— Только не в январе. — Я побарабанил пальцами по столу, глядя на голубую воду под мрачным небом.
— Бастиан помог нам. — Катрина вздрогнула. — Почему?
— Для него это была не просто сделка. Это была миссия. По какой-то причине ему нужно, чтобы эта тварь умерла.
— Ну, тогда я тоже этого хочу, если это означает получить корону.
— Хм, — саркастично поджал я губы. — Тогда, думаю, тебе нужно окунуть свою рыбью задницу в эту ледяную воду и заманить его сюда. — Я ухмыльнулся. — Я слышал, что русалки — любимая закуска кракена… И уверен, что он давно их не пробовал.
21. Око бури
Майло
Жара от крови, струящейся по руке, было почти достаточно, чтобы отвлечь меня от боли, причиняемой вонзившимся в нее лезвием. Почти.
Я прикусил ткань зубами, скрежеща, когда нож вонзился в кожу и содрал верхний слой с мышц. Чернила глубоко въелись в кожу. Вероятно, до кости. Мне пришлось на мгновение остановиться, чтобы перевести дыхание.
На верхней площадке кубрика появилась Клара, нависая над тем местом, где я сидел на ступеньках под покровом ночи.
— Нужна помощь?
Я не повернул головы.
— Швабры с палубы не вмешиваются в личные дела капитана.
— Тогда скажи, что я сейчас не швабра с палубы. Скажи, что я — просто человек, наблюдающий за тем, как другой человек борется со своими демонами. — Она наклонилась мне навстречу, опустилась на колени рядом и взяла окровавленный нож из моей руки.
— Сражаюсь со своими демонами или поддаюсь им, я уже не могу сказать, что именно, — простонал я. Она снова вонзила нож. Я поморщился от боли, когда она разрезала кожу, отрывая плоть от плоти. Словно разделывая рыбу, она провела лезвием по ширине татуировки, которую я так старательно вытравливал в течение последнего месяца в море. Теперь, когда у нас впереди был еще месяц, карта четко отпечаталась в моей голове, и мне больше не нужна была эта чертова печать Бастиана, отмечающая меня как его раба.
— Вот, — сказала Клара, поливая из бутылки ром на зияющую рану у меня на предплечье. Я думал, что у меня вот-вот выбьются зубы от того, как сильно я прикусил тряпку, когда по венам разлилось жжение. Но как только я почувствовал легкое облегчение от того, что за мной, по крайней мере, никто не следил, разорванная плоть восстановилась прямо на наших глазах. Сухожилия и кожа появились как по мановению волшебной палочки, соединившись воедино, и на моей руке появилась новая татуировка в виде зазубрин и шрамов.
— Черт возьми! — Я ударил кулаком по краю ступенек, ободрав кожу о дерево, изъеденное солью.
— Не переживай так из-за этого, — успокоила Клара, вытирая окровавленные руки тряпкой, которая только что была у меня во рту. — Ты согласился на это. Теперь смотри до конца.
— Откуда ты вообще знаешь, на что я согласился? — прорычал я.
— Знаешь, я наблюдала за тобой в таверне той ночью. Я не знаю, зачем ты это сделал и чего добиваешься. Но я знаю, что ты заключил сделку, и теперь вижу, что ты сожалеешь об этом.
— Нет, — проворчал я. — Я не жалею об этом. Это то, что я должен был сделать, но… — Я взял себя в руки. Я так отчаянно хотел разделить бремя, лежащее на моем разуме и сердце, что чуть не выдал все. Я едва знал Клару. Я ни единой душе на борту этого корабля не рассказал о том, что мучило меня днем и ночью. И я бы не стал портить это впечатление. Ей, как и всем остальным на борту, не нужно было ничего знать. — Я ни о чем не жалею.
— Поступай как знаешь, кэп. Но знай, что ты здесь не единственный, кто жалеет о том, что не хотел бы потерять.
Я приподнял бровь, мне было любопытно, что она имела в виду, но знал, что лучше не задаваться этим вопросом.
— Спасибо тебе за… помощь, — сказал я, глядя на кровавое месиво на палубе. — Я уберу это. А ты иди поспи немного, Клара.
Я ожидал, что она запротестует, но она только повернулась и ушла, не сказав ни слова, и последние пряди ее огненно-рыжих волос растворились в густой темноте. Я спокойно вытер кровь, снова оставшись наедине со своими мыслями. Выплеснув ведро красной воды за борт, я наблюдал, как акулы кишмя кишат в воде внизу. Падальщики, которые только и ждут своего шанса поймать что-нибудь стоящее. Разве не все мы были такими?
Когда я покидал палубу, вдалеке прогрохотал низкий раскат грома, предвещая гряду штормов, надвигающуюся в нескольких милях к западу от нас. Это был медлительный монстр, и я ожидал, что мы не заметим его, учитывая направление и скорость. Мы двигались медленно, чтобы не оказаться слишком близко к нему за ночь. Если бы утром он все еще был там, нам пришлось бы просто обогнуть его. Я предпочел не останавливаться и не пережидать. Время было слишком ценным, чтобы тратить его впустую.
В ту ночь в своей каюте я видел ее во сне.
Она шла ко мне по пляжу, видение, взывающее ко мне своей песней. Я побежал к ней, но прибрежный песок становился все длиннее и шире, образуя тропинку, по которой мне никогда не убежать. В конце концов, я сделал неверный шаг по песку, врезался в полосу прибоя и наткнулся на холодный камень. Я снова был на маяке, куда впервые привел Катрину, чтобы показать ей звезды. Здесь все казалось правильным.
