Террини, присев, потрогал труп.
- Холодная, - сказал он. – Значит, убийство произошло несколько часов назад.
Когда он подвинул тело Мургии снова к стене, ее окровавленные волосы испачкали его руку. Склонившись, Террини осмотрел ее голову. В затылке оказалась круглая дыра.
Мы еще раз осмотрели камеру, пытаясь обнаружить потайную дверь или люк. Но ничего такого не было. Испачканные кровью стены были простыми каменными стенами.
Я еще чувствовал некоторую спутанность мыслей от выпитого вчера амасека, но попытался тщательно все обдумать.
- Единственный ключ от камеры у нас?
- Да.
Я еще раз огляделся. Кроме двери в камере было только узкое окно высоко под потолком. Когда я посмотрел на него, кое-что привлекло мое внимание. С окна свисали длинный кусок веревки, и на его конце висела фигурка. Я оторвал ее и поднял к глазам.
Соломенный человечек.
- Убита? Трон Святой… - вздохнул Капо, сидя за столом и закрыв лицо руками. Он явно не находил, что сказать.
В этот момент в кабинет попытался зайти Перин. Я преградил ему путь и спросил:
- Ты чего хотел?
- Ничего, сэр… - промямлил Перин.
- Тогда подожди снаружи, - велел я ему.
- Но… мы нашли Агафу, - сообщил он.
- Наконец-то. Ведите ее в кладовую, - приказал я и захлопнул дверь кабинета.
- Трон Святой, - опять произнес Капо. – Я же говорил вам, что тут нужен исповедник!
Я хлопнул рукой по столу.
- Слушайте, - сказал я. – Кто-то убил Мургию. Это не дух и не призрак. Это человек. И мы найдем его, кто бы это ни был.
Я посмотрел на Террини. Он понимал, о чем я думаю.
- Зови всех сюда, - сказал он.
Мы позвали Перина и остальных надсмотрщиков.
Я был спокоен, холоден и тверд как мрамор.
- Значит так, - сказал я. – Сегодня ночью была убита Мургия. Я хочу, чтобы вы все были все время вооружены и ходили только парами. Понятно? Сервам не говорить ничего. Необходимо продолжать сбор урожая и выполнить наш долг перед Императором. Есть вопросы?
Вопросов не было.
Мы направились в оружейную. Тяжелые бронированные двери покрылись пылью за долгие годы. Внутри оказалась стойка с автоганами, в их спусковые крючки была продета цепь, которую Террини убрал. Я брал со стойки по два автогана и передавал их надсмотрщикам. Это было очень старое оружие, давно списанное из арсеналов Астра Милитарум, и оказавшееся на вооружении частей локальной милиции, и в конце концов закончившее свой путь в местах, подобных этому.
Террини и я с утра опросили всех – сервов и надсмотрщиков – кто еще не успел уйти в поля. Это было пестрое сборище людей, как и бухгалтер, плохо справлявшихся со своими обязанностями. Никто из них ничего не видел и ничего не знал. Но я им не верил. Они что-то утаивали.
«Недостойный» лично пожелал ответить на мои вопросы. Порезы, которые он себе нанес, воспалились и распухли, и кожа на его щеках так натянулась, что стала почти прозрачной. Под розовой кожей я видел белесые бугры инфекции, наверху которых выступал затвердевший желтый гной. Один из нарывов лопнул, и кровь с гноем текли по щеке. Казалось, «Недостойный» был доволен ходом событий.
- В вас мало веры, - сказал он. – Император недоволен нами. Он будет судить нас всех.
Когда мы закончили, Террини пошел в помещение с вокс-аппаратом, и снова пробудил машинный дух старинного устройства. Глаза металлического черепа на передней панели засветились. Слова из вокс-трубки доносились глухим треском, слишком тихо, чтобы я расслышал.
- Да. Необъяснимые смерти, - сказал в трубку Террини. Наступила долгая пауза. – Две, пока мы были здесь.
Снова пауза.
- Мы думали, что нашли виновного. Мургия Крово, она была связана с наркокартелем Банда. Торговала обскурой.
И снова пауза. Я повернулся спиной к нему и рассеянно побарабанил пальцами.
- Да, - сказал в трубку Террини, - Я знаю.
Прикрыв вокс-трубку ладонью, он повернулся ко мне и прошептал:
- Они проверяют.
Наконец разговор подошел к концу.
- Ничего, - сказал он. Подождав еще немного, он повесил трубку, вздохнул и повернулся ко мне. Его лицо было встревоженным.
- Что случилось?
- Меня предупредили, что из Долгой Засухи сюда надвигается буря.
Я мало знал об этой части планеты, и Террини пришлось мне объяснить:
- Пустынный циклон. Они довольно опасны.
Я все еще не понимал, о чем речь, и Террини пояснил подробнее:
- Мы не сможем уехать, пока буря не пройдет.
- Значит, мы здесь застряли?
Он кивнул.
- И надолго?
- Возможно, на два дня.
- Понятно, - сказал я, понимая, что у нас нет выбора. Я думал о моей репутации и ее роли в предстоящей борьбе за наследство. – Ну ладно. Десятинный флот уже прибыл в систему. Так что мы теперь можем удостовериться, что урожай убран полностью.
Террини кивнул.
- Да. Урожай.
