобы другие люди выполняли за него самую сложную часть расследования слухов.
Джек поднял брови:
– Хорошая мысль. Это очень даже в духе Марка. Меня бы это совсем не удивило.
Внезапный лай трех маленьких собачонок заставил нас обоих вскочить с кровати и подойти к окну, откуда была видна только часть заднего двора, так что собаки и тот, на кого они лаяли, были вне поля зрения. Во время съемок собак держали на кухне, и они отлично слушались миссис Хулихан, которая кормила их и выводила на улицу по их собачьим делам. Она бы никогда не позволила им лаять во весь голос.
– Что-то не так. – Я накинула на себя махровый халат, сунула ноги в пушистые тапочки и направилась к двери.
– Оставайся здесь, Мелли. Тебе положено отдыхать в постели, или ты забыла?
Сделав вид, что не слышу, я поспешила из комнаты вниз по лестнице, Джек бросился следом за мной и едва не столкнулся с миссис Хулихан, которая только что вошла в парадную дверь. Она была в шляпе, пальто и перчатках и держала в руках большой ридикюль, в котором, несомненно, лежала стопка любовных романов, которые она обожала читать в свободное время.
– Думаю, сегодня утром разносчик газет пропустил наш дом, потому что газеты на тротуаре не было.
Я вспомнила, как Бо сказал, что ему открыли и милая дама велела ему подняться наверх. И что газета лежала на столе в холле. Ему открыла явно не миссис Хулихан, что наполнило меня теплым чувством по поводу того, что Бо знал: Луиза Вандерхорст рада его присутствию в нашем доме.
Миссис Хулихан посмотрела на часы.
– Извините, что опоздала. Движение на Кросстауне было просто кошмарным, а еще мне пришлось отвезти на работу мужа, так как его машина в ремонте.
– Не переживайте, – сказала я. – Вы пока приходите в себя, а мы пойдем посмотрим, как там собаки. – Я встретилась взглядом с Джеком. Мы одновременно повернулись и поспешили в кухню, задняя дверь которой стояла открытой настежь. Я вслед за Джеком вышла на улицу на звуки собачьего лая. Наши собаки застыли у цистерны, рыча, как три разъяренных мохнатых клубка, – причем на том месте, где когда-то стояла старая кухня. Их уши были прижаты к голове, а пышные хвосты, которые обычно торчали трубой, были поджаты. Бо стоял рядом с ними у забора из кованого железа, глядя в том же направлении, что и собаки. Ящик с инструментами стоял у его ног.
Мы с Джеком успели подойти к Бо как раз вовремя: я увидела длинную юбку и почти прозрачную фигуру девочки-подростка. Она медленно испарялась, как пар над кастрюлей, за ней последовал виляющий хвост почти невидимой собаки. Я наклонилась, чтобы поднять Генерала Ли, который уже начал скулить, и прижала его к груди.
– Ты это видел? – спросила я Бо.
Он повернулся ко мне, взгляд его светло-карих глаз был безмятежен и ясен.
– Что именно?
Я уставилась на него, ожидая, что он скажет мне, что шутит, потому что я узнала выражение его лица. Взгляд отрицания, который я не раз видела у своего собственного отражения в зеркале.
– Ладно, не бери в голову.
Я подняла Порги, а Джек поднял Бесс, которая, хотя и была ровесницей своего брата, была на добрых пять фунтов тяжелее.
– Мы не будем мешать тебе работать.
Мы с Джеком вернулись на кухню и, усадив собак у мисок, в которые миссис Хулихан уже насыпала корм, вышли в фойе, чтобы поговорить наедине.
– О чем все это было? – спросил Джек.
– Я не уверена. Он определенно видел то же, что и я: девушку и собаку, которую мы с Нолой видели возле напольных часов той ночью. Но он это отрицал.
– У меня есть повод для беспокойства?
Я покачала головой:
– Луизе он нравится. Она открыла ему дверь и велела идти наверх. Я не верю, что он знал, что разговаривает с призраком.
Джек встретился со мной взглядом.
– Тогда почему же он отрицал, что видел девушку и ее собаку?
– Понятия не имею. Но неплохо бы узнать. А еще хотелось бы узнать больше о его родителях. Женщина с мокрыми следами, возможно, его мать, и неплохо бы выяснить, почему она все еще здесь.
Телефон Джека запищал, и он посмотрел на экран.
– Это от Демарэ. Я должен ответить. У нее, вероятно, есть для меня новые блестящие маркетинговые стратегии. Например, я мог бы добавить инопланетян или мускулистых героев в духе кинобоевиков.
– И я думаю, мне нужно вернуться в свою тюрьму. – Я нарочито медленно направилась вверх по лестнице.
– Мелли?
Я застыла на месте. Обернулась.
– Да?
– Раньше… наверху, в спальне. Это мог быть почти поцелуй номер шесть.
– Это да. Если бы ты верил во второй шанс.
– Если бы я верил во второй шанс. – Его телефон зазвонил снова. – Возможно, я уже начинаю.
Прижав телефон к уху, он отвернулся. Я смотрела ему в спину, чувствуя, как старая и новая версии Мелани играют в перетягивание каната. Версия номер 107, должно быть, одержала верх, потому что я обнаружила, что спускаюсь вниз по лестнице к Джеку. Я протянула руку и, оборвав его на полуслове, притянула его голову к себе и поцеловала так, как целовала его раньше, как по-прежнему целовала его во сне. Джек притянул меня к себе, целуя в ответ, и я знала, что он тоже это помнит.
Я отстранилась и посмотрела в его испуганные глаза:
– Возможно, да.
Я развернулась и с гордым видом – насколько то позволял пушистый халат и тапочки – поднялась по ступеням в спальню.
Глава 19
На следующий день после работы я, шатаясь, брела от машины к дому, отчаянно нуждаясь в нежных объятиях моих детей и долгой горячей ванне. Даже пластиковый контейнер с домашними лимонными пастилками, который я захватила из офиса, не компенсировал два выгодных предложения, которые Кэтрин Хименес получила накануне, пока я валялась в постели. Она умудрилась сделать это, одновременно тренируя волейбольную команду своей дочери и упаковывая посылки для наших солдат со своим отделением волонтерской помощи. И, похоже, одновременно выпекая домашние лимонные пастилки. Было бы неплохо прикрепить к ее идеально выглаженному лацкану камеру видеонаблюдения, чтобы проследить, как ей это удается, хотя теперь я была почти уверена: она сумела неким образом клонировать себя.