Но ведь было: и своего рода охранный круг вокруг меня в этом бою, и чудовищный «реактор» госпожи Дарианы Дарк, также не причинивший мне вреда…
Ребята чуть не разнесли БМД своими воплями. Кряк скачет так, что сейчас пробьёт головой броневую крышу. Ребята, тише. Ребята, сядьте. Пожалуйста. Я не приказываю, я прошу. Оружие на изготовку. Товсь!.. Товсь, я сказал!
Они, нехотя и удивлённо глядя на меня, подвинулись к бойницам.
Острая боль, словно кто-то со всей силы огрел по обнажённой спине сыромятным бичом. БМД кренится, резко воет мотор, впустую молотят гусеницы, что-то истошно орёт по внутренней связи водитель, машина скользит куда-то вниз, сильно заваливаясь набок, я кричу «вглухую!», уже понимая, что всё пропало, что день победы кончился и настал теперь уже наш черёд умываться кровью.
Прервалась связь. Только треск помех, и я невольно вспомнил тех милашек-комаров на Омеге-восемь. Удар. Машина застыла, сильно завалившись набок. Отделение замерло – ни звука, все, похоже, даже дышать перестали.
Я устроил быструю перекличку. Все целы. Связи нет. Коммуникаторы молчат. Мы можем переговариваться только друг с другом. Молчал водитель, отделённый от нас броневой переборкой. Я несколько раз ударил в неё, попробовал кнопку тревожной сигнализации – ничего. Идиоты-конструкторы не предусмотрели аварийного открывания люка из десантного отделения в отсек управления… Внешние люки первого отсека тоже снаружи не откроешь. Может, водитель ранен, может, просто потерял сознание… Как его вытаскивать?..
Я прижался к амбразуре. Где-то очень-очень далеко раздавались выстрелы, что-то гулко бухало – полк не сдавался без боя.
– Ничего не предпринимать! – рыкнул я на ребят, полезших было к верхнему аварийному люку. – Быстрая вошка первая на гребешок попадает. – Они не поняли, но тянуть руки куда не следует перестали.
Ловушка. Элементарная и древняя, как сами война и мир. Пока мы дрались с Тучей, какие-нибудь «кроты» преспокойно обошли нас, нарыв этих волчьих ям на нашем пути. Дождались, когда вся колонна втянулась на это поле, и подорвали крепёж.
– Амбразуры задраить! – опомнился я. – Фильтровентиляционную установку включить!
Я успел вовремя. За бортом что-то забулькало, заклокотало, словно в нашу яму кто-то опорожнял добрую цистерну с водой. Разумно, чёрт возьми. Разумно и эффективно.
– Ждать! – зарычал я, видя, как Раздвакряк испуганно рванулся-таки к верхнему люку.
Они должны решить, что мы погибли. Должны отвернуться. Тогда всплывём. Если нас не прикрывает сеть – мы почти что покойники. Открытое место, степь – широкая степная дорога, и мы – как на ладони, на виду у того чудовищного молота, что вот-вот обрушится на нас.
И забываешь, забываешь, что у людей, окружающих тебя, – зловещий череп на рукаве.
– Ждать! – пришлось повторить мне. Клокотание воды за бронёй – не самое лучшее успокоительное. Можете мне поверить.
…Нас затопило быстро. Яма оказалась не слишком глубока. Мы действительно выждали, когда журчание и бульканье прекратились.
– Нижний люк!
Хлынула вода. Быстро поднялась до колен, по пояс…
– Кислород у всех включён? Оружие – герметизировано? Боекомплекты – взяты?..
Лишний раз не мешает напомнить даже азбучные вещи.
Новые комбинезоны снабдили маленьким кислородным дыхательным аппаратом с химпоглотителем углекислоты. Ни на какие большие глубины с ним не пойдёшь, но вот так, как сейчас, – вполне. Мы отрабатывали всплытия из затонувшей бронетехники, так что сейчас это была бы просто пара пустяков – если б не мысль о кружащей наверху Туче.
