Чезаре ничего не ответил. Закатил глаза и шумно выдохнул с явным видом «как же она меня достала». После этого отвернулся к ноутбуку.
«Ты же знаешь, что я не отстану. Отвечай на вопрос. Почему ты меня не целуешь?».
«Я не собираюсь тебя целовать. И ты мне мешаешь. Уйди».
«В институт поступать не собираешься. Целовать не собираешься» — я фыркнула. — «А вот захочешь меня поцеловать, а я уже не дамся. Лови момент» — я указательным пальцем прикоснулась к своей щеке, которую позволяла поцеловать и сказала: «Целуй».
«Обойдусь» — парень даже не обернулся ко мне, а я села на кровати и нахмурилась. Начинала злиться на него. — «Собери книги, которые ты разбросала».
«Сам собирай, раз не хочешь целовать», — я перевернулась, расстилая кровать, и взобралась под одеяло, после чего закрыла глаза.
«Ты, что, спать тут собралась?» — я не видела Чезаре, но мне почему-то показалось, что он вопросительно приподнял бровь.
«Я с тобой не разговариваю» — буркнула, отворачиваясь спиной к парню. Я на него, действительно злилась и предпочла бы уйти. Но на спине и боку были синяки, которые я скрывала одеждой и старалась не показывать того, как они болели. Понимала, что, если уйду домой, этих синяков прибавится. Поэтому оттягивала этот момент, а в комнате Чезаре мне было спокойно. Поэтому, да, я собиралась тут спать, ведь последние дни дома не могла этого сделать.
«В последнее время с тобой что-то происходит. Расскажи» — я услышала голос Чезаре. Хоть и лежала к нему спиной, но ощущала взгляд парня на себе.
«У меня ничего не происходит кроме того, что мой будущий муж не хочет меня целовать» — ответила раздраженно и с головой укуталась одеялом. — «Не сильно и хотелось, знаешь ли. И, вообще, я с тобой не разговариваю».
Это воспоминание было прервано голосом Чезаре. Словно сквозь пелену я услышала его вопрос:
— Что с тобой?
Я открыла глаза и посмотрела на парня. Только сейчас поняла, что дыхание сбилось и я пальцами сильно впивалась в подлокотники.
— Ничего, — пробормотала и подрагивающей ладонью взяла вилку, начиная неловко ею ковырять салат.
— Ты что-то вспомнила, — Чезаре слегка прищурил взгляд. — Что именно?
— Не твое дело, — ответила немного резко. Это сложно объяснить, но иногда эти воспоминания набрасывали на меня эмоции, пережитые в тот момент и сейчас внутри меня разгоралось негодование, но я не собиралась признаваться Чезаре, что оно возникло от того, что он меня когда-то не поцеловал.
Чезаре откинулся на спинку кресла и, подперев голову кулаком, опалил меня взглядом, который я изо всех сил старалась не замечать. Сидела и продолжала вилкой перебирать салат, но, в итоге, не выдержала и сказала:
— Я не голодная. Пойду собираться, — после этих слов встала со стула и пошла к выходу, но, когда проходила мимо парня, против воли посмотрела на его губы. Он поймал мой взгляд, а я тут же отвернулась и ускорила шаг.
Пока поднималась по лестнице, перед глазами опять потемнело. Я остановилась и ладонью сжала кованные перила, вспоминая еще кое-что. На этот раз ничего не видела, но слышала голоса. Они принадлежали мне и Чезаре.
«С чего ты решила, что я когда-нибудь женюсь на тебе?» — это спросил Чезаре, после чего последовал мой упрямый ответ:
«Я знаю чего, хочу в жизни, а хочу я тебя. Ты будешь моим мужем. Я в этом уверена и я знаю, что ты меня любишь, но не показываешь этого».
Постепенно, я все же начала видеть картинки. Кажется, во время этого разговора мы с Чезаре стояли около моего дома и на этот момент мне было лет шестнадцать. И, судя по всему, он после колледжа провел меня к дому.
Я попрощалась с ним и зашла в ворота. Потом воспоминание обрывалось и восстанавливалось на том, что я убегала из дома. Руки дрожали и меня всю трясло. Рука жутко болела, а глаза покалывало. Я забежала в магазин и несгибаемой ладонью в кармане нащупала мелочь. На нее купила бутылку воды и, выйдя на улицу, стала умываться. Пыталась прийти в себя и выровнять дыхание. Но со всей силы стискивала зубы и, кажется, до крови прикусила язык.
Была уже ночь, но домой я возвращаться не хотела. Поэтому пошла к Чезаре. Охрана, как всегда, без труда впустила меня на территорию особняка, я быстро поднялась по ступенькам и без стука зашла в комнату парня, он, как обычно, сидел за своим рабочим столом и ручкой что-то подчеркивал на бумаге.
«Привет. Рад меня видеть?» — я улыбнулась во все тридцать два зуба и сразу плюхнулась на кровать парня, с трудом сдержавшись, так как руку пробило от боли.
«Ты когда-нибудь научишься стучать, прежде, чем входить?» — мрачно спросил парень, обернувшись ко мне. — «И что ты тут делаешь? Уже поздно»
«Родители и Анджело уехали» — солгала. — «А мне страшно дома одной, поэтому я переночую у тебя».
Чезаре нахмурился и сказал, что в доме я буду не одна. Там прислуга и охрана, но, поняв, что я не уйду и то, что спорить со мной бесполезно, собирался сказать горничным, чтобы мне приготовили гостевую спальню.
