Я расправила плечи, стараясь выглядеть как можно увереннее, хотя и боялась оказаться запертой в этой пещере с таким безумцем, как Бастиан.
— Наша сделка расторгнута. Голос вернулся ко мне, потому что я не выполнила свою часть работы.
— Тсс, тсс, тсс… — Он притворился, что рассматривает свои ногти, и поднес сжатый кулак к лицу. — Законы моих сделок не так просты. Ты не сорвалась с крючка, рыбка. Твой голос должен был стать залогом того, что ты сделаешь то, о чем я прошу. Но поскольку ты этого не сделала, я мог использовать его или торговаться с ним. И я заключил сделку с ним.
— Ч-что ты имеешь в виду? — Я почувствовала, что моя мужественная позиция ослабевает, в моем голосе сквозит неуверенность.
Он щелкнул пальцами, и рядом с ним появился круг тени, образовав плавающую рамку. Когда я шагнула вперед, чтобы лучше видеть, в ней появилось изображение русалки, запертой в аквариуме в своем логове, отчаянно выглядывающей из-за стекла. Это была моя мама.
— Мама! — Я чуть не отшатнулась. — Что ты с ней сделал?
— Я только сделал то, что она просила, — пропел он. — Она пришла ко мне и предложила себя в обмен на твою безопасность и возвращение тебе голоса. Я бы не стал возражать против такой сделки. Моя собственная сирена в моем распоряжении? Я бы сказал, чертовски выгодная сделка.
— А как же наши друзья? — Паника пронзила мою грудь, когда я подумала о МакКензи и Ное. Я все еще пыталась переварить все, что он только что сказал о маме.
— О, не волнуйся, с ними все в порядке. Они полностью поддержали ее решение. Твоя мать может быть весьма убедительной. У нее очень талантливый голос. У них не было другого выбора, кроме как послушаться ее и остаться, пока она не найдет меня.
— Отпусти ее. Скажи, чего ты от меня хочешь, — прорычала я, сжимая кулаки так сильно, что, казалось, вот-вот проткну ладони ногтями.
— О, это был честный обмен. Она прекрасно знала, на что соглашалась. — Он подошел к Беллами и Серене с самодовольным выражением на лице. — Но я бы, конечно, обменял свою русалку на беспомощную богиню.
Беллами бросился вперед, все еще прикрывая Серену.
— Ты не тронешь ее!
— Возможно, и нет. — Бастиан отступил назад так плавно, словно шел по стеклянной поверхности. — Но теперь у тебя и твоих маленьких друзей есть выбор. Мамочка, дорогая. — Он указал на плавающее изображение моей матери, оказавшейся в ловушке, а затем снова на Серену с широко раскрытыми глазами. — Или Атаргатис. — Он быстро подошел ко входу в пещеру, и в облаке дыма в его руке появилась подзорная труба. — И я забираю это обратно. Вы не выполнили свою часть сделки. Кракен все еще жив, так что вы больше не сможете использовать эту маленькую безделушку для своих личных побочных заданий. Когда ты придешь в себя и решишь обменять богиню на свою мать, ты знаешь, где меня найти. — С этими словами тень поглотила его, и по пещере пронесся порыв ветра.
Беллами бросился вперед, пытаясь остановить его, но было слишком поздно. Он хватал воздух пустыми руками, сбитый с толку видом дыма на том месте, где несколькими секундами ранее стоял Бастиан. Тишина между нами четырьмя была такой густой, что в ней можно было утонуть. Что я должна была сказать? Я не могла попросить Серену пожертвовать собой ради моей мамы. Но я не знала, что еще делать. Никогда еще мои руки не были так связаны.
Майло успокаивающе положил руку мне на плечо, но это мало помогло унять бушующий во мне гнев.
— У этого куска дерьма моя мама.
— Мы не отдадим ему Серену, — голос Беллами прозвучал как глубокое, низкое рычание. — Я потерял ее однажды. Я не собираюсь терять ее снова.
— Знаю. Но она нужна нам, если мы хотим остановить его. Ты даже сам сказал, что сделаешь все, чтобы вернуть ей корону. Это не только ради моей мамы. Это ради нее. Ради всех нас.
Серена закрыла лицо руками.
— Он может убить меня и без моей короны. Он знает, как убить меня навсегда. Мне не следовало идти с тобой! Я же говорила!
— Я не подвергну тебя опасности. Однажды я совершил эту ошибку. Но я также не могу позволить тебе жить в тюрьме на дне океана. — Слова Беллами прозвучали поспешно. Я никогда не слышала, чтобы он был в таком отчаянии. — Ты больше не умрешь из-за моей глупости.
— Это никогда не было твоей виной, Беллами. Это всегда было предначертанием судьбы. Точно так же, как то, что моя корона была украдена, было предсказано на алтаре Атаргатис. Наша любовь и смерть были начертаны звездами с незапамятных времен. И что бы ни ждало нас впереди, это одно и то же. Ты не можешь приручить море. И ты не можешь приручить меня. Я возвращаюсь.
— Нет! Судьба это или нет, но я тебе не позволю. Я буду бороться за тебя, Серена. — Беллами посмотрел на меня, держа Серену в своих объятиях. Выражение его глаз напомнило мне о том времени, когда он в ярости прижимался ко мне на гауптвахте «Сирены». — Я помогу спасти твою маму, но не рискну потерять ее. Для меня сейчас главное — корона.
