– Прости, мне нужно поговорить с Чарли, – сказала я.
Я точно не желала рассказывать, почему мама ненавидела нас с Чарли.
Глава 30. Чарли
– Эй! – окликнул я женщину, которая только что украла мое наследство. – Эй!
Я догнал ее уже у лифта, в котором она хотела укрыться от моего гнева.
– Вы кто? – спросил я.
Она не ответила и даже не повернулась в мою сторону.
– Эй! Я задал вам вопрос!
– Оставь ее в покое, – раздался за моей спиной мужской голос.
Я оглянулся и увидел спешащего к нам Нейтана.
Дзинь. Приехал лифт. Женщина проскользнула в него, делая вид, будто меня не замечает. Я попытался зайти вслед за ней, но Нейтан схватил меня за руку.
– Отпусти!
– Понимаю, ты расстроен, – произнес Нейтан. – Но она не виновата.
– Если ты вдруг не заметил, эта женщина только что получила десять миллионов долларов, мои деньги, – сказал я и тут же поправился: – Наши деньги. И ты просто позволишь ей уйти?
– Это было решение твоей мамы. Если ты набросишься на Эшли, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Погоди-ка. – Я внезапно припомнил, что в офисе адвоката Нейтан тоже назвал ее по имени. – Вы знакомы?
– Да… Нет… Не совсем.
– Это как понимать? – напирал я. – Либо ты ее знаешь, либо нет.
После секундного колебания он признался:
– Мы ходили на свидание.
У меня словно выбили почву из-под ног. Пришлось схватиться за стену, чтобы сохранить равновесие. Это что, какой-то заговор?
– В чем дело, мальчики? – спросила появившаяся в вестибюле Винни. – И кто эта женщина, которая оставила нас нищими?
– Я с ней поговорю, – сказал Нейтан. – Мы что-нибудь придумаем.
– Да? Так ты ее знаешь? – удивилась Винни.
– Она его подружка, – бросил я обвинительным тоном, о чем ничуть не жалел.
– Это не так, – возразил Нейтан. – Я только что с ней познакомился. У нас было единственное свидание.
– И как вовремя! – подколола его Винни.
– Ничего смешного, Винни! – рявкнул я. – Ты слышала, что сказал адвокат. Это завещание имеет полную юридическую силу!
– Я с ней поговорю. Давайте выждем пару дней, чтобы все успокоились, – сказал Нейтан, как будто не случилось ничего страшного – подумаешь, лишились наследства.
– У меня нет пары дней, – огрызнулся я. – У меня дети. Чтобы приехать сюда, я отпросился с работы, как и моя жена. Если я не получу эти деньги, я в полной жопе.
– Успокойся, Чарли, – приструнила его Винни. – Нейтан же обещал с ней поговорить. Мама все-таки отдала свое состояние не случайному прохожему, в этом случае все было бы намного хуже, хотя и вполне в ее духе.
– Откуда мама вообще ее знала? – Я по-прежнему не понимал, каким образом девушка Нейтана могла украсть наше наследство. – Это ты их познакомил?
– Нет! Они соседи. Я познакомился с ней одновременно с вашей мамой. Эшли – актриса, думаю, просто так совпало.
– И она отодвинула нас ради актрисы? – с наигранным удивлением спросила Винни. – Ну, это не в первый раз!
Ее сарказм был вполне обоснован. Мы с сестрой все детство состязались с актерами за материнское внимание, так что ее последнее решение предпочесть нам актрису на редкость предсказуемо.
Винни вызвала лифт. Двери открылись, и она шагнула внутрь.
– Вы идете?
– Мне нужно поговорить с адвокатом, – сказал Нейтан. – Встретимся в доме.
Если б я считал, что это Нейтан заставил нашу маму отдать деньги своей новой пассии, то разозлился бы на него. Но никто не принуждал мою мать. Нейтан был такой же овечкой в ее стаде, как и все остальные.
К парковке мы с Винни спустились молча. Я чувствовал запах спиртного, просачивающийся через поры ее кожи. Я знал, что во время поездки, когда сестра думала, что никто не видит, она постоянно прикладывалась к фляжке с виски, или что там у нее было. Она уже много лет так делала. Я неоднократно пытался убедить ее взять себя в руки, но ни к чему хорошему это не привело. Поэтому я просто избегал этой темы, да и саму Винни избегал. Преданный брат настоял бы на своем, и, может быть, когда-нибудь я так и поступлю. Но я боялся с ней ссориться, а теперь нужно разбираться с надвигающейся катастрофой, гораздо более серьезной, чем проблемы Винни с алкоголем.
Мы сели в мою машину и поехали к выходу. За парковку начислили тридцать долларов, и Винни протянула мне кредитку.
– Не надо, – отмахнулся я.
– Нет, возьми.
Мы выехали с парковки в роскошный центр Беверли-Хиллз. Небо было таким же мрачным, как и мое настроение. Плотная пелена дождя как метафорически, так и буквально отгораживала нас от лощеных витрин магазинов и недостижимой роскоши, манящей изнутри. Въезжая в город, я чувствовал себя ребенком в магазине сладостей, пуская слюни на ослепительно-белые рубашки в «Барни», ручки «Монблан» и «Праду» для женщин – не то чтобы мы нуждались в этих вещах; просто приятно было помечтать, как мы балуем себя после стольких лет лишений.
