ю, как раз когда мы собирались повернуть назад, к берегу, Джордж Лоу увидел двух качурок, летавших вокруг вершины пика в 7000 футов. Можно только предположить, что эти птицы гнездятся в горах в 230 милях от моря, где они нормально кормятся.
После полутора часов обратного полета к берегу мы начали высматривать трещиноватую область, которую раньше пересекли, но поверхность оставалась ровной, ненарушенной.
Радиосвязь с базой была потеряна через полчаса после вылета, и все еще не удавалось связаться с судном и даже поймать радиомаяк, который Льюис непрерывно вызывал. Вскоре стало ясно, что нас снесло больше, чем мы предполагали, и что самолет значительно отклонился от курса.
Льюис, уверенный, что мы отклонились к югу, повернул на северо-северо-запад с намерением выйти к берегу и вдоль него возвратиться к судну. Еще через час под нами была все та же беспредельная белая равнина в пятнах неясных теней, и я начал задумываться над нашим довольно неприятным положением, особенно из-за невероятно изрезанной трещинами области между нами и Халли-Бей.
Через два с половиной часа после того, как мы оставили горы, стала видна полоса низких облаков, которая, мы надеялись, шла над чистой водой у берега. Около этого времени двигатель чихнул и остановился, но заработал снова, когда Льюис переключился на другой, почти уже пустой бак. Через несколько минут та же история повторилась, так как израсходовались остатки бензина. Вряд ли это могло понравиться Лоу, Далглишу и Смарту, сидевшим в задней части самолета и не знавшим как следует, что происходит. Робин Смарт спросил Джорджа Лоу, что случилось.
— О, — ответил Джордж, — я думаю, они не знают, где мы!
— Если так, — сказал Робин, — я не думаю, чтобы я мог чем-нибудь помочь, — и откинулся на спинку.
Вскоре мы увидели по правому борту как будто беспорядочную массу глыб изломанного льда, но он сливался с низким облаком, и трудно было определить, что это — только ли облако или массы льда, смешивающиеся с облаком. Льюис полагал, что это ледник Досона — Ламтона. Если это было верно, то «Оттер» находился в 60–70 милях к югу от Халли-Бей. Через 10 минут он уже летел над облаком, под которым, мы надеялись, окажется берег. Вдруг показался небольшой разрыв, и через него стали видны два ледяных поля, плавающие на темной воде. Самолет пошел вниз, в этот разрыв, и оказался над ледяными утесами, изрезанными большими трещинами. По тому, что мы знали о береге с прошлого года, было ясно, что это может быть только кромка ледника Досона — Ламтона. Догадка Льюиса оказалась правильной, и нам нужно было только лететь на север вдоль берега к судну.
Через несколько минут мы услышали позывные Халли-Бей и смогли сообщить им, где находимся. Еще через полчаса с небольшим «Оттер» благополучно сел на базе. Там нам сказали, что они нас слышали большую часть времени и каждые четверть часа включали радиомаяк, хотя мы услышали его только за несколько минут до прилета на базу.
На утро 12 января Джордж Лоу, Дональд Мильнер (корреспондент Би-би-си) и я вылетели из Халли-Бей в Шеклтон на «Оттере», пилотируемом Джоном Льюисом. Через небольшой промежуток времени самолет вошел в низкое облако и спустился до высоты 200 футов, чтобы лететь под ним. Ледяной припай был повсюду так покрыт торосами, что почти не было мест, по которым можно было бы ходить. В лед вмерзло бесчисленное множество айсбергов, большинство из которых имели высоту только около 50 футов. В полете нам стало ясно, что судно должно держаться у края припая, где на протяжении большей части нашего пути тянулся проход с чистой водой. Ледяные поля были мощными, но, по-видимому, узких разводий было достаточно, чтобы «Магга-Дан» мог продвигаться.
К тому времени, как самолет достиг залива Фазеля, облака разошлись, и, летя при ярком солнце на высоте 2000 футов, мы могли видеть Шеклтон, до которого еще оставалось 20 миль. Делая круг над базой, мы увидели, что для нас отметили флагами посадочную полосу. Еще минута, и после двух с половиной часов в воздухе «Оттер» сел и подрулил к маленькой группе ожидающих фигур. Все кругом пожимали нам руки. Мы выгрузили почту за весь год, картофель, апельсины, яблоки, уголь и многое другое, привезенное для базы. Затем все отправились в домик, где рекогносцировочная партия провела остаток дня в чтении писем и обмене с нами шеклтонскими новостями и новостями внешнего мира.
После позднего ужина Кен Блейклок повел меня в обход по базе, чтобы я осмотрел временные склады запасов и общее ее расположение. Ящик от сноу-кэта, где перезимовала партия, теперь был заброшен и по крышу засыпан снегом, но легко было представить себе ужасные условия, в которых они жили.
Была поздняя, освещенная солнцем ночь, когда все легли спать; наутро встали тоже поздно. С судна Стреттон сообщил, что «Магга-Дан» хорошо продвигается и прибудет во второй половине дня.
Когда судно стало уже видно, Рой Хомард зажег костер, приготовленный им наверху, на шельфовом леднике. Черный дым относило в сторону на фоне ослепительно блестевшего снега; все спустились к кромке льда, чтобы встретить судно. Повсюду кромка припая покрылась торосами от сжатия, вызванного проходящими мимо ледяными полями и айсбергами; местами торосы поднялись до 15 футов. Выбрав участок, за которым лед выглядел более гладким, капитан Петерсен начал выламывать небольшой «док» для своего судна. Вторая полоса сжатия оказалась неподатливой, но в конце концов на поверхность начали всплывать громадные куски льда; некоторые из них походили на небольшие айсберги мощностью до 30 футов. Этот процесс постепенного дробления льда продолжался несколько часов, пока судно не вошло в припай достаточно далеко, чтобы быть защищенным от всех ветров, кроме приходящего прямо с севера, но и в таком случае в «док» могли бы пройти к судну только небольшие льдины. «Док», конечно, получил название «Гавань Пита».
