- Они тоже попытались завладеть тренидатами, - говорил дальше профессор. - Но тренидаты отнеслись к ним враждебно.
- Так вот почему они были такими рассвирепевшими, когда там показались мы? - догадался Микеланджело.
- Конечно, - согласился профессор. - Они сражались против Шредера. И знаете, сначала ему удалось поймать одного из них. Дружки Шредера связали его, когда он спал. Но потом тренидат поднял такой писк и вой, что проснулись остальные.
- И мы слышали пронзительный писк! - радостно согласился Рафаэль. - На него мы и ориентировались, когда искали вход в подвалы.
- Да, - продолжал профессор Грабен. - Шредер и его помощники испугались не меньше вашего, когда из темноты на них набросились раздраженные существа. Они знали, как от них можно защититься и воспользовались этой возможностью.
- И что же они сделали? - спросил Леонардо.
- Первого же монстра они окатили водой, - ответил профессор.
- Грубая работа, - недовольно пробормотал Донателло.
- Шредер уже знал, что тренидаты не любят воды, - продолжал говорить доктор Грабен. - Поэтому приготовился заранее.
- А что было потом? - поинтересовался Микеланджело.
- Тренидат стал корчиться от боли, остальные испугались и отступили, - ответил профессор. - Этим замешательством среди монстров они воспользовались и скрылись. Тренидаты потом все-таки отправились на поиски обидчиков. И тут им встретились вы.
- Прости, Кевин, - вмешался в разговор учитель. - Если не возражаешь, я хотел бы, чтобы ты рассказал в двух словах черепашкам, с кем им предстоит иметь дело и что они при этом должны помнить.
- Да, да, - согласился профессор. - Конечно, дорогой Сплинтер.
Профессор Грабен на минуту замолчал, словно пытался сосредоточиться и не упустить ни единого существенного момента.
- Значит так, - начал он поучительным тоном. - Думаю, что вам не следует напоминать, кто такие тренидаты и откуда они взялись?!
Он обвел взглядом всех присутствующих. Те смотрели на профессора, затаив дыхание. Удовлетворенный подобной реакцией, доктор Грабен продолжал рассказывать и поучать.
- Тренидаты - очень интересные существа, - говорил он. - Их загадочность от того, что многие подобного рода и происхождения существа давно покинули параллельное пространство и либо погибли, что печально, либо возвратились к себе домой, на далекие космические планеты.
- Может, потому, что они попали в пространство картины и удовлетворились этим? - предположила Эйприл.
- Милочка, - улыбнулся профессор и стал говорить так; будто читал мораль. - В природе нет ничего случайного. А тем более бессмысленного!
Многозначительность последней фразы он подчеркнул тем, что поднял указательный палец правой руки вверх.
- Значит, вы убеждены, что в природе не может быть случайностей? - спросила Эйприл.
Профессор снова на минуту задумался, стараясь более понятно сформулировать свой ответ.
- Когда-то я начинал с исследований случайных процессов, - заговорил профессор, делая паузы, чтобы ничего не забыть. - И многолетние наблюдения заставляют меня признать, что случайностей как таковых в природе не существует. Понимаете, я подчеркиваю это: не существует.
- А что же тогда, по-вашему, существует? - поинтересовалась Эйприл.
- Ну, - развел руками профессор, - существуют, скорее всего, малоизученные закономерности. Все эти разговоры о случайностях характеризуют лишь наш уровень знания, а вернее, незнания.
- Ке-эви-ин, - протяжно произнес учитель Сплинтер, тем самым напоминая, что тот отклонился от темы.
- Да, - вспомнил профессор. - Мы немножко отклонились в сторону. Мы, я и ваш учитель, а мой друг Сплинтер, проникли в музей.
При этих словах черепашки перевели свои вопросительные взгляды на учителя и недоумевали, как это он им ничего не сказал?
- Так вот, - продолжал говорить профессор. - Мы использовали указатели альфа-, бета- и гамма-излучения, фотометры, термометры, частотометры. Представляете, какая грандиозная работа была выполнена?!
Профессор бросил взор в сторону Сплинтера, и они оба улыбнулись, вспомнив, очевидно, что-то интересное.
- Сплинтер даже предложил, чтобы мы засняли все происходившее на фотопленку, - продолжал рассказывать профессор. - И мы это сделали.
- Вот здорово! - всплеснул лапами Леонардо. - Вы покажете нам эти снимки?
- Конечно, Леонардо! - ответил доктор Грабен. - Мы применили обычную панхроматическую пленку с фильтром. Я, признаюсь, даже не ожидал, но все получилось. И знаете, что мы установили?
Профессор опять сделал паузу, чтобы акцентировать внимание своих слушателей на следующие слова.
- Мы установили в пространстве картины «Замок Вальдхоуз» существование невидимых структур со световыми, магнитными и лучистыми свойствами. Так что это пространство живое. Правда, если быть искренним до конца, то мы еще полностью не установили, какими свойствами и характеристиками обладают непосредственно сами тренидаты...
Профессор сделал паузу и над чем-то задумался.
