Паника и прилив восторга задушили все благородные решения.
Чейн дёрнул голову торговца в сторону и сжал челюсти на горле человека. Плоть легко поддалась под его клыками и как только кровь попала в его рот, голод взял своё. Жизнь заполняла его с каждым глотком вкуса меди и соли, вместе с ужасом жертвы. Он так давно питался и сдерживал себя, что не смог устоять.
Здесь был не зверь. Не Чейн. Только голод, который нужно было утолить и задушить. Он не отрывался от горла своей жертвы, пока человек под ним не обмяк. Он слышал и чувствовал, как перестало биться его сердце.
Потом Чейн поднял голову, глотая кровь. Он томился, но вот освободился от голода. Когда он, наконец, открыл глаза, он увидел небольшое скопление звёзд, проглядывающих сквозь облака.
Сейчас они были для него настолько яркими, как полные луны. Звёзды мигали в темноте, напоминая ему…
О том что он видел и что снилось ему однажды в состоянии покоя… и вопрос.
Благородные мертвецы видят сны?
Память о голосе Винн заставила все его мышцы напрячься и Чейн услышал приглушённый треск.
Кости человека сместились под его левой рукой. Он опустил взгляд.
Челюсть купца сместилась в сторону, была разбита и изуродована.
Даже когда зверь насыщался, он могу закрыть глаза и увидеть перед своим внутренним взором Винн, как бы она посмотрела на него.
Благородные мертвецы видят сны?.. Я имею в виду, когда они находятся в состоянии покоя?
Чейн вздрогнул и похолодел внутри..
Возможно он делал это иногда. Когда был первый раз? Время от времени его конечности и веки тяжелели, он соскальзывал в пустую темноту и думал о ней…
Он помнил ей в библиотеке Белы. Видел её в замке среди книг большой библиотеки Колм Сита.
Всегда когда он засыпал она была рядом с ним. Но был ли кто-то или что-то ещё, кроме неё?..
Он видел её лицо озарённое светом холодной лампы и вспомнил, как она разбудила его на той стороне залива в сумерках. Винн потянула его и…
Зверь зарычал в нём и затих.
Неужели он бросился на неё? Подмял под себя? Нет, этого не могло случиться.
Чейн свернул шею трупу и сбросил в пропасть. Теперь это не имело значения. Это была просто сила его желания, как и охота. Он нуждался в ней так долго, что не смог сдержаться и не убить жертву. Вот и всё.
Он вспомнил девушку принёсшую ему козью кровь. Она хотела помочь ему. Но теперь он никогда не позволит ей так страдать. Теперь он был сильным и мог чётко мыслить, а Винн никогда не должна узнать как это произошло.
Одна жертва среди многих ничего для него не значила.
Но вампиры обладали своими индивидуальными способностями. В прошлом году он начинал чувствовать разницу между истиной и обманом. Не часто, но именно тогда, когда ждал этого меньше всего. Зверь внутри него предупреждающе зарычал, будто чувствуя угрозу.
Если Винн проснётся и не найдёт его, будет поздно говорить о том, где он был…
Почувствует ли тогда он свою ложь к ней?
Сау'илахк находился на той стороне залива у таверны гномов называемой Максуин Бити — «наживка для медведя». Он пробудился от покоя и собрал жизненную силу ещё трёх жертв. В эту ночь он научился ценить темноту туннелей.
Винн вернулась в храм на той стороне залива, но на данный момент это не имело значения. В момент пробуждения он вспомнил одно слово — танаэ. Он улавливал каждый разговор, где использовалось это слово.
— Танаэ придёт сегодня вечером!
— Откуда ты узнал об этом? Никто не видел его со вчерашнего дня.
— О, Вечные! Не верьте, что вы слышите в этом месте!
— Он вернулся! Молот-Олень вернулся! И сегодня он придёт в «Наживку для медведя»!
— Почему? Это даже не приветственный дом.
Сау'илахк развеял своих слуг-элементалей, не надеясь услышать что-то ещё.
Потребовалось время, чтобы найти эту таверну и затаиться. Он знал, что гномы могут «говорить» до поздней ночи. Но ему не нужно было видеть прибытие танаэ, достаточно было застать только его уход.
Танаэ уже достиг своей славы и заслуживал своего почётного места среди мёртвых. Но в конечном счёте он надеялся в один прекрасный день стать банаэ, одним из Вечных духов и родовых покровителей своего народа. Для этого он выполнял достойные подвиги и «говорил» о них, чтобы все оценивали насколько они достойны. Когда люди выбирали достойного из числа гномов, конклав вызывал ширвиша и тот благословлял торк для своего получателя… но пройдёт не одно десятилетие или даже столетие прежде чем он может быть причислен к Вечным.
Сау'илахк знал, что детали этого процесса были гораздо сложнее, а гномы были дураками.
Он не был заинтересован в суевериях и ложных божествах, которыми они являлись по сравнению с его Возлюбленной. Только окончательные нюансы имели значение. Те, что заставят придти Ходящих-сквозь-камень.
И в конце концов, не этого ли они хотели… если хотят стать ложными святыми?
Он дождался пока гномы не закончили говорить и стали высыпать из пивной небольшими компаниями.
— Какая ночь!
— Я буду мертвецки усталым днём, но это того стоило!
— А я буду вспоминать об этом рассказе до самой смерти!
Возгласы отражались от стен туннеля и тут Сау'илахк услышал один знакомый голос.
