По всему было видно, что у Ника Рейнбоу прекрасное настроение.
— Откуда берутся эти заезжие боксеры? Не может толком объяснить, чего хочет, — говорил он своей подружке, — орет на меня по-итальянски, ничего не понять. Двинуть бы ему правой так, чтобы задрал ноги, да ведь жалко, не заплатят потом.
— Этот итальяшка еще не дорос до того, чтобы сражаться с тобой, правда, Ник, — вкрадчиво сказала девушка.
— Да, я с тобой вполне согласен, — кивнул в ответ Ник.
Они прошли дальше, и вдруг Ник заметил прыгающую у фонтана девушку.
— Ой! — воскликнул Ник и смущенно глянул на свою подружку, подожди-ка меня минутку, — сказал он, — я сейчас вернусь.
— Да, конечно, — согласилась та.
Ник подошел к Эйприл. Девушка, заметив боксера, перестала прыгать.
— Доктор О'Нил! — воскликнул Ник Рейнбоу. — Какая встреча, все так случайно.
Эйприл покачала головой и ответила:
— Никакой случайности, я была на вашей тренировке. Меня сейчас всюду пускают и, надо признаться, ваше умение драться на ринге мне очень понравилось.
— Неужели вы смогли выдержать это зрелище? — удивился Ник, вспоминая, как итальяшка молотил его на ринге.
— Да, — сказала Эйприл, — вы боксировали лучше этого итальянца.
— Спасибо. Вы отлично разбираетесь в спорте. Не многие способны выделить и отличить классного боксера, особенно тех, кто работает в спарринге.
— Ну в этом нетрудно было разобраться. В зале сидело немало народу, они мне и подсказали, что вы отличная… как бы это сказать, — Эйприл замялась, подыскивая слова. — Вы великолепная подвижная боксерская груша…
В этот момент подружка Ника Рейнбоу, увидев, что Ник довольно мило беседует с незнакомой ей девушкой, решительно направилась к ним, но боксер взял Эйприл под руку и отошел с ней от фонтана.
Эйприл решила исправить свою оплошность, она пожалела, что назвала Ника боксерской грушей, и поэтому спросила:
— А что, этот тренер итальянца, — широко известная личность в узких кругах?
— Потомок лучших английских боксеров, — объяснил Ник Рейнбоу, перестав улыбаться. Ему были неприятны воспоминания о последней тренировке, когда ему здорово надавал итальяшка по фамилии Мордобилло.
— Теперь понятно, — воскликнула Эйприл, — а я думала, что у него нервный тик, раз он так визжал на спортсменов.
Ник довольно засмеялся.
— Я слыхал, — сказал Ник Рейнбоу, — что вы теперь такая знаменитость…
— Да, — промолвила Эйприл, — не без этого.
— Есть новости по моему делу? — в свою очередь поинтересовался боксер.
— Как, неужели вы не отказываетесь от всего того, что понарассказывали тогда? — притворно удивилась Эйприл.
— Конечно, нет, — начал уверять боксер. — Я бы предпочел рассказать вам наедине все сначала.
Эйприл уже начала злиться на себя, что опять связалась с этим ловеласом. Она слишком хорошо помнила, чем закончилась ее первая встреча с ним.
— Думаю, это лишнее, — сказала она и достала из внутреннего кармана своего костюма переданный Микеланджело листок. — Я разыскала его имя — Уброз…
Ник Рейнбоу тотчас выхватил листок и, раскрыв его, пробежал глазами.
— Так звали одного полубога, — продолжала объяснять Эйприл, — которому поклонялись тысячи лет до нашей эры эти… эти… — девушка почесала переносицу, — забыла слово…
Эйприл попыталась заглянуть в листок, но Ник Рейнбоу уже прочел там название народа и подсказал девушке:
— Согдийцы!
— Да, согдийцы, — согласилась Эйприл. — Уброз был любимцем Окулостома Вертебрахила…
— А это кто такой?
— Мы попытались перевести с согдийского это слово, и вышло, что это — Глазорот Хребетожилый…
Ник Рейнбоу согласно закивал, показывая, что это ему известно, хотя он впервые слышал, кто такой Глазорот, и, честно говоря, до сих пор не интересовался, что за существо прыгало у него в холодильнике, хотя с ним у него были связаны самые неприятные минуты в жизни.
— Ладно, девочка, — Ник Рейнбоу начал действовать более решительно, тем более, что его уже не ожидала случайная подружка. Теперь он, казалось, совершенно забыл о ней. Той тоже ведь надоело торчать, и она поставила сумку с тренировочной одеждой Ника и сделала несколько решительных шагов в сторону от Ника Рейнбоу и Эйприл.
— Кто такой Уброз и что он делал в моем холодильнике?
— Это я узнаю… — ответила Эйприл, показывая всем своим видом, что уж она-то непременно все узнает. — Если бы мы встретились в четверг… часов в восемь… Мы бы смогли обменяться полезной для нас обоих информацией.
Ник Рейнбоу прищурился. Насколько он помнил, в четверг его на вечеринку пригласила соседка Луиза.
— Нет. В четверг у меня уже намечено одно мероприятие, — Ник Рейнбоу огорчился, что позволил Луизе уговорить себя. — Конечно, можно и в четверг, но позже, скажем, часов в одиннадцать…
Эйприл бросила недовольный взгляд на боксера. Она видела, что парень то и дело косится на подружку, которая уходила все дальше и дальше. Чувство ревности охватило Эйприл.
