Только вдруг занервничал и прервался, чтобы собраться с духом. Я уже собрался произнести речь, которую репетировал все утро, объявить о чувствах к ее дочери и попросить благословения на свадьбу, но она мне помешала.
– Погоди-ка, Джордан. Только что вошел Билли. Я включу громкую связь.
Билли – старший брат Эшли. Он был старше на год, но в школе всегда стоял после меня в очереди на игру в школьной команде по бейсболу. Когда Билли учился в выпускном классе, мы поссорились – я рассказал тренеру Стивенсу, как некоторые товарищи по команде сговорились передать соперникам, какие знаки подают друг другу питчер и кетчер. Я не знал, что Билли был в их числе, но это ничего не изменило бы, я все равно рассказал бы. «Другие команды тоже так делают!» – заявил он в свою защиту, и хотя это правда, его посадили на скамейку запасных, а я получил синяк под глазом и навсегда испорченные отношения.
– Билли! Звонит Джордан из Калифорнии! – сказала Эвелин.
– Кто-кто?
– Привет, Билли, это я, Джей-Си.
Только родители и те, кто не имеет отношения к спорту, называют меня по имени. Для товарищей по команде я всегда был Джей-Си.
– А, ясно, – ледяным тоном отозвался он.
– Прости, Джордан, я тебя прервала. Что ты говорил?
Я заколебался. В семье Эшли было трое детей. Если она согласится за меня выйти, то будет первой. Конечно, большинство уже не спрашивают у родителей разрешения сделать предложение их дочери, это старомодно и ужасно официально, но когда умер отец Эшли, семье пришлось туго. Эшли каждый день звонила матери, даже когда ничего не происходило, и, думаю, оба ее брата поступали так же. Мне следовало знать, что один из них там, ведь оба жили поблизости, а по воскресеньям Эвелин устраивала барбекю с просмотром футбола, вне зависимости от погоды. Я надеялся застать маму Эшли в одиночестве, но, может, и неплохо, что Билли оказался там. Потому что я хотел получить и его благословение, хотя это будет труднее.
– Я рад, что ты там, Билли, – произнес я. – Я и с тобой хотел поговорить.
Ладно, это была ложь, но пусть почувствует свою значимость.
– О чем?
Трудно сказать, была ли в его голосе враждебность или я просто накручивал себя. Мы давно уже окончили школу, а я так и не дал ему сдачи. Можно сказать, у нас ничья.
– В общем, как вы знаете, мы с Эшли живем в одном доме уже семь лет.
Хм, почему я так нервничал? Билли недостаточно хорошо играл, чтобы его пригласил какой-нибудь колледж, но я знал, что он был вне себя, когда не смог участвовать в финальном матче команды. Он наверняка считает, что это я виноват, хотя на самом деле сам себя подставил.
– За эти годы мы очень сблизились, – продолжил я.
Не знаю, почему в школе я был таким паинькой. Может, считал, что в любом проступке обвинят темнокожего? Поскольку я был единственным, то стал бы очевидным козлом отпущения. А может, я просто так устроен, потому что на самом деле ничего не изменилось. Я по-прежнему веду себя по-идиотски, хватая карманника на парковке, хотя ночь, которую он проведет в камере, все равно ничего не изменит – виновата система.
– В общем, в конце концов до меня дошло, что она самая удивительная женщина, которую может надеяться встретить мужчина. И я хочу попросить вашего благословения, чтобы жениться на ней.
Ну вот, я это сказал. Вышло не так гладко, как рассчитывал, но я хотя бы не струсил.
Повисла долгая пауза. Первой заговорила Эвелин:
– Я… мы… не знали, что у вас с Эшли… э-э-э… отношения.
– У нас их нет. Пока что.
Снова настала тишина. По моей спине струился пот. Они считают, что я свихнулся? Брежу? Они отключили звук в телефоне, чтобы обсудить, что за мужчина в двадцать первом веке делает предложение той, с кем у него нет романтических отношений? Я бы, наверное, и сам засомневался, если б не был так уверен, что мы с Эшли сделаем друг друга счастливыми. Она уже сделала меня счастливым. И (наконец-то!) намекнула, что я тоже для нее важен.
Я уже собирался сказать ее матери и брату, что она всегда была со мной рядом, помогала подготовиться к экзаменам и держала за руку, пока я дожидался результатов. И как я читал строчки ее текстов перед важным прослушиванием, и как пил с ней текилу, когда ее отвергли. Я хотел сказать, насколько мы близки в самом главном. Что нас притянуло друг к другу не внезапно в пьяном угаре. Что наши чувства основаны на общей истории и взаимном уважении.
Но мне не пришлось ничего объяснять. Потому что, как оказалось, у них уже сложилось мнение о нашем будущем.
– Ну наконец-то, говнюк! – взревел Билли, а я засмеялся от облегчения.
– Билли!
– Прости, мам. Я просто уже давно жду, когда сестренка найдет себе надежного парня. Который всегда поступает правильно, иногда за мой счет…
– Я это заслужил. Как и фингал, который ты мне поставил, – пошутил я.
– О чем это вы, мальчики?
Я никогда не говорил маме о драке с Билли в раздевалке, а он, видимо, не говорил своей.
– Просто дурацкая детская история, – ответил Билли.
– Что ж, если ты хочешь на ней жениться, мы не против, – произнесла Эвелин и добавила: – А если ты привезешь ее обратно домой, мы будем вдвойне счастливы.
