«Не трогай меня» — зашипела. Схватила свай рюкзак и ударила им Чезаре. — «Отпусти, черт возьми».
А он не отпускал. Парень с капюшоном на голове и вырывающаяся девушка привлекли внимание, поэтому вскоре к нам подошел полицейский, а я начала говорить, что не знаю Чезаре. Просто, какой-то парень подошел и начал приставать.
Наверное, я частично не лгала полицейскому, ведь в тот момент для себя решила, что Чезаре для меня больше не существовало и я не знала, кто он такой. Между нами все кончено.
Воспоминание закончилось и я открыла глаза. Опять тяжело дышала и ощущала сильную, буквально сжигающую меня злость. И, честно, была готова вернуться в гостиную и дать Чезаре еще одну пощечину. За то, что девственности лишился не со мной. За то, что спал с другими за моей спиной. Вот же козел.
Когда мы с ним уже ехали в университет, я на парня не смотрела. Отвернулась к окну и скользила взглядом по улицам, по которым мы проезжали. Машина остановилась на светофоре и я почувствовала, как рука парня легла мне на коленку и скользнула вверх. Под платье и к моим трусикам.
Я обернулась к Чезаре и посмотрела на него зло. Так, будто вот-вот собиралась к чертям отгрызть его руку, которой он прикасался ко мне. Понимала, что перенимать на себя гнев из тех воспоминаний было глупо, но с собой ничего поделать не могла. И все потому, что он мудак. Я его любила. Считала своим миром, а он со мной вот так поступил.
Чезаре, посмотрел на меня и приподнял один уголок губ, после чего сказал:
— Привет, Мариса. Я скучал по тебе, — он наклонился и поцеловал меня, перед этим стянув вниз свою маску.
Я хотела спросить, что он имел виду, но вскоре сама поняла. Эти воспоминания возвращали мне эмоции и повадки. Они возвращали меня саму и сейчас у меня поза была более свободной, а в глазах больше не было намека на забитость и страх.
— Ты опять что-то вспомнила? — спросил Чезаре, отстраняясь.
— Да, вспомнила о том, что ты мудак, — фыркнула и отвернулась к окну. При этом думала о том, что Чезаре не рассказывал мне о прошлом, но возил в те места, где мы бывали ранее. Может, все же хотел, чтобы я все вспомнила. Чтобы стала такой, как раньше.
В этот момент Чезаре, кажется, мне что-то говорил, а я его не слушала. Перед глазами все поплыло и я увидела новые воспоминания. Вернее, их было множество. Все бежали обрывками и несли за собой столько событий, что голова разболелась.
Все эти воспоминания рассказывали мне о том, что было после того, как я сказала Чезаре, что больше не подойду к нему.
Я несколько дней не ходила в колледж, а когда появилась там, Чезаре подловил меня около входа. Взял за руку и, довольно сильно сжимая запястье, спросил:
«Где ты пропадала?».
«Не твое дело» — зашипела и, вырвав свою руку из хватки, пошла дальше.
Следующее воспоминание было о том, что Чезаре зажимал меня в коридорах. Руками упирался в стену по обе стороны от меня, так, что я не могла уйти и что-то говорил. А я не слушала. Вот вообще не слушала. Думала о чем-то своем и смотрела будто сквозь него. Для меня этого парня больше не существовало.
Другое воспоминание было про то, что я сидела на полу около своего одногруппника и салфеткой пыталась остановить кровь, текущую из его носа. Чезаре его ударил за то, что парень приобнял меня и сейчас, сжав меня за руку, потянул на себя, а я вырвалась и посмотрела на него так, будто хотела убить.
Да, по колледжу уже пронесся слух, что я больше не бегала за Чезаре Мартином и, как оказалось, у меня было даже больше поклонников, чем я думала. Правда, после того, как Чезаре ударил этого парня, их количество значительно уменьшилось.
Я больше не бегала за Чезаре. Не приходила к нему и, как обычно, не лежала на его кровати, пока парень работал. Кажется, так прошел месяц.
Однажды, я шла в колледж, когда уже была около учебного заведения, подошла к своим одногруппникам. Кажется, там было несколько парней, с которыми я училась и я как раз спрашивала у них про какую-то лекцию.
Внезапно меня кто-то взял за руку и притянул к себе. Это был Чезаре. В тот момент он обнял меня и, наклонившись, поцеловал. Для этого даже снял капюшон, несмотря на то, что в тот день было очень солнечно.
Около колледжа было очень людно и, казалось, все смотрели на нас, но я этого не замечала, ведь замерла и затаила дыхание от следующих слов парня:
«Я женюсь на тебе, Мариса, как только тебе исполнится восемнадцать».
Я хотела оттолкнуть его, но в груди все затрепетало и я, наоборот, пусть и не сразу, но все же обняла Чезаре в ответ. Ведь я так долго ждала этой фразы. Признания того, что я его пара. Будущая жена. Всего несколько слов, а уже многое стало неважно. Обнимая его, я лицом уткнулась в торс парня и тихо сказала:
«Еще раз изменишь мне и я оторву тебе яйца».
Следующие воспоминания были такими, что мне будто бы хотелось остаться в них. Чезаре меня все еще не трогал, но иногда брал за руку и, еще реже, но все же целовал. Правда, только в щеку. Меня это немного злило, ведь эти поцелуи были целомудренными, а с другими девушками ранее Чезаре заходил куда дальше. Поэтому, чтобы успокоить себя в том, что не безразлична парню, я раз за разом спрашивала:
«Я тебе нравлюсь? Ты любишь меня? Ты точно женишься на мне?»