Но сейчас при взгляде на все это изобилие мне хотелось выколоть себе глаза. Да, знаю, я похож на высокомерного говнюка, но мне надо кормить детей, а жена, выходя за меня замуж, ожидала, что я буду их обеспечивать. Мама воспитала меня в убеждении, что сдаются только неудачники, поэтому после уроков игры на гитаре я организовал группу, и эта «работа» обходилась мне дороже, чем заработок от нее. Я исчерпал лимит по кредитным картам, за которые поручилась мама, и мы жили буквально на грани. Может, я и безответственный, но мама позволяла мне это, наставляя вести жизнь, «которой можно позавидовать». Когда я объявил, что в мою версию достойной жизни не входит управление кастинговым агентством, она назвала меня дураком, но не стала напирать. А сейчас совершила полное и окончательное предательство. Выбросила меня из самолета без парашюта. Я был в ужасе. А еще безумно зол.
– Почему ты не в бешенстве? Как тебе это удается? – спросил я сестру, чья беззаботность еще больше меня злила.
– Да брось, Чарли, не будь таким. Это же мамины деньги. Если она не захотела отдавать их нам, то была в своем праве.
– Так, значит, ты согласна, что все получит подружка Нейтана?
– Это же мы позволили маме умереть.
– У меня жена и дети, дело не только во мне.
– Ну ладно, это я позволила ей умереть.
– Хватит! – гаркнул я. – Мы вообще не виноваты в ее смерти. Она сама нас оттолкнула. Этого не должно было случиться.
Винни не ответила. Я покосился на нее. Она плакала. И вдруг я почувствовал себя первостепенной сволочью.
– Прости, – извинился я. – Уж больно дерьмовый сегодня день.
Она отмахнулась от моих извинений. В бардачке лежали влажные салфетки. Я достал их и протянул ей.
– У меня нет носовых платков. А эти пропитаны спиртом, так что не вытирай ими глаза.
Сестра взяла салфетку из моей протянутой руки и высморкалась.
– Да, я слишком взвинчен, признаю. Просто… до сих пор не могу во все это поверить.
– Давай просто подождем, как все сложится, – предложила сестра.
Как всегда, из нас двоих Винни была самой спокойной и разумной – она Красавица, а я Чудовище. Может, Нейтан прав, и Эшли Брукс поступит правильно. Или хотя бы сжалится над нами и бросит кость. А может, даже пару миллионов костей. И мне стоит поблагодарить Нейтана за то, что не дал мне наговорить глупостей, о которых я потом пожалею.
Я попытался вообразить, как бы поступил на месте Эшли. Разделил бы деньги с семьей покойной? Или оставил себе, как она желала? Интересно, что мама рассказала ей о нас? Назвала ужасными эгоистами и ничтожествами? Что бы там ни воображала эта женщина, ей известно не все. Полная картина известна только мне и Винни. Может, нам надо просто поговорить с ней. Не только о том ужасном дне, когда мама попросила нас спасти ей жизнь. Но и о постыдных причинах, по которым мы ответили отказом.
Часть 4. После. Нейтан, Эшли, Винни и Чарли
Глава 31. Нейтан
Я опустился на кровать и еще раз прослушал сообщение.
«Здравствуйте, меня зовут Сильвия Эрнандес. Мне жаль сообщать вам об этом, но у меня печальная новость. Очень печальная. Ваша тетя умерла».
Всего несколько секунд назад я купался в воспоминаниях о вчерашнем свидании с Эшли, а теперь превратился в развалину, рыдающую в подушку.
Через несколько минут я взял себя в руки, а потом позвонил Винни и Чарли, чтобы сообщить о смерти их матери. Оба были потрясены, как и следовало ожидать, и вели себя соответствующе. Чарли выматерился, а Винни бросила трубку – вполне понятная реакция в таких обстоятельствах.
Я отменил все утренние встречи, оделся и поехал к Луизе. Хотя ее там больше не было, спасибо медсестре Сильвии и санитарам из морга. Сильвия предложила ее увезти, и я с благодарностью позволил ей этим заняться. Но все равно считал, что мне нужно посмотреть, как там дела, учитывая, что дом опустел так внезапно и неожиданно.
По пути я оставил сообщение Эшли: «Привет, это Нейтан, позвони, как сможешь». Не знаю, сколько времени Винни и Чарли собирались провести в Лос-Анджелесе, но нам предстояло во многом разобраться. И надо сказать Эшли, что я пока не могу позвать ее на второе свидание. К тому же у нее были дела с Луизой, было бы некрасиво не объяснить, почему ей не звонит женщина, предложившая помощь.
Подъехав к дому Луизы, я припарковался у гаража. Тетя дала мне ключ, поэтому не было причин считать, будто я вторгаюсь без спроса. Но я ни разу не бывал в этом доме без хозяйки и чувствовал себя странно. Так уж вышло, что с этого дня события начали приобретать все более странный оборот.
Я решил по-быстрому пройтись по дому и убедиться, что все в порядке – Луиза не оставила включенную духовку или кипящую на плите кастрюлю. Вряд ли она стала бы печь пирог, но мне все равно надо было как-то убить несколько часов перед приездом Винни и Чарли, так что проверить не помешает.
Я начал с кухни. Как и ожидал, там ничего не варилось и не жарилось. Я поднес руку к духовке, и она оказалась предсказуемо холодной. Потом заглянул в холодильник. Когда я увидел на нижней полке остатки нашего ужина, завернутые в полиэтилен (рыбья голова и горстка зеленой фасоли), у меня сжалось сердце. В отличие от моей бабушки, Луиза не была ребенком эпохи Великой депрессии и не берегла все подряд, но была экономной. К тому же, как я, к сожалению, слишком хорошо знал, готовить для себя одного невесело, поэтому лучше не выбрасывать остатки. Мне не хотелось, чтобы в холодильнике воняло тухлой рыбой, поэтому я выбросил рыбью голову в помойку, выставил пакет с мусором за дверь, вымыл тарелку и вытер.