«Нет, я останусь у тебя в спальне» — ответила упрямо. Сейчас хотела, чтобы Чезаре был рядом.
«Ты же понимаешь, что оставаться ночевать в комнате парня не является чем-то хорошим?» — он посмотрел на меня строго. — «Ведешь себя плохо, Мариса».
«Но это же твоя комната» — я опустила взгляд в пол. Все это время парень ко мне ни разу не прикасался и я понимала, что вела себя действительно недостойно. Словно девушка легкого поведения, но Чезаре был для меня всем. Только в его комнате я могла остаться и мне все равно кто и что подумает, ведь он мой будущий муж.
Парень еще раз кинул на меня долгий взгляд, но уже вскоре отвернулся. Опять занялся бумагами, а, значит, так безмолвно все же позволял остаться у него.
Я тогда порылась у него в шкафу и достала свободную футболку. Чезаре уже привык к тому, что я могла вот так просто брать его вещи и уже перестал обращать на это внимание. А я сходила в душ и надела эту футболку, которая висела на мне подобно короткому платью. После этого вернулась в спальню и легла в кровать парня, укрываясь одеялом. А он все сидел в кресле спиной ко мне и работал.
Я долго смотрела на Чезаре и постепенно успокаивалась. Я нуждалась в нем, больше, чем в воздухе и он был для меня дороже всего на свете. В полной тишине, я прошептала:
«Я люблю тебя. С самого детства люблю и с тех пор знаю, что буду только твоей. Не позволю никому прикоснуться ко мне. Только ты можешь это делать. Только для тебя предназначена» — я не боялась признаться в своих чувствах. Наоборот, я хотела все это сказать, ведь в груди все ныло от переполняющей безнадежности, которая творилась у меня в жизни, а Чезаре был тем, кого я считала своим миром.
Я заметила то, как рука Чезаре, в которой он держал ручку, замерла после моих слов.
«Спи. Завтра рано вставать в колледж» — сказал он мне короткое спустя несколько секунд молчания, после чего опять занялся документами, а я улыбнулась.
Со временем все же закрыла глаза и заснула. Проснулась утром и увидела, что он так и не лег спать. Все еще сидел в кресле, но теперь что-то просматривал на планшете.
Горничные принесли завтрак в его комнату и мы поели, после этого нужно было ехать в колледж.
На этом воспоминание обрывалось, но восстанавливалось в тот же день. Был полдень и занятия в колледже еще шли, но я вышла из учебного заведения и побрела в сторону парка. В груди все зудело от боли. Кажется, я не дышала и по щекам скользнули первые слезы.
В этот день я узнала, что у Чезаре все же были девушки. Я сразу не поверила в это, ведь всегда была рядом с ним, но все же это было так. Без обязательств, но все же он спал с некоторыми девушками. Я узнала о троих, но понимала, что их, скорее всего было больше.
Меня раздирало от боли и гнева. От отчаяния и ощущения потери. Мне казалось, что в этот день я потеряла Чезаре. У меня были поклонники, но я берегла себя только для него, а он, судя по всему, забавлялся. Посмеивался над девчонкой, бегающей за ним и проводил ночи с другими.
Я сидела в парке на лавочке и, согнувшись, прислонилась лбом к коленкам. Рыдала. Кусала губы. Хрипела. Не знаю сколько прошло времени. Наверное, долго, так как, несмотря на боль, слезы закончились и я чувствовала себя опустошенной. Никому не нужной.
В какой-то момент услышала неподалеку быстрые шаги и услышала голос Чезаре:
«Наконец-то» — сказано хрипло. Голос утяжелен, словно дыхание сбито. — «Черт, мне сказали, что ты ушла с занятий…» — парень не договорил. Оказавшись около меня, пальцами поддел подбородок и заставил посмотреть на него. — «Ты плакала? Что случилось, Мариса?»
Я посмотрела на него пустым взглядом и осипшим голосом спросила:
«Альба Венсо, Мариана Олдо, Ирен Грини. Спал с ними?».
Несколько секунд Чезаре смотрел мне в глаза. Мог солгать, но сказал правду:
«Спал».
Парень хотел еще что-то сказать, но я не дала. Подняла руку и изо всех сил влепила ему пощечину. Потом схватила бутылочку с водой, которую утром купила и все это время носила в рюкзачке. Хотела открыть ее и плеснуть в Чезаре водой, но руки слишком сильно дрожали, поэтому я не смогла справиться с крышечкой, из-за чего просто кинула в парня бутылкой.
«Урод» — прошипела. — «В колледже надо мной смеются. Считают, что я как собаченка бегаю за тобой на задних лапках, чтобы внимание твое заслужить. За спиной называют безответно влюбленной дурой. А мне было все равно на это. Считала, что главное то, что между нами. То, что ты сам думаешь. А ты забавлялся. Ни разу не показал, что я тебе важна, как девушка и за моей спиной спал с другими».
«Кто называет тебя дурой?..»
Я не дала ему договорить. Встала со скамейки и влепила еще одну пощечину.
«Может, ты не знал, но у меня есть гордость. Поэтому, пошел ты к черту, Чезаре. Все. Хватит. С этого дня я больше к тебе не подойду. Сегодня я лишилась всех чувств к тебе».
Я пошла прочь, но парень взял меня за руку, не давая уйти:
«Мариса, стой».