– Ты так и не ответила на мое электронное письмо, – крикнула мне вслед Софи, – но ты все еще мне нужна, чтобы помочь раздать в эти выходные листовки про общественный сад, который я открываю. У меня есть костюм кукурузного початка и костюм помидора. Можешь выбрать любой, какой больше нравится, а я надену другой.
– Извини. Мне звонят, – сказала я, поднося к уху телефон и делая вид, что слушаю. Помахав Софи, я вышла из ее кабинета и закрыла за собой дверь.
Когда я ехала по Трэдд-стрит, Джейн уже ждала на подъездной дорожке, а когда я притормозила за красным «Феррари», бросилась к машине. Она что-то кричала на бегу, поэтому я опустила стекло возле пассажирского сиденья, чтобы услышать.
– Не останавливайся! – крикнула она. – Я догоню.
Я не была уверена, что она собралась делать, – возможно, она насмотрелась серий про приключения Джека Райана, – но когда я взглянула ей за спину, то увидела Харви и Марка. Они как угорелые неслись ко мне, а вслед за ними неторопливой походкой шествовал Джек.
Я протянула руку и, открыв дверцу машины, нажала на кнопку, чтобы поднять стекло. Джейн едва успела юркнуть внутрь и захлопнуть дверь, когда к нам подбежали Харви и Марк. Харви стукнул кулаком по лобовому стеклу и помахал экземпляром газеты, чтобы мне не пришлось спрашивать Джейн, чем они так расстроены.
Мы с ней смотрели, как Джек небрежной походкой идет к машине. Он показал мне большие пальцы и жестом велел уезжать, а сам, улыбаясь, небрежно обнял Харви за плечи. Тот поспешил смахнуть его руку. Я приоткрыла окно.
– Ты уверен? – крикнула я Джеку.
Он кивнул и пальцами изобразил пистолет.
– Желаю вам приятно провести время. Я, наверное, поведу близнецов в парк, если не будет дождя.
Мы с Джейн уставились на его небрежную позу, дивясь его способности не обращать внимания на то, что кто-то кричит ему в ухо.
Марк выхватил у Харви газету и указал на статью Сьюзи.
– Сегодня ушли двое моих парней. Не хотелось бы мне узнать, что за этим стоишь ты!
Джек снова дал мне сигнал уезжать, поэтому, быстро помахав ему и секунду помедлив, чтобы убедиться, что он не передумает, я отъехала от бордюра, чудом не сбив при этом Марка. Чему была несказанно рада, так как я обожаю мою машину.
– Как прошел твой день? – спросила Джейн.
– Очень смешно. Ты слишком много болтаешься с Джеком. – Я указала позади машины на кричащих мужчин. – Когда это началось?
– Практически сразу, как только ты ушла этим утром. Я была занята детьми, поэтому не вмешивалась… Джек сказал, что сам разберется.
Взглянув в зеркало заднего вида, я увидела, что Джек стоит, скрестив руки на груди, и слушает, как Марк что-то кричит ему. Прежде чем свернуть с улицы в сторону Ист-Бэй, я успела заметить, как он вытер лицо.
– Он выглядел обеспокоенным?
– Нет. А он должен?
Помедлив мгновение, я кивнула. Мы с Джеком предпочитали не распространяться про наш неортодоксальный уговор с Марком и Харви. Не хватало нам, чтобы друзья и семья считали нас такими жалкими, какими мы считали себя сами.
– Да, – сказала я. – Если съемку придется остановить, виновная сторона будет считаться нарушившей договор с довольно серьезными вытекающими последствиями.
– И что еще? Ты мне что-то недоговариваешь.
– Почему ты так говоришь?
Джейн тяжело вздохнула, и я предположила, что, вероятно, она тоже закатила глаза.
– Потому что я твоя сестра и, как и мама, знаю, когда с тобой что-то не так. Я чувствую это вот здесь. – Я покосилась на нее, сидящую на пассажирском сиденье: она трогала пальцами шею. – В том самом месте, которое горит, когда съешь что-то слишком сладкое?
– Я не думаю, что я когда-либо ела что-то слишком сладкое, так что нет.
Она снова вздохнула:
– Да, что-то не так. Это как-то связано с нашей встречей со Сьюзи Дорф в женском туалете «Бакалейной лавки»?
Стараясь ненароком не наехать на пешеходов, переходящих дорогу в неположенном месте, я повернула налево, на Ист-Бэй. Накануне вечером прошел сильный дождь, оставивший на дороге глубокие лужи, но, по крайней мере, дорога была пуста, что бывало не всегда. Частые наводнения в известной мере компенсировали букеты цветов в горшках и оконных ящиках и пышные кисти лоз глицинии, украшавшие Священный город весной.
– Я боюсь первого весеннего паводка, а ты? Это напомнило мне, что в моих резиновых сапогах дырки и мне нужна новая пара.
– Мелани. – Мое имя предполагало предостережение.
– Хмм? – Я продолжала смотреть на дорогу перед собой.
– Ладно. Ты не обязана мне все рассказывать. – Она сжала мою лежавшую на руле руку. – Просто помни, вместе мы сильнее.
Я кивнула:
– Я помню.
– Просто держись подальше от кладбищ, хорошо? Не думаю, что смогу пройти через это снова.
