– А вы не?
– Какое снотворное, ты по голове сколько ударов выхватил?
– По голове вроде не было, по лицу только парочку.
– Ой, спортсмен, отдыхай, короче. Телефон тебе завтра привезти обещали. И вещи какие-нибудь. Вроде даже родители собираются приехать. Ну, по крайней мере, я точно слышал, как Череповец твоя звонила им. Хорошая девочка. Мне понравилась.
– С ума сойти. А кому она не сказала, что я в больнице?
– Не знаю, вот завтра придет и спросишь у нее! Спи давай. Через два часа обезболивающее получишь, раньше не жди, и так дозу слоновью вкололи.
Спать не хотелось. Но пришлось заставить себя расслабиться, выкинуть из головы всякие глупые мысли и уснуть. Организму необходим отдых, так быстрее в себя приду. А завтра узнаю у Юли все подробности.
Следующий день прошел шумно. Утро ушло на всякие процедуры, МРТ, разговоры с врачом. А потом я услышал такой знакомый смех из коридора. Смеялся Ромка. Влад что-то ему рассказывал. А еще я точно различил голос Букашки. Не понял, эта компания ночевала в одном месте, что ли? Усевшись поудобнее в кровати, стал ждать гостей. Благо ожидание не затянулось. Дверь распахнулась, будто кто-то толкнул ее ногой.
В комнату тут же ворвались шум, смех, яркие краски огромного букета цветов, а еще аромат домашней еды. Боже, поверить не могу, что три человека могут производить столько шума!
– Ну что, Стасон, – со смешком приветствовал меня Ромка, – доспехи геройские не жмут?
– Как я тебя рад видеть, шутник фигов!
– Конечно, рад. Без меня в больнице скучно, а вот со мной…
– А с тобой всегда слишком весело, – Влад протиснулся мимо Ромки и, подмигнув, поставил на тумбу букетище. – Это тебе от Белки, сказала, что даже мужчинам нужна красота, чтобы не скучать в больнице. Я не стал спорить.
– Спасибо ей передай.
– Ага, обязательно передадим. Она же вот сейчас из холла поднимется, кофе покупала.
Сергеев как всегда был громким, сыпал шуточками и непрестанно улыбался. А еще он сейчас стоял рядом с Юлькой и нагло закинул на ее плечи руку с лангетой на кисти.
– Сергеев, ты грабельку-то свою от девушки убери. А то лангетка может и в гипс превратиться.
– Да ладно, не страшно. Мы же в больнице, так что быстро подлатают. Но я спросить хотел. Вот эта красавица утверждает, что вы вместе. А мы-то и не в курсе. Нам-то с Владом ты что говорил?
– Сергеев!
– А вот не скрывал бы свою Юльку от друзей, может, и не пришлось бы драться одному!
Ну, понятно. Сергеев изволит переживать. А когда он переживает, превращается в настоящего засранца. То есть еще больше, чем обычно.
Юля, к моему удивлению, очень легко влилась в компанию этих обормотов. Парировала шутки Сергеева, мило общалась с Владом, с Белкой они и вовсе спелись моментально и гоняли парней по всей больнице. Букашка будто была знакома с ними всю жизнь. И, с одной стороны, это не могло не радовать, а с другой, мне хотелось, чтобы все ее внимание принадлежало мне. Эй, я и сам еще не успел насладиться ее компанией в полной мере, а уже приходится делиться!
Букашка в общем-то почти не отходила от меня. Не стесняясь, целовала, или гладила сбитые костяшки. Или же уверенно отвечала Ромке, что таки да, мы вместе. И нет, ему не показалось ночью, что отвозил он ее именно ко мне в квартиру, как только она собрала вещи у себя. Я млел. Это было очень приятно.
Еще одно потрясение меня ждало, когда приехали родители. С кем в первую очередь обнималась моя мама? Не с сыночком родным, не-ет! Отец только посмеивался, видя мое удивление. Но, как выяснилось, эти две женщины полночи висели на телефоне.
Папа только рукой махнул и шепнул мне, что благодаря Юльке смог поспать спокойно, ведь было кому выслушать все переживания матери. Правда, также шепотом он успел отчитать меня, что я скрывал от них наличие девушки в своей жизни, и предупредил, что Валентина Сергеевна изволит обижаться. Не знаю, может быть, после выписки мама мне еще и выскажет все обиды, но сегодня она этого никак не показала.
В течение дня, под разговоры и шутки, я выяснил, что вчерашней ночью драка прекратилась исключительно потому, что Юлька, испугавшись за меня, подняла тот самый кирпич, которым мне отбили руку, и самым наглым образом разбила чужую камеру, при этом заявив, что ей ничего не будет, так как она имеет справку.
Рассказывая это, Букашка так мило краснела, что мне нестерпимо захотелось ее обнять, жаль, в тот момент в вене стояла капельница.
– Я так испугалась, Стас, – тихонько призналась она мне, – не знала, что делать. А потом ты упал и за тебя стало в сто раз страшнее. Я вообще не думала, что творю. А эти люди во дворе, представляешь, они просто стояли и смотрели. Никто не помог. Вообще никто. Более того, достали телефоны и начали снимать видео. Даже скорую не вызвали. А я не сразу вспомнила, что у меня и у самой телефон был.
Про синдром Дженовезе ей позже объяснил Виталий Геннадьевич. Но Юля все равно была возмущена.