— Братья и сёстры, вы заплатили мне достаточно, чтобы я рассказал вам что-то ещё! Но пришло время, для того чтобы идти спать. Но я обещаю придти снова, когда вернусь из странствий снова.
Сау'илахк скользил тенью, прислушиваясь к голосу Молота-Оленя. Этот невежда думал что проживёт вечность. Какая жалость.
Существовало только одно истинное божество, которое могло даровать вечную жизнь. Такую о которой просил и умолял Сау'илахк. И потом получил от своей Возлюбленной. Но у него не было времени, чтобы оплакивать себя.
Танаэ направился вниз по улице и Сау'илахк был вынужден следовать за ним. Там он сосредоточился на искре его жизни, чувствуя дух Молота-Оленя. Этому хвастуну больше не нужно будет бахвалиться.
Он наблюдал как танаэ свернул в боковой проход, а его подхалимы пошли своей дорогой. Он был так далеко от Сау'илахка.
Призрак поспешил вдоль широких коридоров, завернул за угол и остановился, приготовившись. Карлик должен был уйти как можно дальше, чтобы его крик не мог никто услышать.
Сау'илахк встал у фонаря, становясь достаточно осязаемым, чтобы его могли заметить. Ему нужно будет использовать мощное заклинание.
Перед его мысленным взором появился светящийся малиновый крун, затем внутри вырос другой круг цвета янтаря и перевёрнутый треугольник.
Сау'илахк поднял бестелесный палец, завёрнутый в чёрную ткань и обвёл контуры знаков, накладывая их на камень перед собой. Каждый знак светился.
И вскоре все кристаллы в округе начали тускнеть.
Сау'илахк плыл к другому камню. Чтобы вызвать элементаль, потребовались годы опасной практики. Призыватель часто упускает их, стоит лишь утратить контроль над вниманием. Работа с природными существами была другим делом. Не для дилетантов.
Несмотря на то, что где-то далеко кристаллы ещё горели в туннеле было достаточно темно. Сау'илахк создал место чистой тьмы, которая казалось пожирала свет. Это довольно сильно ослабило его, но тем не менее, он должен был использовать ещё одно колдовство.
Когда он услышал шаги танаэ в коридоре, он приготовился.
Как дух, Сау'илахк не обладал своим «голосом». Даже в краткие мгновения он ощущал себя больше как нежить и совершенно не дышал. Когда он говорил, он использовал колдовство, имитируя естественные движения голоса. Но в настоящее время он нуждался в создании голоса знакомого Молоту-Оленю.
Сау'илахк свёл ладони вместе и вытянул пальцы. Когда он оказался в полной тьме, он заставил руки отвердеть. Перед ним кружились крошечные светящиеся символы, которые он начал вдыхать в себя.
Сау'илахк почувствовал содрогание воздуха между руками, а затем равномерную вибрацию.
Молот-Олень вышел из прохода в туннель и не останавливаясь повернул в другую сторону.
Сау'илахк сжал свои пальцы как когти и раскрыл ладони, изображая, как будто кто-то посторонний открывает рот.
Мучительный женский крик эхом раскатился по коридору.
Молот-Олень остановился и развернулся.
Он смотрел вниз по коридору с широко раскрытыми глазами. Когда он понял, что ничего не видит, то мозолистой рукой выхватил из-за плеча свой широкий боевой топор.
Сау'илахк изменил положение ладоней, скручивая между ними воздух.
Из тьмы раздалось хныканье, а затем знакомый гному голос простонал:
— Пожалуйста… помогите… мне!
Молот-Олень перехватил рукоять. Он остановился в двух шагах от него и замер, нахмурив лоб.
— Кто там? — прорычал он.
Сау'илахк почувствовал удовлетворение. Это было настолько предсказуемо. Он снова сжал ладони, имитируя знакомый голос.
— Хаммер-Олень? Это я, Винн… Винн Хигеорт!
Танаэ вытянул шею, пытаясь разглядеть, где она находится.
— Маленькая?.. — выдохнул он, а потом крикнул: — Где ты?
— Пожалуйста, помогите мне! Он идёт!
— Нет! — прорычал он. — Я! Дай его мне… Я найду тебя!
Молот-Олень поднимался по коридору прямо к Сау'илахку. Когда он проходил мимо места, где свет поглощался тьмой, Сау'илахк раскрыл свои руки. Тьма поглотила танаэ, когда призрак двинулся на него.
Глава 7
Винн проснулась на следующее утро, ощущая слабость и потирая глаза. Она увидела знакомые атрибуты своей комнатки в храме. Следом за этим вернулись воспоминания.
Она помнила, как Чейн заботливо уложил её в постель, а ширвиш Маллет осторожно кормил горькой жидкостью. Её живот ещё болел, но головная боль притупилась. Она села и к своему удивлению почувствовала голод, не помня, что ела в последний раз.
Тень лежавшая у кровати подняла голову и заскулила.
— Да… ты тоже хочешь есть. — поняла Винн. — но мы должны для начала привести себя в порядок.
Добраться до своей сумки для неё было подвигом. Она порылась в ней и вытащила чистый платок. Затем вылила воду из кувшина в таз, желая оказаться сейчас в настоящей горячей ванне. Но всё что она могла сделать, это умыть лицо обтереться влажной тряпочкой. Потом она наполнила водой деревянную кружку и пальцем почистила зубы.