— Нет, — пробормотала я.
— Я просто пришла проведать тебя, — она подошла ближе. — Знаю, что занятия начинаются завтра, и я хотела посмотреть, как ты держишься.
— Я в порядке. Просто интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они заметят, что я не посещаю занятия, и выгонят меня. — Я выдавила из себя слабый смешок, но не думаю, что выражение моего лица соответствовало действительности.
— Я бы сделала то же самое, — проворковала МакКензи. — Это того стоит. Ты найдешь его, Катрина. — Милая улыбка промелькнула на лице Маккензи, когда я наклонилась вперед, чтобы обнять ее. — Собственно, именно поэтому я и пришла поговорить с тобой, — начала она. Я отстранилась, чтобы посмотреть на нее, пока она говорила. — Я просто не могу позволить себе оставаться здесь, пока вы с Беллами занимаетесь этим. Не после всего, что мы пережили вместе. И Ной чувствует то же самое. Мы не можем оставаться в стороне.
Я потерла переносицу между бровями.
— МакКензи, мы говорили об этом. Я не могу позволить тебе отказаться от того, что у тебя есть в ISA. Я не могу позволить тебе отказаться от своих мечтаний ради этого… ради меня. Майло не хотел, чтобы мы все вернулись домой только для того, чтобы ты все бросила, помогая мне искать его.
— Ты не понимаешь, Катрина. — МакКензи замолчала, затаив дыхание на мгновение, показавшееся вечностью. — Работать здесь, в ISA, — не моя мечта. Получение диплома по художественным коммуникациям — не цель моей жизни. Я здесь просто потому, что не знала, что еще делать со своей жизнью. И поверьте мне, с деньгами моей семьи, они позволят мне вернуться в любое время и продолжить с того места, на котором я остановилась, я уверена в этом. И это именно то, что я хочу сказать. Я всегда легко получала то, что хотела, не из-за того, кто я есть, а из-за того, кто мои мама и папа. А теперь я хочу большего. Того, чего не могут дать мне их деньги. То, что я могу дать себе только сама. Прошедший месяц помог мне понять, что важно. И это не диплом какой-то дурацкой художественной школы. В моей жизни важны люди.
Я молча уставилась на нее, моргая в темноте. Не знала, что на это ответить. Я никогда не слышала, чтобы эти идеально накрашенные розовые губы произносили такие красноречивые речи. И, конечно, я не могла поверить, что это была та самая соседка по комнате, которая была одержима идеей таскать меня на вечеринки в колледже и игнорировала мои просьбы не делать этого.
— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, — сказала я.
— Ну, теперь ты поймешь. Потому что я иду с тобой. И Ной тоже. И на этот раз это специально. — Она озорно улыбнулась.
— МакКензи, — я еще раз попыталась, но безуспешно, переубедить ее, но она всегда была на шаг впереди меня.
— Ты не сможешь меня остановить. Если ты не позволишь нам отправиться с тобой, мы сами туда полетим.
— Хорошо, — вздохнула я, хотя втайне была рада, что мне не придется оставлять ее одну. — Но ты должна быть осторожна, и если что-то пойдет не так, держись подальше и помни, что это наша с Беллами борьба. Я никогда не прощу себе, если ты или Ной пострадаете из-за меня.
МакКензи наклонилась к моему уху, лукаво глядя мне в глаза.
— Да, да. Вообще-то, ты бы никогда не попала в такую переделку, если бы я не пригласила тебя на вечеринку в честь Хэллоуина в прошлом году, так что, знаешь, теперь это в некотором роде и моя проблема тоже.
— Если это то, что ты хочешь себе сказать. — Я покачала головой, но даже весь груз, который я несла, не смог сдержать легкой улыбки, которая скользнула по моим губам.
Еще раз обнявшись и посмеявшись, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и МакКензи выскользнула за дверь на свою половину общежития. Она даже не попыталась скрыть своего волнения, когда позвонила по телефону, что я должна была предвидеть.
— Привет, Ной! Все подтверждено. Собирай чемоданы, потому что завтра мы отправляемся на Кубу.
3. От Севера до Запада
Беллами
В этой комнате было слишком пусто. Слишком холодно. Слишком одиноко. Но у меня не было сил идти куда-то еще. Итак, я сел на край кровати в старой мансарде Майло, уставившись в пол, будто он исчезнет, если я моргну. Нога не переставала дрожать от нервов. Я что, совсем спятил?
То, что я был жив — по-настоящему жив, — безусловно, вызывало у меня свои эмоции, и я не мог избавиться от давящего чувства, что я больше не совсем понимаю, кто я такой. Я не был уверен, что испытывал такое в течение долгого времени. Во времена моих лучших дней это было легко, когда я точно знал, ради кого и чего я плаваю. Но теперь мир изменился, и чудо исчезло. И даже если бы я вернул Майло, как планировал, к чему это привело бы меня? Для чего я здесь?
Разбитая жизнь без единственного человека, которого я когда-либо по-настоящему любил, — Серены. Даже когда я наконец смог умереть, она не ждала меня там, как я надеялся. Так на что же мне было надеяться? Почему меня должно волновать, какой след я оставил в этом мире, хороший или плохой? Я был здесь только для того, чтобы сделать то, что должен был сделать.