Подумать страшно, сколько страха пережила Юля только из-за того, что в какой-то момент большинству людей стало интереснее снимать чужое горе, чем пытаться помочь. Печально все это. А еще мне было стыдно. Что не я ее, а она меня в итоге защищала. Но как сказала сама Юлька:
– Я рада, что смогла перебороть свой страх перед нападением. Так что в какой-то степени мне есть за что быть благодарной этим гадам. Вот еще бы они тебе не навредили.
В чем-то я ее даже понимал. Но все равно было стыдно. Защитник из меня получился такой себе. Но главное – Юлька не пострадала. А дальше… Что будет дальше, станет понятно, когда я выпишусь. Но одно точно: квартиру она поменяет!
Глава 21
К огромному моему сожалению, в больнице мне предстояло провести целых две недели. Когда Виталий Геннадьевич озвучил мне предполагаемый срок моего “отдыха” на больничной койке, я психовал так, что врач решил выйти из палаты и дать мне остыть, прежде чем продолжать разговор. Все Юлькины выходные и даже больше. Столько упущенного времени, черт возьми!
А потом Геннадьевич и вовсе заявил, что на мое счастье сейчас в больницах после операции не держат по десять дней. А не то бы…
– Стас, это всего две недели, – успокаивала меня Юлька, свернувшись уютным комочком под боком. – Чего ты так нервничаешь?
– Я не нервничаю, – бухтел в ответ, – просто мало того, как пацану зеленому напинали на твоих глазах, так еще и все праздники испортил тебе. И вообще, как представлю потом ходить цыпленком с крылом перемотанным. Ну что за мужчина такой, вместо того чтобы свою девушку на руках носить, буду просить у тебя напоминать мне пить таблетки.
– Ну не утку же выносить.
И пока я возмущенно глотал воздух, не находя слов для ответа, Букашка спрятала нос у меня в изгибе шеи и самым наглым образом смеялась.
– Прекрати, – отдышавшись, Юлька посмотрела на меня куда как серьезнее, – Ты представляешь, что было бы со мной, если бы я встретила этих жертв Интернета одна? Мне до сих пор иногда кажется, что по рукам тараканы бегают. Ты их видел? Фу, мерзость ведь!
– О да, тараканы самая большая проблема того вечера.
Фыркнув, дернул темную прядь волос. Смешная она, Букашка. То серьезная, как вот сейчас, то смеется, делясь с окружающими своим хорошим настроением. В одно мгновение командует медсестрами в больнице, как оказалось, с легкостью может напасть на каких-то придурков в подворотне и при этом боится несчастных тараканов. Нет, согласен, эти тварюшки были особо жирными, не русские “Васьки”, по углам шныряющие. Клубок противоречий и в глазах мелькающая загадка. Такой я видел свою Череповец. В такую влюбился.
Вздохнув, прикрыл глаза, кайфуя от того, как тонкий пальчик вырисовывает какие-то узоры на моей груди.
– Проблема ведь не только в том, что мы с тобой меньше времени будем проводить вместе. У меня клуб, администратора так и не нашел, кто его будет открывать, следить за всем? А потом, знаешь, что советует Виталий Геннадьевич? Через полтора месяца после операции съездить в санаторий с программой реабилитации вот для таких, как я. А это еще три недели. В итоге что получается? В рабочее состояние я приду не раньше, чем через два месяца? Ну чего вот этим придуркам было не напасть на нас весной? Я бы хоть за работу не переживал!
– Что у тебя самое сложное в это время года на работе?
Юлька села полубоком и прикусила губу в ожидании ответа.
– Да так-то ничего особенного. Если привезешь мне ноут из квартиры, зарплаты я переведу и отсюда. Открытие и закрытие зала можно было бы свалить на охрану. Парни толковые, все знакомые. Ничего смертельного. Продажа новых клубных карт заморозится. Ремонт придется отложить. Что еще? Хотел нанять администратора, но сейчас не в состоянии этим заниматься. Перепланировка, естественно, в топку.
– Так, подожди. Ну, смотри, предположим, я могла бы помочь с наймом админа. У моей бывшей одногруппницы есть доступ к спискам страждущих. Короче, она в конторе по подбору персонала трудится. С ней мы этот вопрос легко бы решили.
– Ага, а сотрудник новый где, на лавочке сидеть будет? Там сначала надо планировку менять, ресепшн делать.
– Администратор на данном этапе мог бы работать в твоем кабинете. Пока изучит фронт работы, документы, программу, через которую ты карты посетителей отслеживаешь. Я могла бы помогать в первое время. Не с программой, конечно, хотя и этот момент решаем. Я-то по графику работаю, в свободные дни могла бы по нескольку часов проводить в зале.
– А со мной ты когда будешь время проводить?
– Все свободное, – Букашка показала мне язык, – а вообще, подумай, Стас. Я хочу помочь, но главное, что могу. В конце концов, это то, чему меня учили. Забыл? Красный диплом руководителя. Думаешь, не справлюсь?
– Проблема в том, Букашка, что я уверен, что ты справишься. И потом, первое – ты про меня забудешь, второе – не захочешь отдавать бразды правления.
– Что-о-о?
– Что? Я видел, как ты Ромку гоняла по этажам. Договорись с этим, принеси то. Влад, найди Виталия Геннадьевича. Ты даже мою маму приручила моментально. Валентина Сергеевна, а давайте сходим чай попьем, пусть Стасик отдохнет от шума. Ты представляешь, что сделала? Увела мою маму в тот самый момент, когда в палате собрались четверо мужиков, и дала нам нормально пообщаться без оглядки на нежное родительское сердце!