- Но ведь даже вы сами установили, что от электрического воздействия они становятся похожими на монстров, а вода их губит, что любимая пища этих загадочных существ, это обычные для всех нас куриные яйца, - продолжал он через несколько мгновений. - Так что я с некоторой уверенностью могу заявить, что половина пути в познании тренидатов пройдена. Осталось совсем немного, но это немного становится решающим фактором в водворении тренидатов в их пространство. А может быть, и в возвращении их на родную планету.
- На родную планету? - немало удивился Донателло. - А разве такое возможно?
- Вполне, - спокойно ответил профессор.
- И где их дом, вы знаете? - поинтересовался Леонардо.
- Точно не могу утверждать, но кое-какие предположения у меня имеются, - сказал доктор Грабен.
- И где же это, мистер Грабен? - теперь интересовалась Эйприл.
- О, молодые люди! - полусерьезно взмолился профессор Грабен. - Вы решили устроить мне настоящую пресс-конференцию. Но я не готовился к такому массированному опросу.
- И все-таки, где находится их планета? - настаивала Эйприл.
- Что ж, если угодно, - покорно развел руками профессор Грабен. - Я предполагаю, что это планета Ксенем в системе звезд Минис.
- Вот видишь, - толкнул Рафаэль своего друга Донателло, который сидел рядом. - А ты говорил... Если бы мы постарались найти с ними общий язык, они смогли бы нам еще и не такое понарассказывать.
- Интересно, профессор, - спросил Леонардо. - А вот так же, предположительно, вы можете сказать, кем они считают нас?
- Ты имеешь в виду землян или конкретно черепашек? - пошутил профессор Грабен.
- Землян, естественно! - развел лапами Леонардо, не заметив юмора в словах профессора.
- Для них мы, земляне, жители третьего спутника Малого Солнца в Поясе Сизифа, - ответил профессор.
- Интересно, - задумался Леонардо. - А почему они так считают?
- Не знаю, - пожал плечами профессор.
- Сизифа, Сизифа, - повторял про себя Леонардо. - В Поясе Сизифа.
- Ты чего так призадумался? - толкнул его Микеланджело.
- Да нет, - ответил Леонардо. - Просто я уже где-то слышал это слово.
- Это слово, - сказал учитель Сплинтер, - не просто слово, а имя.
- И чье же это имя? - спросил Микеланджело.
- Царя древнего Коринфа, - объяснил учитель Сплинтер.
- Точно! - радостно вскрикнул Леонардо. - Я вспомнил! Учитель Сплинтер, я вспомнил, где уже слышал это имя!
- Ну и где же? - безразлично спросил Донателло.
- Вспомните, - ответил Леонардо, обращаясь скорее только к черепашкам, чем ко всем присутствующим. - Мы слышали его во время своего путешествия по развалинам Древней Греции!
- И правда, - согласился Рафаэль. - Я тоже что-то припоминаю.
- А я нет, - спокойно и также безразлично произнес Донателло. - И чем же прославился этот царь?
- Мошенничеством, - ответил учитель Сплинтер.
- То-то я думаю, что не запомнил этого имени! - оживился Донателло. - А ведь у меня память очень плохая на всяких мошенников и негодяев! А что сделал этот мошенник еще, чтобы его запомнили?
- Не знаю, - ответил учитель Сплинтер. - В юности он соревновался в воровстве с великим обманщиком Автоликом и победил его.
- Вот-вот! - подпрыгнул на своем месте Донателло. - Еще бы!
- А как его наказали? - поинтересовался Донателло. - Или он царь и поэтому сам себя судил?
- А чего ты так развеселился? - удивился Леонардо. - Это же простой миф! Понимаешь, миф! Выдумка!
- А я думаю, что мифом может быть только добро, - ответил Донателло. - Зло никогда не было выдумкой. Оно всегда было, есть и будет только злом!
- Молодец, Донателло! - восхитился профессор, который все это время только молча наблюдал со стороны за спором черепашек. - У тебя великолепная философия. С такой ты не пропадешь в мире!
- Спасибо, профессор, что поддерживаете меня, - слегка наклонил голову Донателло.
- Учитель Сплинтер! - обратился за помощью Леонардо. - Объясните хотя бы вы этому спорщику.
- А что ему объяснять? - удивился учитель Сплинтер. - Он уже взрослый и имеет полное право на собственное мнение. Плохо только то, что Донателло так и не научился выслушивать противоположного мнения, или хотя бы мнения своих друзей.
- Простите учитель, - виновато произнес Донателло. - Просто у меня сегодня такое настроение, что хочется отомстить всем, кто несет в себе зло.
- Браво, браво, Донателло! - продолжал восхищаться профессор.
- Расскажите, учитель Сплинтер, об этом греке, - попросил Донателло.
- Сизиф прославился еще и тем, что сумел заковать в цепи бога смерти Танатоса, - продолжил рассказ учитель.
- И за это боги приговорили его таскать камень на гору до окончания времен! - выпалил Леонардо.
- Не имей такой привычки, Леонардо, перебивать старших, - упрекнул учитель Сплинтер. - Сизиф действительно был наказан таким образом, но не только за бога Танатоса, а за все свои великие мошенничества. Боги сказали ему, что он будет свободен только тогда, когда водрузит этот камень на вершине горы, но сделали так, чтобы камень этот все время срывался у самой верши