— Мистер Рейнбоу, — произнесла девушка самым серьезным тоном, — вы считаете, что я немного того, — Эйприл пошевелила в воздухе пальцами. — Вы считаете, что мне нравится вот так проводить время с клиентами?..
Ник Рейнбоу не отвечал.
— Это не так. Хотя, вы, конечно, не совсем типичный клиент, потому что я вас… — Эйприл пару секунд помолчала и, подумав, какое бы слово ей произнести. — Уважаю. Уважаю вас как выдающегося спортсмена…
— Вот как? — оторопел Ник Рейнбоу.
— Да, теперь я ваша поклонница. Ваша манера боксировать покорила меня…
— Да-а-а, — недоверчиво протянул боксер.
— Ну так мы встретимся в восемь часов в четверг? — решительно произнесла Эйприл, обрадованная тем, что соперница ретировалась.
— Хорошо, хорошо, — неожиданно быстро согласился Ник Рейнбоу.
— Тогда я захвачу все материалы, касающиеся нашего дела и объясню вам все насчет этого Уброза…
Эйприл неожиданно встретилась взглядом с Ником Рейнбоу. В его глазах светились теплота и искреннее уважение. Ник и Эйприл улыбнулись друг другу.
— Вы, наверное, не захотите прийти ко мне на квартиру, — проговорил Ник Рейнбоу.
— Нет, почему же?! — промолвила Эйприл. — Я предварительно вам позвоню…
— Мне?
— Вам, — сказала девушка и протянула на прощание руку.
Боксер пожал хрупкую, как ему казалось, девичью руку и проводил Эйприл глазами до самой остановки такси.
Когда Эйприл уехала, Ник Рейнбоу все так же озадаченно стоял возле фонтана. Ни одно живое существо на свете не приводило его в такое изумление.
«Неужели она покорила мое сердце? — думал боксер. — Это же настоящая леди, не то что моя прежняя подружка!»
Глава тринадцатая. Общественная организация «Голубая вода» предъявляет претензии
Однажды, когда юные мутанты выехали на задание, в контору «Нейтрализация полтергейста» вошел Питер Синклер — представитель общественного комитета по защите окружающей среды. Ему накляузничал уволенный декан факультета психологии, профессор Эрих Кромм. Чиновник от науки пожаловался, что работники «Нейтрализации полтергейста» хранят в подвале своего офиса отравляющие вещества, и это представляет для города известную опасность.
Питеру Синклеру только того и надо было. Он уже полгода скучал без дела, так как в городе буквально каждый горожанин пекся о защите окружающей среды. Поэтому Питер, ни секунды не медля, явился в контору усмирителей чудовищ, проникающих из параллельных миров, чтобы для порядка посмотреть, правда ли то, о чем поведал ему бывший декан факультета психологии.
В то, что фирма «Нейтрализация полтергейста» представляет опасность для окружающей среды, он не особенно верил. Но ему нужно было оправдать существование его комитета. Да и с некоторых пор его стал раздражать успех, выпавший на долю ловцов призраков, и он решил, что их контору во что бы то ни стало нужно прикрыть. Но для этого пока не было причин.
И вот теперь зацепка появилась.
Питера Синклера встретил Рафаэль, как всегда, дежуривший у телефона, и проводил посетителя в комнату Эйприл. А когда Эйприл появилась в конторе, объяснил ей:
— К нам пришел чиновник из комитета по защите окружающей среды, он ожидает в твоем кабинете.
— Что ему нужно? — раздраженно воскликнула Эйприл. Ее руки были обожжены лучами бластера, и она хотела сейчас помазать их противоожоговой мазью и покрыть защитным кремом, поскольку был четверг и девушка собиралась пойти на свидание с Ником Рейнбоу.
— Не знаю! — буркнул Рафаэль.
— А что ты знаешь? — Эйприл уставилась юного мутанта.
Тот пожал плечами.
Войдя в кабинет, Эйприл увидела перед собой кудрявенького господина лет сорока с бородкой клинышком, в костюме и при галстуке. Посетитель сидел на диванчике, а когда заметил входящую в кабинет Эйприл, тотчас поднялся и приторно улыбнулся. Глаза у посетителя были цвета ржавчины. Он произвел на Эйприл довольно неприятное впечатление.
— Слушаю вас! — произнесла Эйприл и поправила свою сбившуюся прическу.
Господин протянул ей руку:
— Питер Синклер. Представляю комитет по защите окружающей среды…
— Хорошо! — воскликнула Эйприл, пожав ему руку. — Какое у вас к нам дело?
Питер Синклер не ответил на вопрос Эйприл, он достал из кейса пухлую папку, но тут Эйприл снова обратилась к чиновнику:
— Так что вам нужно?
— Вы — Эйприл О'Нил?
Девушка ответила не сразу. Она прошла к столу, села в кресло, закинула ногу за ногу, взглянула на Питера Синклера и только после этого произнесла:
— Да, я доктор Эйприл О'Нил.
Питер заметил, что руки у девушки обожжены и внимательно посмотрел на свою руку. Затем достал платок из кармана, тщательно вытер себе ладонь, словно очищаясь от следов рукопожатия. Его лицо снова скривилось в вымученной улыбке.
— Вы доктор именно чего, миссис О'Нил? — спросил Питер Синклер.
— Имею ученую степень по психологии и… — Эйприл для почтительности секунду помолчала, — и парапсихологии.