Я скользнула по ней взглядом. Интересно, говорила ли она с нашей матерью? Я остановила машину на стоянке перед приземистым розовым зданием, в котором располагалась «Кухня Марты Лу», и у меня уже заранее потекли слюнки. Я заметила машины Томаса и Вероники. Ага. Значит, они уже там, и, надеюсь, у них есть столик, так как у дверей уже выстроилась очередь.
– У тебя все нормально? – спросила я у Джейн, указывая на машину Томаса.
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
Я подняла брови и отошла в конец очереди. Мы разместили наши заказы и присоединились к Веронике и Томасу. Они уже потягивали сладкий чай. Их белые пенопластовые тарелки стояли рядом с пластиковыми вилками и бумажными салфетками.
Томас как истинный джентльмен встал и выдвинул для нас стулья, а Джейн в знак благодарности улыбнулась и сказала:
– У тебя чай. Он сладкий.
– Верно, – сказал Томас и сел, неловко подогнув под маленьким столиком длинные ноги.
Поздоровавшись со всеми и немного поболтав, – в основном чтобы Джейн не чувствовала себя скованно, – мы все принялись за еду, зная, что как только мы начнем, нам будет трудно оторваться от вкусных запеченных макарон и супа из бамии.
Наконец мы насытились, и Томас вытащил из кармана пиджака блокнот.
– Итак, вы готовы услышать кое-что новое?
Я не была, потому что собиралась положить в рот очередной кусок, но вместо этого кивнула и сделала глоток сладкого чая. Мы все подались вперед, наблюдая, как Томас перелистывает страницы, прежде чем остановиться на одной из них.
– Я посетил родителей Лорен во Флориде, чтобы лично поговорить с ними. Они были рады меня видеть и до сих пор не оставили надежды найти дочь.
– Ее нет с тех пор, как нет Адриенны, – сказала Вероника. – Думаю, мы все чувствуем одинаковую утрату.
Джейн обняла Веронику и притянула к себе.
– Это было не для слабонервных, – продолжил Томас. – Лорен была их единственным ребенком. Они сохранили ее спальню такой же, какой та была в последний раз, когда Лорен навещала их, как будто в любой момент ждали ее возвращения. – Он полез в карман, вытащил небольшую стопку фотографий и положил их на стол. – Я сделал их, пока был там.
Джейн прищурилась, рассматривая один из снимков, как будто пыталась разглядеть больше деталей.
– Это все призы парусной команды?
Томас кивнул:
– Мать Лорен сказала, что ее дочь обожала ходить под парусом едва ли не с самого рождения. И что Лорен всегда была счастлива на парусной лодке.
Джейн пальцем указала на что-то на снимке и повернула его к Томасу.
– Вот этот большой… он похож на приз на фото из ежегодника. Это он?
– Зоркий глаз, – похвалил Томас. Джейн густо покраснела. – Я подумал то же самое.
Он вытащил свой телефон и, несколько раз проведя пальцем по экрану, повернул его к нам. Вероника протянула мне очки для чтения.
Томас между тем продолжил:
– Я сфотографировал страницу ежегодника, чтобы не брать все это с собой. Это командное фото с призом национального чемпионата. Он похож на тот, что был в комнате Лорен, но не совсем. Я знаю, потому что проверил. Настоящий приз должен храниться вместе со всеми другими спортивными наградами колледжа в запертой стеклянной витрине.
– Но его там нет, – тихо сказала Вероника.
Мы все как по команде повернулись к ней.
Она посмотрела на свои сложенные на столе руки.
– После смерти Адриенны я провела много времени, гуляя по кампусу, мне нужно было… чувствовать ее. Как будто, увидев вещи, которые она видела и любила, я частично могла ее вернуть. Наверно, я также искала улики, что-то, что могло бы подсказать мне, о чем она так упорно пыталась поговорить со мной, прежде чем ее убили.
Вероника подняла чашку с остатками водянистого сладкого чая и сделала глоток.
– Я пошла взглянуть на приз, потому что Адриенна так гордилась им, как будто сама ходила под парусом. Когда его в витрине не оказалось, где по идее ему полагалось быть, я поинтересовалась у тренера команды. Он сказал, что разрешил капитану взять его домой, чтобы показать отцу, который, по-видимому, в то время был серьезно болен. Капитан принес его обратно в свою спальню, но прежде чем смог вернуть его в витрину, заявил, что приз украли из его комнаты.
– Есть идеи, кто мог это сделать? – спросила я.
Томас покачал головой:
– В то время они думали, что это розыгрыш и что в конце концов он обнаружится. Но этого не случилось.
Вероника взяла у Томаса телефон, чтобы лучше рассмотреть фото из ежегодника.
– Этот парень… тот, кто держит приз. Кажется, я его помню. Насколько мне помнится, он из тех ребят, что помогали Адриенне переносить вещи, когда она и ее соседка по комнате переехали в большую комнату в общежитии.
– Чарли Бликрод, – сказал Томас. – Капитан парусной команды. И бойфренд Лорен.
Мы втроем повернулись к Томасу, ожидая, что он нам скажет.
– И с твердым алиби. Он был выпускником, но пропустил выпускной, чтобы присоединиться к команде для кругосветного плавания. Когда Адриенна была убита, а Лорен исчезла, он огибал оконечность Южной Америки.
Он перелистал другую страницу блокнота.