«Мариса, как только тебе исполнится восемнадцать ты станешь моей женой»
«А почему сейчас ты ко мне не прикасаешься и нормально не целуешь?» — этот вопрос парень не любил и никогда не отвечал на него, ведь я заметила, что он вообще, не особо расскрывал мне свои мысли, но, однажды, вплетая пальцы в мои волосы и, притягивая к себе, Чезаре сказал:
«Жду, чтобы потом в полной мере насытиться».
«И сколько будешь ждать?»
«Пока тебе не исполнится восемнадцать».
«Подожди. Так мы поженимся, когда мне исполнится восемнадцать. Получается, первая близость у нас будет в первую брачную ночь?»
Парень кивнул, а я довольно выдохнула и, улыбнувшись, сказала:
«Это прямо как историях про любовь. А где у нас будет проходить первая брачная ночь? Я хочу какое-нибудь красивое место».
«Выберешь его сама. Мне уже будет все равно, где тебя взять» — на этом фраза закончилась, но мне показалось, что парень не договорил «Лишь бы уже наконец-то взять тебя». Я смущенно поерзала на месте, но все же изобразила недовольство и сказала:
«Эй, ты не так должен был ответить. И, вообще, я хочу кольцо. А так же красивое предложение руки и сердца» — после стольких лет холода с его стороны, я отыгрывалась. Конечно, Чезаре не шел у меня на поводу, но лед между нами растаял. Отношения стали совершенно другими и теперь я ощущала, что действительно была его. Парой. Будущей женой.
Чезаре на эти мои слова ничего не ответил, но, когда через месяц ему нужно было на несколько недель уехать из Рима по делам, которые поручил ему отец, парень поздно вечером, по пути в аэропорт, заехал ко мне и без лишних слов отдал коробочку с кольцом. Я тогда прыгала от счастья и сразу примерила кольцо.
Вот только, сейчас, окунаясь в это воспоминание, понимала, что это было то самое кольцо, которое я нашла на чердаке в доме Анджело в Монте Изола. И коробочка была та же, но в воспоминаниях она являлась новой. Красивой. А, когда я нашла ее на чердаке, поверхность была испачкана засохшей кровью.
Я думала, что это кольцо подарил мне Алан Каста, но, как оказалось, Чезаре.
В груди все зудело. Ныло. Бежало всполохами и обжигающим огнем. Я все еще была в этом воспоминании, в котором на безымянный палец примеряла кольцо и потом крепко обнимала Чезаре. Поднималась на носочки, желая дотянуться к нему и поцеловать, а он говорил, что уже опаздывает и ему пора уезжать. Вернется через несколько недель и тогда мы его родителям скажем, о том, что в будущем собираемся жениться.
Это была наша история любви. Не идеальная, но по своему красивая. И от каждой эмоции дух захватывало и хотелось счастливо улыбаться. В этом мире, в котором для меня существовал только мрак, я однажды, еще будучи пятилетней девочкой, потерялась в чужом доме. Испугалась. Плакала. Но именно в такой момент встретила того, кто вернул меня к свету, хоть ему самому постоянно приходилось находиться во тьме.
«Что ты тут делаешь? Потерялась?» — два простых вопроса, но именно с них началась наше знакомство. Наша история. Наша жизнь.
Ведь по отдельности было плохо. И у меня и у него жизнь являлась ненормальной. Непростой. Не такой, как у других детей. Я скрывала побои, а он единственный, кто все равно, что-то чувствовал и в нужные моменты, будто интуитивно делал так, что я, несмотря ни на что, становилась сильнее. Не сломалась.
И, когда у него, из-за аллергии на солнце, нашли рак, я была рядом. Наверное, тогда немого раздражала своей навязчивостью, но благодаря ней не давала тогда десятилетнему мальчику думать о плохом. Под любыми предлогами пыталась ускользнуть от мамы и встретиться с ним, чтобы проверить самочувствие. Узнать все ли лекарства он пил и поинтересоваться, как он питался. Когда узнала, что он плохо ел, стала его кормить с ложки. Его это злило. Парень говорил, что не калека и сам может поесть.
«Но ведь не ешь» — возмущалась я тогда своим детским голоском. — «А тебе нужно нормально питаться. Чтобы поскорее выздороветь и жениться на мне. Я же жду. Поэтому, давай ешь. Ну? Давай-давай. Я не уйду пока не съешь все».
Тогда парень забирал у меня ложку и довольно быстро все уплетал и чуть ли не с набитым ртом говорил:
«Съел, а теперь уходи».
«Неееет» — я улыбалась. — «Я не уйду. Давай посмотрим мультики, а то ты вообще выглядишь скучающим. Сидишь тут с кислым выражением лица. Мне мультики помогают».
После этого последовало два часа мультиков про принцесс. С какой же ненавистью тогда на меня смотрел Чезаре и как же рьяно он у меня пытался забрать пульт, чтобы выключить телевизор. Но, главное, больше не выглядел пустым.
Наша жизнь ненормальная. Непростая. Не такая, как у обычных детей, но мы друг друга вытаскивали из ада. Иногда грубо. Временами, жестко. Но ни мне, ни ему не нужна была жалость. От нее плохо. От нее веет слабостью. А нам нужна была решительность. Сила.