…Когда БМД затопило, мы аккуратно открыли верхний люк. Сквозь неглубокую воду просвечивало солнце. Его было видно даже несмотря на муть.
Я не торопился. Стоял в залитой машине, смотрел наверх. Всё вроде бы тихо. Не видно в небе проносящихся живых бестий, не содрогается земля от топота каких-нибудь чудовищ. Конечно, самым лучшим было б вообще просидеть под водой до ночи, но это уже недосягаемая мечта. На столько не хватит резерва в регенерирующем патроне.
Медленно-медленно я поднял голову над поверхностью. Ничего. Края ямы, в которую провалилась БМД, слишком высокие. Пришлось выбраться на корпус.
– Боже мой…
Растянувшейся на несколько километров полковой колонны больше не было. Вместо этого передо мной тянулась глубокая канава, время от времени прерываемая земляными перемычками. Я не видел ни одной машины, которая оставалась бы на поверхности. Но самое главное – возле канавы (или, вернее, канала) чёрными холмами возвышались громадные туши, больше всего похожие на исполинских каракатиц или кальмаров, только закованных в прочную гребенчатую броню. Сейчас они напоминали сгрудившихся у рыбной протоки здоровенных удильщиков – вереницы шупалец опускались в тёмную воду, аккуратно извлекая на свет затонувшие машины.
«Что, весь полк?!» – мелькнула паническая мысль. Весь полк, все три тысячи человек – вот так бездарно и бесполезно канули в чёрную воду, не причинив врагу никакого ущерба.
Нам повезло. Ближайший «удильщик» расположился метрах в тридцати от нас. Даже отсюда я видел круглый блестящий глаз, обрамлённый слизистыми складками кожи. Размером этот глаз был с доброе колесо тяжёлого карьерного самосвала.
Рядом со мной выныривали ребята. Я глянул вправо, влево – наши головы оставались единственными. А ближайшая «каракатица» уже успела выволочь на берег оплетённую чёрной паутиной бронированных щупалец БМД, и я, замирая, заметил на борту номер – номер моего взвода. Отделение Микки. Они шли следом за нами.
– Гюнтер! Гранату!.. – Мне потребовалось собрать все силы, чтобы не закричать во весь голос.
Немец появился рядом со мной, точными и скупыми движениями сдирая с гранатомёта изолирующие колпаки.
– Погоди, пусть поставит на грунт, – зашипел я, хватая Гюнтера за плечо. – Давай к берегу, к берегу! – скомандовал я остальным.
На самом деле, торчать здесь и дальше не рекомендовалось. Берега новосотворённого «канала» так и кишели живностью. Самой разнообразной и, как я подозревал, узкоспециализированной. К «удильщику» подобрался второй субъект, вдруг напомнивший мне гидравлический резак на ножках. Костяные вздутия громадных клешней подозрительно напоминали гидроцилиндры.
Будут вскрывать, подумал я. Они всё продумали. Затопить машины и затем одну за одной откупорить, на самом деле как консервные банки. Броня на БМД композитная, есть активно-навесная, против кумулятивных зарядов, однако это не тяжёлые штурмовые «тигры», здесь нет силовых щитов.
– Гюнтер. Вторую гранату наготове. Поставь взрыватель на оттяжку. Кряк, винтовочную.
– Ч-чего винтовочную?..
– Гранату, олух царя небесного! Винтовочную гранату на ствол надень!
Мы с Гюнтером всё ещё стояли на затопленной БМД. Я не мог уйти, пока ещё есть шансы, что водитель жив. Его отсек не затоплен. Он может быть просто оглушён…
А тем временем «каракатица» на самом деле опустила выуженную БМД на землю. К беспомощно задравшей пушку машине тотчас придвинулся «резак», алчно поклацывая клешнями.
– Огонь.
