— Никто не остается прежним, — говорит Люси. — Что да, то да.
Они не виделись три года, да и раньше встречались один или два раза в год после тех мучительных лет, проведенных под одной крышей. Андреа оказалась девушкой с амбициями. Она стала адвокатом крупной корпорации и вышла замуж за одного из партнеров, человека серьезного и умного, которого хоть умри не затащить на двадцатую годовщину выпуска. По правде говоря, Андреа как раз выглядит прежней, только теперь она вместо очков носит контактные линзы, а шапка ее непослушных темных волос смотрится весьма экстравагантно.
— Могу поспорить, мои родители не знают, что ты в городе, — говорит Андреа.
Она по-прежнему смотрит в сторону бара. В руках у нее бокал белого вина с сельтерской.
— Да, — сознается Люси. — Я приехала неожиданно. Так вышло.
Андреа поворачивается к ней и оценивающе смотрит на волосы.
— Смело, — говорит она.
— Знаешь что? — говорит Люси. — Нам как было нечего сказать друг другу, так и сейчас нет.
Они потягивают каждая свое питье и смотрят на танцплощадку, где танцует с одним из своих бывших дружков Хайди Каплан.
— Вот ведь сука, — печально говорит Андреа.
— Хайди?
— Она всем разболтала, что ты пьешь пилюли, — говорит Андреа. — Поэтому тогда на выпускном ее выбрали королевой, а ты так и осталась одной из принцесс.
Люси внимательно на нее смотрит.
— А откуда она узнала?
Андреа потягивает вино.
— Спасибо большое, — говорит Люси своей кузине.
— Я прилетела только повидаться с родителями, — говорит Андреа. — Из этого города надо бежать как от чумы. Ты ведь не представляешь, что значит быть некрасивой. Ты была так погружена в себя, что понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти. — Андpea допивает вино и ставит стакан на подоконник. — Вон они все. — Она кивает влево.
Люси видит компанию мужчин, в каждом из них, почти сорокалетних, живет мальчишка, когда-то бегавший за Люси по школьным коридорам.
— Никто из них на меня даже не смотрел, — говорит Андреа. — Я бы на лоботомию согласилась ради этого. Ну а теперь почти все выглядят дерьмово, — добавляет она и сигналит официанту, чтобы принес еще вина, — Это и есть идеальная справедливость?
— Если угодно, — отвечает Люси.
— Ты прилетела из-за Эвана? — спрашивает Андреа. — Потому что у него роман с какой-то детсадовской воспитательницей. Родители видели их вместе.
Люси не обращает внимания на ее слова, как и прежде, когда они жили вместе и ей приходилось не обращать внимания на многое. Она привыкла тогда запирать свою дверь на оба замка, привыкла не замечать Андреа, когда они сталкивались в коридоре.
— Прости, — говорит Андреа. — Я по старой привычке. Сплетни мне тогда помогали. Я знала по имени всех, кто ходил с нами в школу. Знала все их маленькие грязные тайны, и поверь мне, их было немало.
Андреа смотрит на танцующих, прижав к щеке бокал с белым вином. Люси роется в сумочке и достает фотографию.
— Ты ее знаешь?
— С нами она не училась, — говорит Андреа. — Слишком молодая.
— Ты могла ее видеть в городе. В прошлом году или в позапрошлом. Мы с ней подружились во Флориде, а она вдруг уехала.
— Ты сама так любила делать. — Андреа, пожав плечами, возвращает фотографию Люси. — Никогда ее не видела. Вообще-то интересно, что у тебя появилась подруга.
— Неужели? — холодно говорит Люси.
— Давай без драки, — говорит Андреа.
— Ты всегда так говорила, когда сама начинала, — говорит Люси. — И ты это знаешь.
Сзади них, у двери, ведущей во дворик, раздается мужской голос:
— Люси!
Она узнает его в ту же секунду. Рэнди был среди тех мальчишек, ради которых Андреа была готова на лоботомию, и он хорош собой, как и раньше. Рэнди протягивает ей руку, и она, быстро сунув фотографию в сумочку, отвечает на рукопожатие.
— И нет обручального кольца, — ухмыляется Рэнди. — Приятный сюрприз.
— Ты ведь помнишь мою двоюродную сестру, — говорит Люси, потому что Андреа мрачно наблюдает за ними. — Андреа Фридман.
Рэнди явно ее не узнает.
— Я тебе делала минет, когда отмечали бар-мицву Тедди Шиффа.
Рэнди бледнеет, а Люси смеется, совершенно опешив. Это самые человеческие слова, которые когда-либо говорила Андреа.
— Позвони моим родителям, — говорит Андреа, направляясь к бару.
— Кто это? — говорит Рэнди, еще не пришедший в себя.
— А что? — говорит Люси. — Это правда?
Рэнди сладко улыбается ей.
— Пятая поправка[21], — говорит он. — А если серьезно, я думал, ты замужем. Я слежу за всеми красивыми девушками.
— Мы с Эваном развелись, — говорит Люси.
— Я тоже развелся, — говорит Рэнди. — В октябре. Думаю, это судьба.
— Просто статистическая вероятность, — говорит Люси. Но невольно чувствует, что его слова ей приятны. Она помнит, как на самом деле хотела назначить свидание Рэнди, но он казался ей слишком красивым, слишком занятым собой, чтобы у них что-то вышло.
— Я всегда думал, что мы были бы хорошей парой, — говорит Рэнди.
