– Доброе утро. – Я хотела открыть шкафчик, но Джек поднял мою дымящуюся кружку.
– Как ты любишь. Сахара больше, чем соли в Мертвом море, а сливок больше, чем кофе.
– Отлично, – сказала я, улыбаясь и беря у него кружку. – Чувствуешь себя лучше?
Кружка зависла на полпути к его рту.
– Я не знал, что я болен.
– Ты не был… самим собой. Эта книга, похоже, отнимает у тебя больше сил, чем обычно.
Не сводя глаз с моего лица, он сделал большой глоток кофе.
– Правда?
Он поставил свою кружку на стол и, скрестив руки на груди, посмотрел на меня с выражением, которое было мне незнакомо.
– Ты была в моей комнате, когда меня там не было?
Я едва не выплюнула свой кофе.
– Вот уж нет! За исключением того единственного раза, когда ты вышел ночью и я волновалась о тебе, я ни разу не заходила к тебе в комнату. Меня не приглашали в нее.
В его глазах заплясали огоньки.
– В смысле, поговорить. Или посидеть. Не лежать. Или… – Я взмахнула кружкой, и кофейная гуща едва не выплеснулась. – Я имею в виду, что нет, не была. Миссис Хулихан заходила туда, чтобы поменять простыни и пропылесосить, но это всегда в твоем присутствии. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что кто-то ковырялся в замке. Я воспользовался старым бойскаутским методом – сунул в замочную скважину бумажку, и потом нашел ее на полу. Но внутрь никто не входил. Бумажка, которую я положил между дверью и дверным косяком, все еще была там. Но кто-то пытался.
– Ловко придумано!
– Спасибо. – Он прислонился к стойке. – Думаю, это был Марк. Он все еще ищет этот бриллиант. В последнее время Джонатан Голдсмит развил в Сети повышенную активность. Задавал вопросы о праве собственности на найденные сокровища. Я уверен, что он считает, что легендарный бриллиант не только существует, но и спрятан в нашем доме. Он пытается избежать того, что случилось с рубинами, когда те были найдены на принадлежащем нам участке.
– Если мы сможем доказать, что это он пытался проникнуть в твою комнату и тем самым нарушил договор, то мы можем прямо сейчас выставить его из нашего дома. – Я осторожно посмотрела на Джека. – Но только если ты этого хочешь. Мы знаем, что никакого бриллианта нет, поэтому Марк все еще нуждается в деньгах и ему понадобится наша финансовая помощь. Что означает, что он просто будет обязан помочь тебе. И я знаю, как это важно для тебя. Для нас.
Я затаила дыхание. Все сказанное мной было правдой. Но в душе я надеялась, что его ответ будет отрицательным. Потому что, если мы остановим съемки, у Джека не будет причин оставаться в доме. Мы мало продвинулись в деле налаживания наших отношений, если не считать того, что теперь мы разговаривали друг с другом, но, по крайней мере, живя под одной крышей, мы могли приблизить этот момент.
К моему удивлению, Джек улыбнулся мне:
– А по-моему, это даже весело. Съемки раздражают, но Харви платит нам, как и обещал, и к этому моменту мы уже привыкли к хаосу. Они сильно отстают от графика, и мне нравится наблюдать, как у Марка все летит к чертовой бабушке. Уже одно это компенсирует многие неудобства. Если, конечно, ты не против.
Я кивнула и отхлебнула из кружки, чтобы скрыть, насколько я не против.
Кухонная дверь открылась, и вошла Джейн, держа близнецов, одетых для прогулки. Их свитера и шапки были разных цветов. Я закусила губу, чтобы не высказать свое недовольство, хотя отчетливо помнила, как раскладывала их наряды утром после того, как достала их из кроваток.
– Мы готовы идти в гости к Джиджи! – заявила Джейн, качая близнецов на руках.
Сара захлопала в ладоши, а Джей-Джей замахал венчиком. Джейн опустила детей, и, конечно же, они оба побежали к Джеку. Я убедила себя, что это потому, что они уже видели меня. Джек нагнулся, чтобы поднять обоих, и расцеловал их в щеки.
– Отлично, мы можем забросить их по дороге.
– Куда едем? – спросила я.
– На кладбище «Магнолия». Джейн упомянула о твоих планах наведаться туда, когда вчера мы с ней пытались цивилизованно пообедать на кухне с близнецами. Я решил поехать с вами, если ты не возражаешь.
– Конечно нет. Но ты уверен? – спросила я, не сомневаясь, что мы все еще не забыли тот последний раз, когда были втроем на кладбище.
– Уверен. Мне нужно это сделать. Разве не лучший способ побороть свои страхи… это посмотреть им в лицо? Кроме того, я могу притвориться, что я тебе нужен. Это будет полезно для моего эго. – В его голосе слышалась нарочитая беззаботность.
– Ага, – согласилась Джейн. – Но, возможно, тебе стоит облегчить себе путь? Поход на другое кладбище с нами двумя не лучший способ заново акклиматизироваться.
– По крайней мере, не ночью, – сказал Джек, глядя на меня. – И я уже загрузил свой плейлист с оркестровой музыкой, так что вам не нужно будет петь. Нола сказала, что тебя попросили покинуть музей.
– Никто меня не просил, – спокойно ответила я. – Я ушла до того, как они успели это сделать.
Джейн и Джек недоуменно посмотрели на меня.
