о сигналили ей, а водители грозили кулаками. Прохожие на тротуарах расступались перед безумной.
Нечисть, мчавшаяся к тринадцатому дому, попутно делала всякие гадости: расстраивала зажигание у автомобилей, после чего те начинали чихать и глохнуть; меняла в кранах воду — вместо холодной воды вдруг начинал литься кипяток, обваривая руки домохозяйкам. Некоторые призраки, увлекаясь, забывали о том, куда их призывал Окулостом Вертебрахил, и начинали проказничать, соскучившись за время заточения в световой ловушке по различным гадостям. И тогда со стодолларовых банкнот вдруг начинали исчезать портреты президента и вместо них появляться черт знает кто. Студенты, внезапно бросив занятия, объявляли забастовку. Коровы и лошади на близлежащих к городу фермах перестали повиноваться и словно взбесились. Разумеется, это были все проделки мелких бесов. У мелких бесов, как известно, вполне безобидные проделки. Духи телефонных будок, к примеру, выводили из строя телефонные аппараты; духи мусорных баков заставляли танцевать мусорки. Не удивительно, что в этот день в городе мороженое неожиданно запахло дохлыми кошками, а под подушками у младенцев находили уродливых земляных жаб.
Более крупные, а следовательно, более опасные призраки занимались и более бедовыми делами.
Так, в этот день в свой родной бассейн «Резвые гуси» вернулся водяной. Лететь к воротам в параллельный мир ему не особо хотелось, так как он не любил никакого начальства. Ему было хорошо и в родном бассейне, построенном на месте болота. Водяной сразу присмотрел в воде хорошенькую пловчиху, забрался к ней под купальник и защекотал ее почти до смерти. Бывшая чемпионка восточного побережья Соединенных Штатов икала так, что потеряла сознание. Ее вытащили из воды и начали делать искусственное дыхание.
Самая матерая нечисть стремилась все же объединиться. Для этого она и поспешила на расчистку прохода к воротам в параллельный мир. Нечисть облетела вокруг небоскреба и, собрав все свои несметные силы, ударила в стену небоскреба, как раз в том месте, где находилась квартира Ника Рейнбоу. Нечисть вышла на крышу возле самого шпиля, сделав тем самым прямой выход к воротам.
Несмотря на странные события: неистовства нечисти и произвол полиции, которая арестовала Эйприл и троих черепашек-ниндзя, Микеланджело упрямо следовал за Луизой.
«На этот раз они победили! — горько сокрушался черепашка. — Поэтому мы, славные ловцы призраков, вынуждены играть по законам этой нечисти. Я должен похитить ключ от ворот в параллельный мир у Белой Дьяволицы!»
Юный мутант видел Луизу, но не решался напасть на нее. Он ждал удобного момента. И вот, наконец, этот момент наступил. Луиза подошла к подъезду дома номер тринадцать на тринадцатой авеню.
Микеланджело бросился к ней, надеясь прижать в лифте и отобрать у Луизы-Белой Дьяволицы заветный ключ.
Тем временем Ник Рейнбоу, в котором находился нечистый дух Уброз, почувствовал, что хранительница ключа находится где-то рядом. Полудьявол довольно улыбнулся, сел в кресло и стал дожидаться, когда к нему явится соседка Луиза, в которую вселилась Белая Дьяволица.
Глава двадцатая. Проблемы с полицией
Очутившись в полицейском участке, Эйприл и черепашки-ниндзя поняли, что, если они не предпримут решительных действий, город превратится в руины, а его жители станут жертвами чудовищ, нахлынувших из параллельного мира. Но поднимать шум, кричать, биться в кованые решетки было бесполезно. Эйприл оглянулась и вздохнула. В первый раз она оказалась в камере для подозреваемых в совершении преступлений. Это подействовало на нее так угнетающе, что она приуныла и беспомощно опустилась возле стены на корточки. Тем не менее юные мутанты — Рафаэль, Донателло и Леонардо — не печалились. Им нужно было вырваться наружу, чтобы вести борьбу против беспорядка, что творился на улице.
Полицейские тем временем начали разбираться с Питером Синклером. Ведь именно его действия привели к тому, что заварилась вся эта каша вокруг конторы «Нейтрализация полтергейста».
— Я у них просто работал! — продолжал оправдываться Питер Синклер.
— Но ведь работники учреждения предупреждали вас о возможных последствиях! — настаивал на своем полицейский инспектор.
— Меня там не было!.. — нагло соврал Синклер.
— Позовите Скотти, — крикнул инспектор и добавил, обращаясь к Питеру Синклеру, — Милый вы мой. Наш человек, Скотти Шкварчнеггер, свидетельствует, что вы спровоцировали весь хаос, который творится на улице. Вас предупреждали…
— Мне нужен адвокат! — заявил Синклер, едва увидев Скотти Шкварчнеггера, который смотрел на чиновника по защите окружающей среды, как австралийский страус на вредную козявку.
Синклер втянул голову в плечи.
Хозяйку разорившейся фирмы поместили за решетку напротив общей камеры, в которой битком было набито всякого рода жулья и в которой находились также черепашки-ниндзя. Девушка нервничала, пыталась громкими криками обратить на себя внимание, требуя адвоката, но все было бесполезно.