Он придвигается ближе, и она остается на месте, хотя и знает, что лучше отойти. Она помнит то ликование, которое поднималось в душе всякий раз, когда звонил телефон; она любила смотреться в зеркало и видеть ту девочку, какой они все ее тогда считали.
— Тогда в школе у меня не было девушки. Я был не готов, — говорит Рэнди. — Но с тех пор я изменился.
— В самом деле? — отвечает она. — Ты со мной флиртуешь. В этом ты прежний.
На них начали обращать внимание, и Люси прекрасно понимает, что если она с ним не распрощается, то они станут объектом для сплетен. К утру их имена будут соединены вместе, независимо от развития событий.
— Я так и не смог потанцевать с тобой на выпускном из-за Эвана.
Он уже обнял ее за талию. И Люси вспоминает, что он всегда умел так на тебя смотреть, как будто вокруг никого больше нет. Вспоминает, что Андреа писала его имя в своем блокнотике. Оркестр играет медленную музыку, и Люси разрешает ему повести себя к танцевальной площадке, мимо Хайди Каплан, мимо всех одноклассников, чьих имен Люси не помнит. Один танец превращается в десять. У Рэнди большая практика, он знает, что шепнуть тебе на ухо, как провести рукой по спине. После полуночи к ним подходит Эван, но Люси, оказывается, уезжать не готова. Ей не хочется ни о чем думать, когда она танцует с Рэнди; ей даже не нужно ничего решать, потому что он предлагает сам отвезти ее домой.
— Ты уверена, что этого хочешь? — говорит Эван, когда Рэнди отходит за очередной «Маргаритой» для нее.
— А что? Мне грозит опасность? Он плохой водитель?
— Ты знаешь, о чем я, — говорит Эван. — Он всегда умел добиваться, чего захочет.
— Тебя это беспокоит, — говорит Люси с широкой улыбкой.
— Я всегда беспокоился, когда он был рядом, — признается Эван. — Я боялся, что он тебя уведет у меня.
— Со мной все будет в порядке, — говорит Люси.
С ней в самом деле все в порядке, пока они не выходят из зала, но по пути к парковке до Люси доходит, сколько она выпила. Звезды в небе плывут слишком быстро, земля под ногами качается.
— Куда тебя отвезти? — спрашивает Рэнди.
Он держит руку на ее голой спине и не отвечает, когда несколько человек, идущих к машинам, прощаются с ними. Его «порше» такого же цвета, как была у него в школе, только модель подороже.
— К Эвану, — говорит Люси. А когда Рэнди приподнимает брови, добавляет: — Ты не о том подумал. Мы в самом деле развелись.
— Тогда можно ко мне, — говорит Рэнди.
Он берет у нее из рук сумочку и кладет на крышу машины. В школе он нравился ей, он всем нравился. Что было бы, если бы его тоже пригласили к Андреа на шестнадцатилетие, на ту детскую вечеринку, если бы с ним она гуляла в ту ночь возле бассейна? Что сейчас будет с ней, если они проведут вместе хотя бы одну ночь?
— Мы не школьники, — говорит Люси.
— И слава богу, — отвечает Рэнди. — Ну же, — настаивает он, — поехали ко мне.
Если бы она вышла замуж за него, а не за Эвана, то, может быть, они бы не развелись, а их ребенок сейчас сладко спал бы дома в постели под лоскутным одеялом. Именно за такого человека ей и следовало выйти замуж, так почему же сейчас она мечтает о том, чтобы под ногами был не асфальт, а рыжая пыль? Почему вспоминает белого мотылька, синие тени, ястребов в ветвях кипарисов, которые так охраняют свои деревья, что не хотят улетать.
— Не сегодня, — говорит Люси.
— А когда? — спрашивает Рэнди. — Завтра?
— Послушай, — говорит Люси, — это глупо, я даже живу в другом городе.
— В воскресенье? — продолжает настаивать Рэнди.
— В воскресенье меня здесь, наверное, уже не будет. Вернусь во Флориду.
— В Палм-Бич? — спрашивает Рэнди.
— В городок, о котором ты и не слышал.
— Проверь, а вдруг слышал, — говорит Рэнди.
У него такая улыбка, что ни одна девушка не устоит.
— Верити, — отвечает Люси.
— Действительно, — смеется Рэнди. — Ты права.
Он подступает к ней, чтобы поцеловать. Люси быстро делает шаг назад.
— Я серьезно, — говорит она. — Нет.
— Тогда позволь пригласить тебя на ужин. Без всяких условий, — говорит Рэнди. — В субботу вечером.
— Хорошо, — неожиданно для себя говорит Люси.
Рэнди широко улыбается и распахивает перед ней пассажирскую дверцу.
— Я верю в судьбу, — говорит он. — И верю, что мы не зря встретились на этой вечеринке.
Но Люси не слушает его. У нее будто узел под ложечкой, а в горле першит, словно она пыли наглоталась. Если у нее все в порядке с глазами, то вон там, в дальнем конце парковки, стоит ее машина. В самом углу, рядом с магнолией с пышными кремовыми цветами.
— Не знаю, чем я думала, — говорит она. — Я на машине.
Ночь вдруг кажется ей темнее; зеленые склоны позади здания клуба на самом деле всего-навсего обычные насыпные горки, устроенные для забавы членов клуба. Однажды кто-то рассказал ей, как раньше гольф-клуб выписывал по почте светлячков, которых присылали в июне в больших картонных коробках, и когда гости смотрели через стеклянные двери, казалось, что они и в самом деле живут здесь в кустах и в траве.