В момент нежности я улыбнулся, вспомнив ее голос, такой мягкий и ласковый. Слишком нежно, когда она говорила мне, что любит меня своим странным, особенным способом.
— Я люблю тебя 18 раз по 66. От Севера до Запада, — сказала она однажды вечером, когда мы прощались.
— Это не имеет смысла, любимая. Что это значит? — Я рассмеялся.
— Не знаю, — хихикнула она. — Просто пришло в голову.
И с тех пор это стало нашим. Восемнадцать умножить на шестьдесят шесть. С Севера до Запада. В этом было столько же смысла, сколько в том, что она любила меня. Она была слишком бесстрашной мечтательницей для этого мира. Возможно, именно поэтому она так сильно стремилась стать частью меня. Если бы я только не позволил ей. Если бы я просто послушал Майло и держался подальше от ее мира, она, возможно, была бы жива. Я убил ее и ненавидел себя за то, что вернулся сюда, вынужденный вспоминать об этом каждый день. Здесь больше не было моего отца, которого можно было бы винить. Только я. Моя улыбка быстро превратилась в хмурое выражение.
Я провел пальцами по волосам, чувствуя тяжесть головы в ладонях. Мне нужно было поспать. Но вместо этого я встал, глаза горели от желания отдохнуть. Звук шагов эхом отдавался по алюминиевой лестнице, когда я спускался на первый этаж гаража.
Пройдя сквозь темноту магазина, я вышел на улицу, где соленая вода залива ударила мне в ноздри, как глоток свежего воздуха. Я неторопливо подошел к мотоциклу Майло, безжизненно стоявшему на стоянке. Когда мы были прокляты, мне всегда казалось странным, что он тратил свое время на то, чтобы научиться возиться с подобными вещами. Это казалось пустой тратой сил для того, кто был проклят в аду и застрял во временной петле, умирая снова и снова каждую ночь. Но, думаю, это принесло ему свои плоды. В конце концов, оказалось, что это я был дураком. Может быть, именно поэтому он любил играть с этими чертовыми штуками. Машины и карты не могли разбить его сердце.
Я покачал головой, понимая, что мне следует вернуться в дом и заставить себя уснуть. Подавляя зевоту, я ощутил какое-то странное чувство надежды, что, возможно, мне не стоит быть таким циничным. Именно тогда я поклялся себе, что обязательно вернусь с определенной целью. Я отвезу Катрину на Кубу. Я смогу защитить ее и найду способ вернуть Майло. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы не стать причиной гибели еще одного дорогого мне человека.
Это все, что у меня осталось.
4. Свирепый шторм
Катрина
Сегодня был день, когда мы уплывали на Кубу. Я выполнила свой утренний ритуал настолько эффективно, насколько это было возможно, поспешила собрать свои непослушные волосы в свободный хвост и натянуть поношенные кроссовки — те, что высохли от соленой воды и были покрыты песком, от которых так и не смогла избавиться.
Я доехала до пристани, но припарковалась за квартал от нее, чтобы не вызвать подозрений, если таковые возникнут. Торопливо направляясь к докам, осмотрела окрестности в поисках Беллами. Он стоял на коленях над узлом, привязывающим большую яхту к причалу.
— Все в порядке? — спросила я, наблюдая за тем, как его ловкие пальцы перебирают веревку.
— И тебе доброе утро, — тихо усмехнулся он.
— Прости, — сказала я, пинком отправляя в воду обломок ракушки. — Я просто волнуюсь.
— Не стоит, — голос Ноя напугал меня, когда он появился сверху, перегнувшись через борт лодки. — У тебя много помощников.
Я посмотрела на него тяжелым взглядом, но сердце при виде его воспрянуло.
— Тебе не обязательно было приходить, Ной. Майло бы не хотел…
— Хорошо, что никому из нас нет дела до того, чего хочет Песочник. Кроме того, я бы предпочел заниматься этим, а не разбираться со своим разъяренным дядей и его страховкой из-за «украденной» моторки. Сложно объяснить, как я это допустил.
Я закатила глаза, игриво меняя позу.
— Мне следовало бы уже знать, что я не смогу избавиться от тебя и МакКензи.
— Может, ты и можешь контролировать воду, но не можешь контролировать нас.
— Я бы не был так уверен в этом, — сказал Беллами. — Не забывай, что она все еще сирена. — Он подмигнул мне, но что-то в его словах все еще тревожило какую-то странную пустоту внутри меня. Мне не нравилось вспоминать о своей силе. Это было слишком опасно.
— Кстати, о МакКензи… — Ной огляделся. — Где она?
— Все еще спала, когда я уходила. Я слышала, как сработали по крайней мере четыре ее будильника, так что уверена, что она собиралась встать в любую минуту. Она не должна сильно отставать от меня, — я пожала плечами.
Выражение лица Ноя изменилось, на его темных бровях появились любопытные складки.
— Вчера вечером она поклялась, что придет пораньше. Я уже дважды звонил ей, но она не ответила.
Я проверила телефон. От МакКензи ничего, но у меня был пропущенный звонок от мамы. Я перезвоню ей позже.
— Может, мне стоит проведать ее, — сказала я, поворачиваясь лицом к окраине романтичного маленького городка Константин. — Я вернусь.