Она встретила меня наверху, ее зов успокоил мою измученную душу, когда она, словно королева, спустилась по лестнице. Как в ту ночь, когда я увидел ее в том сверкающем платье, и у меня перехватило дыхание при виде ее. Словно танцуя по воздуху, она приблизилась ко мне, целуя меня, не переставая напевать свою мелодию, не теряя времени даром, погрузила свой язык в мой и запустила пальцы в мои волосы. Я ощупал каждый дюйм ее тела, мои руки скользнули вниз по ее платью, чтобы найти разрез на бедре. Она направила меня под него, словно напевая песню своими руками, поместив мои ладони между теплыми своими ногами. Я прошелся по ее нежным частичкам, вверх, вниз, внутрь и наружу, страстно желая соединить наши тела раз и навсегда, чтобы время и расстояние больше никогда не смогли нас разлучить.
Я целовал ее медленно и уверенно, пока мои пальцы двигались в ней. Она издала блаженный стон, который унес морской ветер, и я еще крепче прижался к ней. Но затем ее голос стал мрачным и холодным.
— Я же говорила тебе не становиться таким, как они.
Я открыл глаза и увидел себя лицом к лицу с глазами, синими, как глубины океана, смотрящими на меня прищуренными зрачками хищника. Я оторвался от нее, мое сердце разрывалось, когда она следовала за мной, уже не от желания, а от жажды крови. Ее сладкая песня стала эхом, гремящим в моей голове, когда она приближалась ко мне в состоянии, из которого я не мог вырваться. Я позвал ее по имени, умоляя узнать меня… но, не обращая на это внимания, Катрина положила руки мне на плечи и столкнула с маяка, следуя за мной вниз, в бушующую внизу воду.
Я вздрогнул и проснулся, когда мое тело ударилось о деревянный пол под кроватью. Сквозь витражное окно на стены уже проникали маленькие лучики солнечного света. Время было сразу после рассвета.
— Что, черт возьми, я могу с этим поделать? — пробормотал я, растревоженный сном, потирая место, где голова ударилась об пол. — Должно быть, это из-за рома.
Прошлой ночью я выпил изрядную дозу, чтобы притупить боль от самостоятельной попытки удаления татуировки, хотя это не сильно помогло. Посмотрел на покрытую шрамами руку, татуировка все еще была идеальной, несмотря на то, что кожа под ней и вокруг нее была изуродована всего несколько часов назад.
Я услышал приглушенный крик наверху. Это был голос Кигана из вороньего гнезда. Должно быть, он что-то заметил. Поспешно натянул рубашку и сапоги, схватил мечи и перекинул кобуру с пистолетом через плечо, а затем поспешил на палубу. Жуткий утренний туман покрывал воду и сильно ограничивал обзор.
— Что? — Я позвал своего первого помощника. — Феликс! — Феликс подбежал ко мне еще до того, как я успел произнести его имя.
— Замечен красный флагман, капитан. Мы увидели это слишком поздно из-за тумана. Он уже близко. — В его словах слышался сильный испанский акцент, но он был самым надежным связным на борту, поэтому я выбрал его первым помощником. Я доверял ему, и он был достаточно лоялен к моим командам и решениям. Однако, на личном уровне, даже после стольких месяцев, мы почти ничего не знали друг о друге. Как мне и хотелось.
Я потянулся за подзорной трубой, сосредоточившись на корабле вдалеке. Он был достаточно близко, чтобы я мог легко разглядеть развевающийся красный флаг на мачте даже без подзорной трубы, как только мое зрение приспособилось к туману. Корабль Карла Тейна. Огромный галеон, без сомнения, нагруженный пушками, которые были намного тяжелее, чем у большинства пиратских судов. Он обменял скорость на силу.
— Этот ублюдок никогда не сдается, — самодовольно сказал я, передавая подзорную трубу Феликсу. Судно безошибочно принадлежало Тейну. Хотя я потерял его из виду после столкновения с кораблем Беллами и военным, я знал, что это была далеко не последняя моя встреча с ним. Я знал, что рано или поздно он вернется, чтобы продолжить охоту на меня, как только встанет на ноги. Но я не возражал. Его возмездие давно назрело, когда он похитил Катрину и оставил на ее теле шрамы. Я ожидал, что он снова придет за мной, чтобы убедиться, что он получил то, что ему причитается, прежде чем я найду способ уйти из этой жизни.
Но это должно было произойти в свое время. Пока нет. Хотя я наслаждался мыслью о том, что встречусь с ним лицом к лицу, чтобы осуществить свою месть, сейчас я не мог позволить себе отвлекаться. Не тогда, когда я был так близок к тому, что, как полагал, могло быть началом пути к недостающему фрагменту карты Бастиана. Я не мог рисковать своим кораблем. А пока мне нужно было обогнать его. Дать ему возможность погнаться за чем-нибудь подольше.
— Увеличьте скорость, ребята! Давайте поймаем как можно больше ветра! — Мы с Феликсом поплелись к штурвалу. Вдалеке прогрохотал гром, и мы убедились, что не забыли о надвигающемся гигантском шторме. Мы плыли прямо к нему, но небольшая встряска от ветра и дождя все равно была лучше, чем попасть под обстрел из пушек военного корабля, который в два раза больше моего фрегата. Но проклятый туман скрывал его достаточно долго, чтобы мы не смогли как следует оторваться.