Эйприл оглянулась и вздохнула. «Будь что будет» — решила она и уселась на жесткую скамейку, привинченную к полу.
Леонардо в камере через коридор ходил по свободному пятачку и нервно чесал голову.
— Чего ты лысину дерешь? — спросил Рафаэль. — Успокойся… Первым делом тебе надо успокоиться.
— Нам нужно думать, — сказал Леонардо, — как спасти контору от краха.
— Не контору надо спасать, а весь город, — отозвался Донателло.
— Поговорю с Эйприл, может, она что посоветует, — пробормотал Леонардо и подошел к решетке камеры.
— Эйприл! — позвал он. — Мы здесь будем заточены до суда?
— Да-а, — протянула Эйприл, — на суде нам будет нелегко отстоять свою правоту.
— Если это вообще возможно, — произнес Донателло. — Нам предстоят нелегкие дни.
— Друзья, лучше подойдите сюда, — сказала им Эйприл. К решетке тотчас подошли Леонардо, Донателло и Рафаэль. Подошли к решетке и некоторые из обитателей камеры, которые надеялись увидеть что-нибудь интересное.
— Конструкция шпиля, — начала объяснять Эйприл, показывая пальцем в один из чертежей, — видите, это точная копия телеметрических антенн, которые НАСА применяет для поиска пульсаров в космосе. Примечательно клепочное соединение балок, сердцевина которых выполнена из чистого селена. Шпиль отлит из молибденово-магниевого сплава, но есть германиевые и титановые включения…
— Вам все понятно? — воскликнул Донателло, окинув взглядом столпившихся вокруг стола небритых мужчин.
Те настороженно посмотрели на него, но ничего не сказали, а Эйприл вопросительно глянула на Донателло. Ей стало ясно, что ее объяснения не слишком понятны коллеге. Донателло уловил взгляд Эйприл и тут же, чтобы показать свою эрудированность, снова воскликнул:
— Ну и что, я понимаю, что сейчас никто так не строит!
Донателло для убедительности кивал головой, и можно было подумать, что он всю жизнь только тем и занимался, что строил небоскребы из титана и германия.
— Никто вообще так не строил, — сказала Эйприл, желая немного просветить коллегу в строительном деле. — Не строил никогда. Архитектор был либо настоящим гением, либо — сумасшедшим…
— Судя по количеству редких металлов, — вмешался в их разговор Леонардо, — этот дом строился на века…
— Или архитектор вложил туда все свое состояние, — добавил Рафаэль.
— Так оно и было… — кивнула Эйприл, открыв рот для дальнейшего перечисления особенностей дома, где жил Ник Рейнбоу.
И тут ее перебил Донателло:
— Эйприл, представь на минуту, что я ни черта не смыслю в металлургии, строительстве, физике, и скажи, что означает эта чертовщина?
Эйприл повернулась к нему и съязвила:
— Знаешь что, Донателло, нужно было учиться побольше, а не гоняться за очередной порцией приключений!
Донателло молча снес это, согласно кивнул, с умным видом стал снова смотреть в план-схему здания.
Остальные задержанные, слыша чересчур умные разговоры, пожимая плечами и разводя руками, отошли от ловцов привидений, пока что открыто не высказывая своего недовольства. Листы бумаги, которые показывала эта голубоглазая девушка из соседней женской камеры, с какими-то линиями, цифрами и формулами не представляли для них совершенно никакого интереса.
— Здание является огромной, сверхчувствительной антенной, построенной специально для приема и концентрации спиритической турбулентности… — снова произнесла Эйприл, а Леонардо тем временем повернулся к ней и, подмигнув девушке, хитро спросил:
— Одному нашему общему знакомому повезло. Его квартира совсем рядом с воротами в ад.
Эйприл опустила схемы и, отойдя от решетки, нервно заходила по камере.
— Он наш клиент… И интересен мне только тем, что спит на одеяле… Точнее — в четырех футах над одеялом, — Эйприл остановилась, взглянула на Леонардо и, все больше и больше распаляясь, воскликнула, — он рычит, лает, скрежещет зубами… Он — человек, и ему надо помочь.
Тут в разговор вмешался Рафаэль.
— Лео, дело не в боксере, — сказал он. — В наш мир вторгается нечто ужасное. И это здание, очевидно, служит входом. Сегодня ночью я нашел в большом энциклопедическом словаре фамилию архитектора.
— Нам это известно! — оживился Донателло. — Это — Харвинд. Потомок колдуна, написавшего книгу, в которой предсказывается пришествие Глазорота Хребетожилого…
— Да, — более спокойно отозвалась Эйприл. — Хоть он и был моим дальним родственником, но о нем ничего доброго не скажешь… Про таких в старину говорили: «Он не от мира сего»…
— Вероятно, его околдовала Бессмертная Ведьма, обитавшая в подвале тетушкиного дома! — высказал предположение Донателло.
— Ты близок к истине! — вздохнула девушка.
— Почему мы не нейтрализовали ту ведьму сразу? — произнес Леонардо. — Может, этим делом…
Он замолчал, а Эйприл и Донателло, заинтригованные, посмотрели на него. Донателло, не дождавшись, когда Леонардо выскажется до конца, сказал:
— Давайте шуметь, иначе мы прозеваем пришествие самого короля дьяволов! Ведь…