После первого часа работы над «доком» наша рекогносцировочная партия, ожидавшая на льду, получила возможность взобраться на борт. Приветственные возгласы сменились рукопожатиями, и все разошлись по каютам или пошли в салон, чтобы, сидя за стаканчиком, обменяться новостями.
Наконец-то все члены экспедиции снова были вместе, готовые закончить постройку базы Шеклтон и закладку запасов до отхода судна. Помочь нам в этой работе пришли 10 членов рекогносцировочной партии экспедиции Королевского общества, которые возвращались теперь в Англию на «Магга-Дане». Они заявили, что твердо решили выполнять такую же тяжелую работу, как все остальные, пока судно будет стоять в Шеклтоне, и они поистине так трудились.
Глава седьмаяПодготовка и устройство базы Скотт
В то время как мы, вернувшиеся в Лондон на «Тероне», готовились к тому, чтобы снова отправиться на юг, а позже были активно заняты укреплением базы Шеклтон и устройством станции Саут-Айс, Комитет моря Росса работал над осуществлением плана устройства базы Скотт. Подбирались люди и материальная часть, самолеты, собаки и тракторы, было получено судно, на котором они должны были отправиться на юг, в залив Мак-Мердо.
Пятеро ученых, выделенные Новой Зеландией как часть вклада этой страны в организацию Международного геофизического года, должны были присоединиться к новозеландской партии Трансантарктической экспедиции; поэтому и помещения, и количество запасов нужно было значительно увеличить. Ответственность за деятельность обеих партий возлагалась на сэра Эдмунда Хиллари, и я предоставляю ему возможность описать в двух следующих главах их приготовления и успешное развертывание работ.
Организация партии моря Росса, входящей в Трансантарктическую экспедицию, приобрела срочный характер, когда Миллер, Клейдон и я вернулись из нашей поездки на «Тероне» в море Уэдделла. Устройство базы Шеклтон позволило приобрести полезный опыт и, в частности, заставило нас осознать, насколько важны предэкспедиционная тренировка и планирование для нашей партии, прежде чем мы покинем Новую Зеландию. Хотя большая работа была уже проведена в наше отсутствие руководящей организацией — Комитетом моря Росса в лице секретаря его А. С. Хелма и различных исполнительных подкомитетов, все же многое еще оставалось сделать, а время шло быстро.
Задача по помощи Банни Фуксу не казалась устрашающе сложной. Мы должны были проложить тракторный маршрут с полярного плато вниз, к морю, и устроить два склада горючего и продовольствия для совершающей переход партии; один — на 80° южной широты, другой — на 83° южной широты. Но задачи, стоящие перед нашей экспедицией, колоссально усложнились со времени ее начала. В нашу партию теперь включалась группа из пяти ученых, которые должны будут проводить исследования по программам Международного геофизического года. Я тоже решил пополнить партию достаточными силами для работы в полевых условиях, чтобы иметь возможность выполнить широкую программу топографических съемок и геологических изысканий. Это привело к тому, что наша партия зимовщиков выросла от скромного общего числа в 12 человек до более внушительного числа в 22 и подобным же образом должны были расшириться домики нашей базы и ее оборудование. Позже я решил сохранить в нашем составе также Мэррея Дугласа, и в конце концов на базе Скотт нас зимовало 23 человека. Мы теперь рассматривали себя не только как партию поддержки Трансантарктической экспедиции, но еще и как группу, осуществляющую первую серьезную попытку Новой Зеландии исследовать территорию Росса, и намеревались максимально использовать каждую минуту для этой цели.
Мы располагали обширными сведениями из первых рук о заливе Мак-Мердо, где намечали устроить нашу базу. В то время как трое из нас были с Фуксом на «Тероне», другие трое новозеландских наблюдателей отправились на юг, в море Росса, для участия в операции военно-морского флота США «Дипфриз-1». Двое из этой тройки были членами нашей зимующей партии: Тревор Хэзертон — геофизик и старший ученый, руководитель новозеландской группы Международного геофизического года и Берни Ганн — один из наших геологов, опытный и сильный альпинист. Третьим наблюдателем был лейтенант-командор новозеландского военно-морского флота У. Дж. Л. Смит. Как капитану экспедиционного судна «Индевр», ему было поручено сообщить о местах, подходящих для разгрузки судна. Главная задача партии состояла в исследовании западной стороны залива Мак-Мердо, чтобы найти подходящее место для базы Скотт. Первоначальный план Фукса предусматривал использование ледника Феррара как пути на полярное плато. Этим маршрутом шел на запад Скотт, и хотя, согласно его отчету, дорога эта довольно трудная, но он успешно поднялся по ней на плато. Следовательно, это была первая линия обследования, обещающая нужные результаты. Подняться по леднику Феррара для нас было чрезвычайно удобно, так как эта прямая дорога наверх должна была послужить и путем к южным складам. Предстояло исследовать несколько мест в качестве возможных площадок для базы Скотт. Два члена партии Скотта, профессор Дебенэм и сэр Чарльз Райт, рекомендовали каждый по одному району исследования: первый — острова Дейли, второй — мыс Баттер.