– Помню.
– Это хорошо. Он, помимо основной задачи, должен был начать создавать фирму, через которую мы сможем реализовывать трофеи. А потом и сами вести торговлю и заниматься перевозками грузов. Твои корабли станут ядром нашего будущего торгового флота, который обеспечит эскадре крепкий тыл. А ты… Для начала ты будешь капитаном. Образование у тебя получше, чем у многих, штурманское дело ты освоил неплохо. С первоначальной прокладкой курса тебе помогут. Будешь старшим в караване. Справишься – будешь руководить всеми кораблями. Экипажи соберешь из наших испанцев-норвежцев-ирландцев, для перегонных команд их должно хватить. Ну а там… Большое дело – большие права, большие деньги. Но и большая ответственность. Как, справишься?
– Так точно, вашбродь.
– Молодец. И хватит «вашбродькать». Ты теперь капитан – веди себя соответственно. Я – Александр Александрович. Запомнил?
– Так точно, ваш… Александр Александрович.
– Вот и молодец. А теперь иди, тебе надо еще к походу готовиться.
Янек умчался. Александр посмотрел ему вслед и тяжело вздохнул. Жаль. С каждым днем все меньше рядом тех, кто идет с ним с первых дней. Кто-то погиб, а кто-то… Впрочем, Янеку и впрямь можно доверять. Прав был отец – человек, который к своим убеждениям пришел сам, через размышления и сомнения, надежней того, кому все это вдалбливали с детства. Ну и… Найдется, кому за ним присмотреть. Так на всякий случай – большие деньги развращают.
От размышлений его отвлек громкий разговор матросов:
– Ты глянь, что деется! Это ж как надо ее ненавидеть!
– Успокойся, здесь так принято, я уже видел такое.
– Где?
– Да на Амуре еще.
– И что с того?
Голос вопрошающего был на редкость визгливым. Александр вздохнул и встал, чтобы отойти, но только привлек внимание.
– Вашбродь! Поглядите…
Мысленно сплюнув, Александр подошел и посмотрел. Да уж, нашли, чем командиру настроение испортить. Зрелище, которое он увидел, было отвратное.
Матросы стояли над девочкой-китаянкой лет пяти, не больше. Ребенок смотрел на них без страха, только очень устало. Но не это привлекало внимание. Сразу бросались в глаза ноги девочки. Одна – перевязанная узкими полосами ткани, вторая без них. И вот это действительно было страшно.
Пальцы ног, все, кроме большого, были словно сложены, загнуты под ступню. Сама ступня тоже изгибалась так, что нога более всего напоминала копыто. Действительно, это надо же так ненавидеть ребенка!
Как оказалось, не ненавидели, а вроде как бы даже наоборот. Матрос-абордажник из тех, что были набраны в Николаевске, объяснил Александру этот нюанс. Казак, родившийся и выросший на берегах Амура, китайцев он видел много, в том числе богатых и знатных. Не любил – за что, спрашивается? Надменные, а дашь в рожу – стихают. Аккурат до момента, как набежит их толпа. Опять же, вороватые без меры. А у тех, что побогаче, у многих, не у всех, но у большинства, в семьях было принято именно это.
Маленькой девочке ломали кости ног. Потом складывали их таким вот нелепым образом и перебинтовывали, благодаря чему нога страшно деформировалась. Зачем? А у них здесь это считалось красиво. Ну, мешает ходить – и что? Богатую женщину должны носить слуги.
Александр после таких рассказов только головой помотал. И этот народ считает себя древним и культурным. Варвары, как есть варвары. И когда, интересно, они поймут разницу между красивым и уродливым?[100] И что теперь с ребенком-то делать?
Русский человек может быть всяким, но кое-какие свойства характера можно считать неизменными. Да так, наверное, у любого народа. Взять хоть тех же немцев – их считают сентиментальными и, честно говоря, не зря. Ну а русские жалостливы… Неудивительно, что суровые моряки хотели хоть как-то помочь девочке. Но хотят они – а решать-то, как это сделать, придется командиру!
И ведь не отвертишься. Настоящий русский офицер – слуга царю, отец солдатам. Это относится и к армейским, и к флотским офицерам, являясь одной из тех частиц, которые слагают его авторитет. А он – штука такая… Сложно заработать, а вот безвозвратно потерять можно в мгновение ока. И когда твои матросы смотрят, как на бога, способного решить любую задачу, отворачиваться просто нельзя.
– Берите ее и ведите… несите на «Миранду». Скажете доктору, чтобы посмотрел. Мой приказ, так и передайте… Стоять! Не торопитесь. Сегодня у него и так было слишком много работы. Так что ребенка накормить и уложить спать, а уже завтра к доктору. За ночь с ней уже ничего не случится. Все, идите с глаз моих.
Девочку увели. Точнее, практически унесли – без посторонней помощи ходить она могла с видимым трудом. Верховцев растер ладонями лицо, раздраженно поморщился. Вот ведь напасть! Как будто без этого проблем мало. И что теперь с ней дальше делать? Сколь он знал своих матросов, идею оставить ребенка здесь они воспримут без энтузиазма.