Гюнтер был отличным стрелком. С двадцати пяти метров он всадил гранату аккурат в чёрный круглый глаз «удильщика». Раздался чпокающий звук, словно кто-то со всего размаха вогнал вилку в дрожащее желе. И только секунду спустя – взрыв.
– Кряк!..
Нет, всё-таки мне удалось вбить в него кое-какое разумение. Он попал – аккурат в сочленение между головогрудью и тощим «брюшком» резчика.
Костяную конструкцию с клешнями просто разметало по кусочкам; удильщик в ярости хлестал щупальцами. На месте его левого глаза зияла настоящая воронка метра два глубиной. Из разорванных сосудов хлестала красная кровь. Скорее всего используют гемоглобин, так же как и мы…
Я надеялся, что Микки догадается включить двигатель. Однако то ли у них была поломка, то ли, как и у нас, оглушён или погиб водитель – машина не тронулась, хотя сейчас её никто не держал.
– Туда! – заорал я. Поле вокруг нас кишмя кишело самыми малоаппетитными существами, от крошек до гигантов. К нам уже бежало десятка два бестий – калибром от крупной собаки до земноводного кита, вздумай кит отрастить себе лапы.
Ребята выбирались на берег и дружно срывали с оружия изоляцию. Я с гордостью отметил, что никто не бросил ни штатных «манлихеров», ни ранцевых огнемётов, ни канистр с напалмом. Мы были готовы к бою. Вот только, жаль, у нас почти не осталось тяжёлого вооружения…
Раненый «удильщик» по-прежнему молотил во все стороны щупальцами и ворочал уродливой башкой. Больше всего он походил на кран. Строительный кран, который больше ни для чего не может пригодиться. Он не издал ни звука. Очевидно, его трансформа не предусматривала наличие голосовых связок.
– Бегом! – Мы бросились к БМД Микки. Если удастся открыть… если там хоть кто-то живой…
– Микки!.. Отзовись!
– Руслан! Ты! – от волнения финн забыл протитуловать своего командира.
– Открой нам люки! У тебя все живы?
– Так точно! Открываю…
Моё отделение набилось внутрь. Стало, гм, несколько тесно. Но зато отозвался водитель – он остался жив.
– Заводи! – гаркнул я, проверяя автомат заряжания. Он был в порядке. Стопятимиллиметровый снаряд скользнул в чрево казенника.
– Ну, держитесь теперь, сволочи, – прошипел я, наскоро взял прицел и нажал спуск.
БМД подпрыгнула. Это только в старых военных фильмах танки лихо неслись через поле боя; дула их орудий время от времени изрыгали сизый дым – стрельба шла, ясно дело, холостыми. От настоящего выстрела боевую машину толкает назад – отдача от тяжёлого снаряда немаленькая. Взрыватель был поставлен на «замедление», и пущенный почти вдоль земли снаряд срикошетил, разорвавшись как раз над той премилой группкой бестий, что спешила устроить нам тёплую встречу. Их смело, а я уже наводил орудие на ближайшего «удильщика». Он тоже успел добыть из канала очередную БМД.
Вдоль всего рва сейчас разыгрывался последний акт трагедии. Я видел, как «каракатица», не расплетая щупалец, легко, словно игрушку, подвинула бронированную машину «резаку», как его клешни подцепили верхний люк, как поползли вниз, дрожа от напряжения, «поршни» – и человеческая сталь уступила. С необычайной ловкостью «резчик» вскрывал броню вдоль подошвы башни. «Удильщик», не расплетая чёрных щупалец, легко сорвал бесполезный кусок металла, и внутрь тотчас ринулась целая орда мелких тварей, сильно напоминавших тех, из Тучи; только у этих не было крыльев. Я выстрелил. Мы успели набрать скорость, стабилизатор не справился – разрыв вспух чуть в стороне. «Резака», принявшего на себя основной удар, перемололо в труху, а вот «удильщик» отделался лёгким испугом – его чёрную броню посекло осколками, но, похоже, это не слишком взволновало гиганта.