– Всему свое время, мам, – возразил Билли. – Сначала он должен сделать ей предложение. И когда же настанет этот знаменательный день?
– Я собирался спросить на ее дне рождения.
Но Билли был другого мнения.
– Это только через месяц! – заявил он.
– Через три недели, – поправил его я.
– Трудно будет хранить тайну целых три недели, – поддразнила меня Эвелин.
– Ты уже купил кольцо? – поинтересовался Билли.
– Да.
– Так чего ты ждешь? Действуй!
Я не планировал делать предложение немедленно, однако нетерпение Билли было заразительно. Я забыл о горной вершине. Теперь я знал, с кем хочу провести всю оставшуюся жизнь, и хотел, чтобы эта жизнь началась как можно скорее.
– Ты сам поймешь, как выбрать правильное время, – сказала Эвелин. – Мы не хотели тебя подталкивать.
– Может, мне как раз и нужен был толчок.
– Ха-ха! Точно! – посмеялся Билли. – Держи нас в курсе.
Когда я повесил трубку, на лице у меня была такая широкая улыбка, что заболели щеки. Я не знал, чем занимается Эшли этим вечером, но был полон желания воспользоваться нашим соглашением.
Глава 17. Нейтан
Конечно, я запомнил, как ее зовут. Эшли Брукс. Она сделала что-то вроде реверанса, когда назвалась, как придворная дама перед королевой. Очаровательный жест, театральный, но в то же время скромный.
Ее нетрудно было найти. Она же актриса. Прежде чем поехать в гольф-клуб, я набрал ее имя в браузере и через 0,85 секунды получил тысячу результатов – участие в театральных постановках и фильмах, фотографии со съемок, старые и новые портреты, цветные и черно-белые. Я вздохнул с облегчением – она оказалась той, за кого себя выдавала, в отличие от остальных, кто маскируется под порядочных людей, в то время как постыдные секреты прожигают дыры в карманах.
Пролистывая профиль Эшли, я твердил себе, что она сама разместила эти фотографии в интернете на всеобщее обозрение, и я ее не преследую. Она хотела, чтобы весь мир узнал ее имя, узнал ее лицо и послал ей сообщение. Ведь на ее сайте была ссылка «связаться со мной». Наведя курсор на ссылку, я вдруг сообразил, что у меня уже есть ее номер. Он остался в телефоне с предыдущего вечера, когда я звонил ей, чтобы она приехала за собакой.
Я с волнением открыл в телефоне вкладку со входящими звонками. Да, номер все еще там, ура! Осталось только понять, что ей сказать. До своего неосторожного романа я чувствовал себя с женщинами уверенно. Последний раз серьезные отношения у меня были пять лет назад, в юридической школе, потому что никто не мог меня очаровать. До вчерашнего дня.
Я сохранил номер Эшли в контактах и поехал играть в гольф. Стояла идеальная погода, лишь с намеком на ветерок. Выруливая из гаража на шоссе, я ощутил дрожь предвкушения. Я не знал, говорила ли обо мне Луиза после моего ухода (вероятно, нет), но если говорила, то вряд ли плохое. Да, она могла поворчать, но меня тетя любила. К тому же она не знала, что я натворил, а я собирался все исправить.
Припарковавшись у поля для гольфа (как всегда, рано), я был так окрылен, что чуть не позвонил Эшли. Я гадал, встает ли она спозаранку (а разве все собачники не ранние пташки?) и чем будет сегодня заниматься. Работать? Играть в теннис? Кататься на роликах на пляже? Наконец-то разобравшись в себе, я ощутил настоятельную потребность пойти на свидание. Я не хотел быть лжецом и сволочью.
Конечно, мне приходило в голову, что она уже с кем-то встречается. Я нутром чувствовал, что путь открыт, но хорошо знал, что эти ощущения могут быть обманчивыми и даже опасными. Химия взаимного притяжения – загадочный зверь, но я не сомневался, что отличаю хорошую от плохой. Есть глубокое, темное, первобытное влечение, которое возникает, когда женщина угощает тебя виски, а потом мажет губы взбитыми сливками и просит вылизать их. Я не ищу оправданий, мой поступок был гадким, просто провожу черту. Мои отношения с этой женщиной были наполнены ослепляющим, плотским желанием.
А к Эшли меня влекло скорее любопытство – туманное притяжение, волнующее и загадочное. Как разница между тем, чтобы зайти в булочную и вдохнуть нежный аромат свежей выпечки или есть шоколадный торт ложкой из чьих-то рук. От обоих вариантов трудно отказаться. Один нежно дразнит и поднимает настроение, как прохладный ветерок; от другого быстро наступает насыщение.
Я заставил себя дождаться конца игры, прежде чем позвонить. За целый день с друзьями я расслаблюсь, а мне не хотелось казаться слишком напористым. «Это Нейтан, мы познакомились вчера вечером, – скажу я. – Я вспоминал тебя и подумал, не выпить ли нам вместе». Просто и откровенно. Как она может отказаться?
Осмелев от предвкушения, я отлично играл, и мне предстояло угостить всех выпивкой. Было только три часа дня, и мы решили встретиться, после того как примем душ и переоденемся, в заведении рядом с полем. Двое привели жен – восемнадцать лунок и выпивка занимают много времени, и мы, холостяки, понимаем, что нужно делиться удовольствиями. Разрешалось приводить и подруг. Внезапно мне захотелось пригласить Эшли. Да, до назначенного времени оставалось всего два часа, но попытка не пытка, верно?