Его слова выбили меня из колеи, но я все поняла. Тем не менее, это не успокоило мои эмоции в тот момент. Но кое-что из сказанного Сереной засело у меня в голове.
— Серена, что ты говорила об алтаре Атаргатис? Что это такое?
— Он древний. Я не знаю, что с ним стало. Но столетия назад это была скала на побережье, где влюбленные с разбитым сердцем часто оставляли памятные знаки своим близким, погибшим в море, надеясь, что я пощажу их, как пощадили меня. В конце концов, это было вырезано на круглой плите и раскрашено, чтобы рассказать историю моей легенды.
— В любом случае, нам нужно двигаться дальше. Беллами, мы должны работать вместе. Я пойду за мамой, с тобой или без тебя. В любом случае, похоже, что наш единственный выход — прикончить Бастиана.
Я могла сказать, что Беллами с трудом выбирал свой путь. Но он провел минуту в раздумьях, переводя взгляд с Майло на меня и Серену. Наконец, потирая голову, он шагнул вперед.
— Я поплыву обратно с тобой, девочка, потому что, по иронии судьбы, единственный способ вернуть твою маму — это убить Бастиана, и единственная, кто может это сделать, — это Серена… когда мы вернем ей корону и восстановим ее власть.
Я взглянула на Серену, которая хранила странное молчание и выглядела так, словно вот-вот заплачет. Для богини, связанной и беспомощной, мне показалось странным, как сильно она сопротивлялась идее вернуть свою корону. Но это меня не волновало. Что бы ни было такого ужасного в восстановлении ее силы, это не могло быть хуже, чем потерять мою маму из-за безумного бессмертного повелителя пиратов.
— Хорошо. — Я выпятила подбородок. — Тогда мы получим корону. Чего бы это ни стоило.
Беллами прищурился.
— Чего бы это ни стоило.
34. Морские Песни
Беллами
Мы выбрались из этой проклятой пещеры, сопровождаемые прекрасным сиянием Серены. Я обнаружил, что все еще могу дышать под водой после ее поцелуя, так что, пока я плыл, у меня было достаточно времени подумать.
Я бы не стал использовать Серену в качестве предмета обмена. Я хотел, чтобы ее сила восстановилась. Я хотел, чтобы она была свободна раз и навсегда. Я знал, что она тоже этого хотела, несмотря на то, как отговаривала себя от этого. Так и должно было быть. Так какого черта она так упорно оставалась в пещере с этим отвратительным кальмаром? Должно же было быть что-то еще, что она скрывала. Может быть, она просто испугалась, проведя столько времени в одиночестве. Может быть. Или, может быть, она была права. Возможно, это было слишком опасно для нас обоих. Неужели я до сих пор не усвоил свой урок?
Может быть, нам не нужно было возвращаться. Может быть, я смогу убедить ее бежать. Туда, где Бастиан никогда не сможет ее найти. Мы можем бежать вместе, и я смогу защитить ее от всего, что за этим последует. Но это означало бы, что я повернусь спиной к Катрине. Я не мог просто оставить ее с Бастианом одну. Но, с другой стороны… Возможно, это и был ответ. Катрина была сильной и намного умнее меня. Если кто-то и мог понять, как с ним справиться, так это она. Я был ей не нужен. Конечно, я любил Катрину, но не так, как Серену, и я не мог рисковать потерять Серену ради кого бы то ни было. Но если я не удостоверюсь, что Бастиан ушел, он никогда не перестанет искать Серену. И этим я тоже не мог рисковать.
Когда мы всплыли на поверхность, нас встретили темные небеса. Ветер усилился, и вода стала неспокойной. Яростная молния расколола небо, и запах дождя и соли ударил мне в ноздри.
— Мы не можем плыть в таком состоянии. Прости, Катрина, но даже ты не сможешь этого избежать. — Я взглянул на Катрину, которая с беспокойством наблюдала за грозовыми тучами.
— Он прав, — вмешался Майло. — Такой шторм нанесет серьезный ущерб самому крепкому галеону, не говоря уже о такой маленькой парусной лодке.
Я посмотрел на нашу лодку, покачивающуюся на волнах там, где мы бросили якорь. У нее не было ни единого шанса.
— Наш лучший шанс — это, по крайней мере, убраться подальше от этих скал. Мы можем немного поплыть по ветру, чтобы увеличить расстояние между нами и ними. Тогда нам придется пережить это и надеяться на чудо.
Мы все кивнули в знак согласия и поплыли обратно к лодке. Я схватил Серену за руку, когда мы, преодолевая бурные воды, поднялись на борт парусника.
— Серена, мне нужно, чтобы ты вернулась и подождала меня. Жди меня со своим кракеном, и я вернусь, как только получу твою корону, и Бастиан будет мертв.
— Беллами, ты же знаешь, что я — единственная, кто может убить Бастиана, — простонала она. — Ты не сможешь сделать это в одиночку.
— Пожалуйста, — взмолился я. — Позволь мне попробовать.
— Я вернусь при одном условии, — сказала Серена, и я ловил каждое ее слово. — Ты забываешь обо мне, Бастиане и моей короне и оставляешь все как есть.
— Что? — Я всплеснул руками. — Нет! Какого черта ты все так усложняешь? Разве ты не хочешь разорвать этот проклятый круговорот, в котором оказалась? Разве ты не хочешь вернуть свою силу?