волоки, построенный у основания нижних ярусов столицы.
Это был прямой и суровый ответ вычурной роскоши многоярусных дворцов и палаццо. В этом месте жил мой отец. И именно туда он вызвал меня.
Как только я вышел на широкую дорогу, ведущую к Казармам, то заметил, как в мою сторону повернулись стволы орудийных башен «Тарантул». Для порабощенных разумов сервиторов, управлявших ими, я был потенциальной угрозой. Спаренные тупоносые стволы тяжелых болтеров следили за мной, когда я шагал по пустому проспекту.
Подойдя ближе, я разглядел сервиторов, управлявших орудиями. Их черепа были встроены в броневые кожуха башен, глаза заменены аугметическими целеуказателями. Они неприятно напомнили мне о Прыгуне. Иногда он был подвержен вспышкам ярости, и, бывало, мне приходилось прятаться под кроватью, выжидая, пока эти вспышки пройдут. Этот опыт научил меня не доверять свою безопасность мозгу преступника или еретика, пусть даже измененному. И теперь я чувствовал себя весьма неприятно, когда злые красные глаза целеуказателей нацелились мне в лоб.
Когда я шагнул на входную аппарель, тяжелые ворота открылись.
За ними стоял на страже силовик, облаченный в обычное снаряжение, включавшее бронежилет и шлем с затемненным забралом. Вооружен он был полицейским помповым дробовиком. Я не стал показывать ему свои документы, а он их не спрашивал. Здесь все знали, кто я. Через пару лет я могу стать его начальником. Или мертвецом – как моя мать напомнила мне. Это зависит от того, насколько грязно мои кровные братья будут бороться за наше наследство.
Во внутреннем дворе стоял ряд полугусеничных транспортеров с полицейскими щитами и черными эмблемами силовиков. В дальнем конце двора безмолвно возвышались три «Репрессора», которые Нокс Хау привез с собой на Потенс шестьсот лет назад. Они были словно живые святыни Лекс Империалис, с трижды благословенной броней и старательно смазанными штурмболтерами.
Они превосходили другие транспортеры размерами, весом – и суровостью своего устрашающего вида. Мой отец любил эти машины больше, чем что-либо еще на этой планете – в том числе, больше, чем своих сыновей. Я говорил себе, что не затаю обиду на них за это в будущем, но, честно говоря, это было не так. Единственным утешением для меня было то, что, в конце концов, они будут моими.
Отряд для ликвидации беспорядков направлялся на патрулирование. Все они были облачены в бронежилеты и шлемы. Я прошел мимо них по камнебетонным ступеням, за много лет отполированным черными сапогами силовиков. Капитан Бакис, помощник моего отца, встретил меня и сказал:
- Ваш отец…
Я кивнул, торопливо пробегая мимо. Мне уже было понятно, что он хочет сказать: я опоздал.
Кабинет моего отца находился в глубине камнебетонного лабиринта казарм. Я спустился в подвальный этаж. Воздух здесь был прохладным и пропитанным сыростью и запахом дезинфицирующих средств.
От ступеней лестницы тянулся длинный ярко освещенный коридор с дверями, ведущими в камеры и отделения для допросов. Я слышал, как в камерах кто-то вопит, хотя крики были заглушены тяжелыми дверями. Жалобные голоса потерянных душ, умолявшие о пощаде. Те, кто отклонился от соблюдения имперского закона, теперь расплачивались за свои преступления.
Эхо жалобных воплей следовало за мной, когда я шел по коридору. Кабинет моего отца находился на полпути. На его двери не было никаких знаков, единственным признаком его важности являлось присутствие еще одного часового-силовика с заряженным дробовиком. Часовой кивнул мне. Я на мгновение перевел дыхание, после чего постучал в дверь.
- Заходите! – прогремел голос моего отца.
Кабинет представлял собой камнебетонную камеру без окон. Одна люмен-полоска освещала помещение стерильным белым светом. Мой отец сидел за большим металлическим столом, рассеянно потирая шрам, который пятьдесят лет назад оставил убийца, почти сумевший перерезать ему горло.
Было трудно оторвать от него взгляд. Он выглядел таким же уродливым, как здание, в котором он служил, и излучал угрозу, словно осколочная граната. Но в то утро, пока он просматривал бумаги, я увидел, что его кожа была землистой, а дыхание затрудненным.
«Значит, слухи не врали», сказал я себе. Его последняя процедура омоложения прошла неудачно. В конце концов, мой отец был смертным человеком.
Наконец он поднял взгляд и вздохнул.
- А, это ты…
Несмотря на все предупреждения моей матери, я ожидал большего, и мои ладони начали потеть от дурных предчувствий.
- Я готов к работе, сэр, - сказал я, сотворив знамение аквилы.
Он окинул меня взглядом от ботинок до шеи, как моя мать. И в его взгляде читалось плохо скрываемое презрение. Оглядев меня – форму, броню, оружие – он ничего не выражающим голосом сказал:
- Вижу, ты принес пистолет.
- Да, сэр. «Тронзвассе».
- Парабеллум, - фыркнул он. – И ты думаешь, что заслужил его?
- Да.
- Почему?
- Я – Хау, - ответил я.