Да и вообще, такая масса китайцев изрядно его удивила. Во время допроса француза тот о них вообще ничего не говорил. Оно и понятно – напрямую не спрашивали, ибо попросту не знали, о чем. А сам он внимание не заострял, очевидно, даже за людей их не считая. В принципе, логика в таком размышлении была – защищать город они даже не пытались, а значит, с точки зрения военного мало что значили. Но большое количество трупов и еще большее крови после удара картечью для русских всегда неприятно. Это европеец перешагнет через труп и пойдет дальше, русские же обладают совсем иной моралью.
А самое интересное, как только бой прекратился, эти самые китайцы вылезли непонятно откуда и, кажется, совсем не пытались покинуть город, хотя их предупредили – скоро все заполыхает. То ли не поверили, то ли черт их знает. И теперь повсюду ползали, как муравьи, переговаривались на своем непонятном и совершенно неудобоваримом языке. Горластые – жуть! И уже освоились, убедились, что специально их не убивают, и начали выделываться…
Александр усмехнулся. Как начали – так и закончили. Буквально только что, аккурат перед разговором с Янеком, наблюдал интересную картину. Собрались китайцы толпой, человек пятнадцать, не меньше, и перед троими русскими устроили какую-то показуху. Александр видел самую концовку, когда один из китайцев, довольно крупный, а по местным меркам и вовсе здоровенный, вышел вперед и принялся демонстрировать нечто странное. Гимнастика какая-то, ноги выше головы задирал и руками махал.
Такое впечатление, что это должно было каким-то боком относиться к военной подготовке. Не совсем понятно, как, правда. И последнее тут же подтвердилось, когда матрос зарядил этому китайцу в лоб прикладом карабина. На взгляд Александра, пожалел – выстрелить было бы проще. Но и этого хватило. «Гимнаст» свел глаза к переносице и осел, как мешок с дерьмом, а остальные порскнули в разные стороны испуганными воробьями[101]. Но сам факт был показательным. Пожалуй, не стоит в будущем проявлять снисхождение к местным. Они его принимают за слабость. Проще загнать всех в загон да выставить охрану…
А, плевать! И без того дел в избытке, чтоб на узкоглазых отвлекаться. Куда больше сейчас волновало его состояние трофейных кораблей. Точнее, одного из них – в отличие от остальных, «Звезда Индии» только-только пришла сюда с грузом опиума, который русские, не долго думая, выкинули за борт. Но груз – черт с ним, другой вопрос, что корабль хоть и не был серьезно потрепан во время перехода, нуждался в мелком ремонте, да и воду с провиантом требовалось загрузить. Плюс собственно груз принять, а все это – время!
Хорошо еще, за время похода русские научились делать все необходимое быстро и практически безошибочно. Так что есть, кому поручить работу, но все равно придется в конце проконтролировать. А тут еще доктора пристали – у них идея появилась. Мол, для того, чтобы обезболить человека во время операций, за неимением лучшего можно использовать опиум. И пришлось откомандировать их на склады, чтобы отобрали для себя наиболее качественный материал. А заодно уж зашли в местную аптеку, чтобы взять там все, что может потребоваться в походе. Зная своих эскулапов, опытом и страстью к грабежам не уступающих ныне любому матросу абордажной партии, а прижимистостью давно превзошедших боцманов, можно было не сомневаться – выгребут все, до последней склянки. Словом, дел у командира было еще много. А так как разграбление города стремительно набирало ход, то и спать ночью, скорее всего, не придется.
Они выходили из бухты на восьмой день. Немного подумав, Александр решил, что от небольшой задержки ничего не случится. На сегодняшний день их эскадра была, пожалуй, наиболее мощной в этой части океана, и вряд ли кто-нибудь решился бы бросить ей вызов. Ну а рискнет – ему же хуже! Другой вопрос, что и сами русские, было дело, атаковали куда более сильного врага и побеждали. Совсем недавно, к слову. Некоторым это давало ложное чувство собственной непобедимости, но Верховцев, да и остальные капитаны, были достаточно умны, чтоб не поддаться ему. Скорее, наоборот – с победами пришло и понимание того, сколь опасен может оказаться даже вроде бы слабый противник. А также что нужно сделать, чтобы избежать проблем.
Конкретно сейчас всего-то и требовалось организовать круглосуточную охрану порта и дозорную службу. Первую – чтобы местные, кто уцелел и разбежался, не решили поиграть в героев, ну а вторую, которая представлялась более важной, от визита чужих кораблей. Посты на господствующих высотах да выслать в море патруль. Чтоб не гонять лишний раз корабли – хотя бы даже на трофейных джонках. В конце концов, их задача не воевать, а поднять тревогу. К примеру, используя те же китайские фейерверки, которые видно далеко. И слышно тоже… На складах этого барахла нашлось в избытке.
Заодно дважды всей эскадрой выходили в море. Сейчас, когда боеприпасов имелось в избытке, Верховцев в первый раз смог провести учения со стрельбами на дальние дистанции. Все же не стоит уступать противнику хотя бы даже в этом.