В первый день буря была просто темным пятном на горизонте. Она заставила всех рабочих Торсарбора напрячь силы и трудиться быстрее. Теперь, казалось, каждый час был ценен. Мы погнали сервов в поля, и комбайны снова поползли по полям, очищая их.
Я тоже отправился в поля следить за сервами, и наблюдал, как косилочные агрегаты комбайнов крошат леса стеблей. В полях жили разнообразные животные, и теперь они бросились убегать от комбайнов в поисках нового укрытия.
Комбайны оставляли за собой голую стерню и груды стеблей, очищенных от зерна. Здесь ничего не пропадало даром, и когда зерно будет убрано, стебли измельчат на силос для гроксов.
На ферме мы оставили Коссу распоряжаться подготовкой хозяйственных построек к предстоящей буре. Задраивались ставни, на открытые стекла налеплялись полосы клейкой ленты. Все, что можно, привязывали или прятали в строениях.
«Недостойный» счел бурю знаком гнева Императора. В конце рабочего дня он был здесь, ожидая нас, когда «Голиафы» привезли сервов с полей.
- Братья и сестры! – воззвал он. – Узрите! Эта туча – гнев Императора! Он разгневан на вас всех! Вы должны умерщвлять свою плоть!
Несколько сервов откликнулись на его призыв, и, распевая молитвы, направились проливать свою кровь на ступени часовни Императора. Это была беспорядочная толпа усталых людей, толкавших друг друга, пытаясь пробиться к часовне.
Когда одного из сервов толкнули, он споткнулся на ступенях, и упал, ударившись головой о статую Императора. Наступила потрясенная тишина, когда деревянное изваяние пошатнулось.
Мгновение статуя шаталась, а потом упала с постамента.
Серв вскочил и попытался поправить статую. Но было уже поздно.
«Недостойный» указал на него.
- Мы прокляты, и вот причина. Благодарите Императора! Нечестивец открыл себя! Вот, братья и сестры, этот осквернитель! Еретик! Предатель!
Я хотел помочь человеку, оказавшемуся в опасности. Взглянув поверх толпы, я увидел его лицо. Он работал в столовой. Он был высоким, костлявым человеком, уши торчали по сторонам его бритого черепа, словно ручки кастрюли. Его звали Потир.
Его лицо превратилось в маску ужаса. «Недостойный» указал на него.
- Смотрите! Он раскрыл себя! Вы видели, как дерзко он сбросил статую Императора, прямо у нас на глазах. Он настолько презирает нас!
Сервы начали кричать. Я видел, как Потир пытался сопротивляться, он оттолкнул одного человека, потом другого. «Недостойный» вышел вперед.
- На колени! – приказал он. – Признай свою вину!
Потир скрылся из виду, но признание им своей вины не умиротворило толпу. Через мгновение собравшиеся фанатики перешли от молитв к обвинениям. Виновному нанесли один удар, потом другой…
Я достал пистолет и выстрелил в воздух. Я знал, что они были трусливыми сервами, но сейчас, казалось, они перестали быть людьми, словно превратившись в многоголовое чудовище. На мгновение Потир появился снова, он все еще защищался. Он был крупным человеком, но удары сыпались со всех сторон, и он не мог отбить их все.
Перин посмотрел на меня, словно спрашивая, должны ли мы вмешаться. Нас было только четверо, а их более тридцати. Их невозможно было остановить, не перестреляв половину из них. Но здесь речь шла о власти. Кто главный на этой ферме – я или этот «Недостойный»?
Я решительно направился к ним, приказывая им разойтись. Дважды я выстрелил поверх голов, пули просвистели над толпой. Сервы продолжали бить Потира. Я сбил с ног одного фанатика и протолкнулся сквозь массу тел.
Перин шел за мной, прикрывая меня с тыла.
- Все назад! – крикнул я, проталкиваясь вперед. Потир лежал на земле. Я встал над ним, а сервы окружили меня, словно стая лающих псов. Их лица были искажены яростью.
- Это место проклято! – закричал один из них. – Как мы можем оставаться здесь?
Сервы больше не были людьми. Они были словно щупальца кошмарного чудовища.
- Здесь небезопасно! – завопил другой.
- Место проклято! – провыл третий.
- Он оскорбил Императора! – прошипела женщина с изрытым оспинами лицом, у нее не было передних зубов.
Я продолжал стоять над Потиром, и снова выстрелил в воздух.
- Все назад! – приказал я. – Я прокляну вас всех, если вы не вернетесь в бараки!
В этот момент подошел Террини с остальными надсмотрщиками. Они шагали вперед, разгоняя толпу.
- Назад в бараки! – приказал Террини. – Бегом! – рявкнул он, когда сервы замешкались.
Сервы были разогнаны. Остался один «Недостойный». Он отказался уйти, и яростно воззрился на меня, указав на Потира.
- Ему суждено умереть, - сказал он.
- Нам всем суждено умереть.
«Недостойный» улыбнулся при этих моих словах.
- Да, но он умрет сегодня.
- Нет, - сказал я. – Сегодня умрешь ты. Взять его, - приказал я надсмотрщикам.
Они растерялись на мгновение, но лишь на мгновение. «Недостойный», казалось, был потрясен тем, что с ним так грубо обращаются. Он начал сопротивляться и плюнул в меня кровавой слюной.