- Ты лишь носишь это имя, - заявил он. – Вот и все. Если ты хочешь быть достоин его, то должен проявить себя достойным.
- Я буду достоин, сэр!
Хмыкнув, он снова повернулся к бумагам. Мои щеки покраснели. Когда отец снова заговорил, он обращался не ко мне, а к одному из офицеров, в ожидании стоявших у стены.
- Когда возвращается Патридзо?
- Сегодня после полудня, сэр.
Мой отец закатил глаза. Патридзо был наследным правителем планеты Потенс, «слабый и коррумпированный продукт десяти тысяч лет династических интриг», как говорил мой отец.
- Все готово? – спросил отец.
- Да, сэр.
Отец явно не поверил словам подчиненного и следующие полчаса тщательно проверял все подробности. Я терпеливо ждал, и уже начал думать, что обо мне совсем забыли. Потом отец потребовал доложить детали расследования, касавшиеся наркокартеля Банда.
Казалось, он внезапно вспомнил обо мне и объяснил:
- Мы обнаружили одну из секретных баз наркокартеля Банда. Пора покончить с этими подонками.
Отец и его офицеры обсуждали, кто из лидеров наркокартеля будет им противостоять, и какие силы следует задействовать. Я слушал с возрастающим интересом, полагая, что это будет мое первое задание. «Скоро я убью своего первого преступника», подумал я.
Я не мешал им разговаривать, хотя у меня уже болели ноги и спина от долгого стояния.
- Могу я помочь, сэр? – спросил я наконец.
В глазах моего отца мелькнуло веселье. Казалось, он специально проверял, насколько у меня хватит терпения ждать.
- Нет, - ответил он. – Тебя я отправлю на судебное дежурство.
- А что это?
- Это возможность узнать мир за пределами… - отец небрежно повел рукой вокруг, - всего этого.
Я рискнул пошутить:
- За пределами Эверсити есть жизнь?
Мой отец даже не улыбнулся. Кивнув на группу офицеров, ожидавших его, он сказал:
- Познакомься с Исполнителем Террини.
Я повернулся. Террини был коренастым широкоплечим человеком, подпоясанным широким ремнем и обутым в высокие ботинки военного образца. Он уже начал седеть, и выглядел крепким и надежным. Мой отец явно специально выбрал его.
- Вы оба выезжаете через час, - приказал отец.
Я подумал об операции против базы наркокартеля.
- Сегодня? – спросил я.
- Да. Сегодня, - сказал мой отец. – А что, ты собирался участвовать в празднествах Дня Святой Елены?
- Нет, сэр, - ответил я. – Просто я думал… зачистка базы наркокартеля…
Он устремил на меня суровый взгляд.
- Парень. Ты начнешь службу снизу, как начинали мы все, - он махнул рукой. – Террини расскажет все, что тебе надо знать.
В этот момент раздался стук в дверь. В кабинет заглянул еще один силовик.
- Сэр, он готов признаться.
В кабинет втащили человека. На его голых руках змеились татуировки картеля Банда. Говоривший силовик пнул его:
- Рассказывай начальнику то, что ты рассказал мне!
Человек начал что-то говорить, когда силовик нанес ему мощный удар в лицо. Нос арестованного с хрустом сломался, и на пол хлынула струя крови.
Террини взял меня за руку и повел к двери.
- Пошли, - сказал он. – Пора идти.
Звуки тяжелых ударов все еще слышались, когда Террини закрыл за нами дверь. Мы стояли одни в коридоре.
- Исполнитель первого класса Альгар Террини, - представился он и протянул руку. Его рукопожатие было крепким, словно тиски. Он кивнул на мой пистолет:
- Отличная вещь. Знаешь, как им пользоваться?
- Прицелиться и молиться, - сказал я.
Террини рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
- Отлично. Мне нравится твой подход.
Несколько минут спустя мы уже шагали по подземному ангару. Низкую камнебетонную крышу пересекали стальные балки, трубы и воздуховоды. В дальнем конце ангара стоял полугусеничный транспортер, украшенный имперской аквилой и эмблемой Ричстаров.
У одного из передних колес лежали два вещмешка. Террини поднял по одному в каждой руке.
- Тут все, что тебе нужно, - сказал он, и закинул их на багажник на крыше кабины водителя. Привязав вещмешки к багажнику, он спрыгнул на камнебетон.
Кабина обладала минимальным комфортом и простейшим оборудованием. Сиденья прогнулись, их кожаная обивка была протертой и заштопанной. Зеленая краска на панели приборов облупилась и покрылась царапинами за десятилетия службы. Под ней виднелось тусклое железо с пятнами ржавчины. В кабине пахло дешевой смазкой и старым дымом лхо-сигарет. Все это было весьма далеко от великолепия древних «Репрессоров» моего отца.
«Видимо, это и значит начать снизу», подумал я, глядя, как Террини с третьей попытки завел двигатель. Из выхлопной трубы вырвалось густое облако бурого прометиевого дыма. Терри слегка нажал педали, чтобы пробудить машинный дух транспортера.
Когда машинный дух полностью пробудился, Террини нажал несколько кнопок и рычагов, достал из кармана на груди пару солнцезащитных очков, и, наконец, со скрежетом передач, мы двинулись вперед.