– Итак, – сказала я, направляясь к двери, – давайте покончим с этим. Позже якобы пойдет дождь, и единственное, что я не люблю так же сильно, как кладбище ночью, – это кладбище под дождем.
Кухонная дверь распахнулась, и внутрь шагнул Марк Лонго. Его красное лицо было покрыто обильной испариной. Он поднял руку, и я заметила, что его ранее наманикюренные ногти теперь обкусаны до самой мякоти.
– Ты меня достала! – произнес он и обвиняющим жестом ткнул пальцем в мою сторону.
Джей-Джей воспользовался моментом, чтобы громко выпустить зловонную порцию газов, после чего захихикал. Один только вид Марка произвел на детей тот же эффект, что и звук журчащей воды на большинство людей с полным мочевым пузырем. Получилось жутко забавно, и, как мне кажется, все это оценили – все, кроме Марка.
– О чем ты говоришь? – спросил Джек, вставая между мной и Марком.
– Я говорю обо всех проводах и шнурах, которые были вырваны из розеток и завязаны так туго, что потребуется целый день, чтобы выпрямить их, в то время как я плачу актерам и съемочной группе за то, что они ничем не заняты, а сидят без дела! И это все по ее вине!
Он обошел Джека и вновь ткнул в меня пальцем.
– Погоди, одну минутку, – сказал Джек, его голос звучал по-прежнему вежливо, но теперь в него закралась угроза. – Моя жена не имеет к этому ни малейшего отношения.
По моему телу разлилось приятное тепло: Джек сказал «моя жена»!
– Верно, – усмехнулся Марк. – А я папа римский. Мы все знаем, что здесь происходит, так что пусть она скажет своим маленьким друзьям Касперам, чтобы они прекратили нам мешать.
– Знаешь, Мэтт, – сказал Джек, передавая мне детей, и шагнул к Марку, – будь ты добрее к людям, в том числе к своей съемочной группе, глядишь, у них бы не было необходимости разыгрывать тебя, чтобы тебя позлить.
– Моя съемочная группа состоит из профессионалов, которые никогда не поставят под угрозу свою работу.
– Прекрасно, – сказал Джек, натягивая куртку и застегивая ее. – Скажи Харви и другим продюсерам, что съемки срывает кучка призраков. А потом дай мне знать, что они тебе на это скажут.
С этими словам он открыл заднюю дверь, выпустил нас с Джейн и закрыл ее за нами. В самый последний момент Джей-Джей выпустил очередной залп газов. Я в знак благодарности поцеловала его в щеку.
После того как мы оставили близнецов у моих родителей, Джек отвез нас по Митинг-стрит к Каннингтон-авеню и главным воротам кладбища «Магнолия». Меня всегда мучил вопрос, не потому ли почти все уличные указатели кладбища были такими неприметными, чтобы туристам было труднее его найти. Однако, несмотря на комаров и почти невидимые указатели, кладбище «Магнолия» – место тридцати тысяч захоронений, в том числе многих известных и печально известных личностей, а также настоящая сокровищница архитектурных памятников, природных пейзажей и дикой природы – пользовалось популярностью. Причем, главным образом, родственников усопших, тафофилов и охотников за привидениями. И у таких людей, как я. Хотя технически мы не попадали ни в одну из этих категорий, нас туда затаскивали те, кто в них попадал.
Когда мы въезжали в ворота, на лобовое стекло упало несколько капель дождя. Я была почти рада дождю: это означало, что на кладбище не будет праздношатающихся и никто не услышит ритм барабанов марширующего оркестра из нашей автомобильной стереосистемы.
Я опустила голову, изучая карту, которую нарисовала для меня Вероника. Это помогало мне избегать любопытных взглядов некоторых обитателей кладбища, стоящих у своих надгробных скульптур среди прославленных архитектурных красот «Магнолии». А некоторые подглядывали за нами из-под полога мха, свисающего с распростертых ветвей вековых дубов, укрывавших мертвых в их порой беспокойном сне.
Я наклонился вперед, чтобы показать Джеку, куда ему ехать.
– Сверни с главной дороги вот здесь и мимо Большой лагуны поезжай к Мосолеум-роуд. Вероника говорит, что участок находится недалеко от могил экипажа легендарной подлодки Ханли, так что ты можешь следовать указателям. Она встретит нас там, поэтому ищи ее машину.
На мой телефон пришло сообщение от Нолы.
Шарлотта снова под часами. Ее нашел Марк. Он злится.
За этим последовал смайлик с сердитым лицом, выпускающий из носа пар.
Тотыже?
Я не стала исправлять опечатки: Нола теперь была экспертом по части перевода моих текстов.
Отлично. Бо здесь, заберет меня. Они одного роста. Молча смотрели друг на друга. ГЛ укусил Марка и прекратил это дело. Хороший мальчик.
– Это от Нолы. Похоже, Генерал Ли укусил Марка, когда тот разозлился, найдя Замороженную Шарлотту. Впрочем, я его не виню.
Джек посмотрел на меня:
– Ты не винишь Марка за то, что он разозлился, или Генерала Ли за то, что он его укусил?
– И то и другое, – улыбнулась я и зачитала сообщение для Джека и Джейн.
– Пожалуйста, передай Ноле, чтобы она сказала Бо, что я до конца года могу отвозить ее в школу, – сказал Джек.