— Не могу, — сильнее сжал он меч в своих руках, — я слово дал.
— Хороший человек, верный, — посмотрел я на оседающего парня, что смог две секунды сопротивляться чарам сна, — отнесите его в пещеру и оставьте там. Пусть отоспится, узнаю, что тронули — умирать будете долго.
Уголовники всё правильно поняли и быстро выполнили приказ. Что ж, кажется всё же придётся захватывать власть в этом клоповнике. Так я и источник подпитки Барьера смогу лучше изучить, и не тратить лишнее время на быт, да и маги под боком может что подскажут. Сотворив Фантомный Табун, сам я запрыгнул на вовремя появившегося Фрэки.
— Захватите трупы и за мной, — коротко скомандовал я и, шутки ради, перекрасил драные сюрко моего «отряда», надо же им чем-то отличаться от остального сброда.
— Эй, Винс, — обратился один страж к другому, толкнув плечом, — ты у кого болотник брал?
— Как обычно, у Лестера, — не открывая глаз, ответил он, — а что?
— Да, кажись, то был неправильный болотник, — дрожащим голосом ответил первый страж, — я прямо сейчас вижу, как к нам скачет три десятка всадников, а перед ними кто-то на огромном волке.
— Твою ж, — открыв глаза, Винс чуть не упал, — я тоже это вижу!
— Что делать, Винс, закрывать ворота? Поднимать тревогу?
— Погодь, помнишь, как по лагерю слухи о ярле ходили? Ну, тот что Буллита порешил и свалил? Так у того тоже огромный волк был.
— Делать то что? — спросил паникующий страж.
— Да нихрена не делать, а лучше вообще в сторону отойти. Он Гомеза порешит и нам потом спасибо скажет.
— А если Гомез его грохнет?
— Да не ссы, помнишь отряд Шрама и Арно? Так вот, я узнал парней, что с ними ушли, а значит ярл их мочканул.
— Хрена се.
Кавалькада всадников, с волком во главе без помех пролетела через ворота внешних стен.
Сидя на лавочке около своего дома, Диего лениво попивал честно выменянное на складе баронов вино. Последняя неделька выдалась беспокойной, особенно для него: Гомез бушевал и требовал найти того новичка, из-за чего в нижнем лагере всё больше шептались о ярле. Так ещё и Шрам с Арно куда-то пропали вместе с четвертью верных Гомезу людей, дело пахло бунтом или переделом власти.
Услышав топот копыт, Диего поначалу не обратил на него внимания, подумаешь — лошади, и только потом сообразил, откуда за Барьером взяться лошадям⁉ Вскочив со своей любимой скамейки, он хотел уже что-то прокричать, но увидел знакомую морду, что иногда приходила к нему в кошмарах.
На огромном волке сидел его новый знакомый, а за ним скакал пропавший отряд. Понятно, предчувствия его не обманули и сейчас что-то будет.
Расторопный страж попытался опустить надвратную решётку, чтобы заблокировать единственный вход во внутренний замок, но выскочившие из-под земли каменные колонны застопорили механизм. Без промедления ворвавшись внутрь, кавалькада скрылась из вида.
— Это что сейчас было? — спросил вечный страж ворот Торус, минуту назад отошедший отлить.
— Кажется — Гомеза пришли убивать, — спокойно отметил Диего.
— Вроде вовремя приспичило отлить, а вроде как…
— Не думай лишнего, лучше пойдём, посмотрим, чем всё кончится.
Прорваться внутрь Старого Лагеря оказалось удивительно легко, почти никакого сопротивления, а внешние ворота никто даже не попробовал закрыть. Во внутреннем дворе на меня со свитой смотрели ошарашенными глазами, но никаких действий не предпринимали.
— Эй, Гомез, — прокричал я, усиленным магией голосом, — ты вроде хотел меня видеть, и вот он я! Даже дружков твоих привёз.
Подхваченные телекинезом трупы латников с грохотом ударились о створки двери, что вела в часть замка занятого Рудными Баронами. Столь явная демонстрация силы заставила многих стражников, что до этого готовились к бою, задуматься и опустить оружие.
Реакции от главного каторжника не было, он или заснул, или испугался, впрочем, если гора не идёт к Эрику — Эрик придёт к горе. Повесив секиру за спину, я вытащил из ножен так ни разу и не опробованный в деле тесак.
Крепкие деревянные створки, закрытые на засов, вылетели из стены вместе с петлями, а мне в грудь ударили несколько арбалетных болтов. Звякнув о мифриловые пластины, вреда они не нанесли, но судьбу стрелков решили.
Ворвавшись внутрь, я тут же опустил клинок на первого выскочившего на меня бойца. Ториевое лезвие без труда рассекло дрянной металл кольчуги и поношенный поддоспешник. Откинув труп, я тут же насадил на тесак следующего смельчака, перехватив руку другого. От подоспевшего на помощь товарищам стражника, что целил прямо в шлем, меня спас прилетевший из-за спины арбалетный болт, после чего в схватку ворвались присягнувшие мне северяне. С подоспевшей подмогой схватка стала яростней, я косил выбегающих из тронного зала стражей, пока мои новые подчинённые прикрывали фланги.
Бой продлился меньше минуты, а проходная комната уже была завалена ранеными и мёртвыми. Бросив взгляд на тела павших, я заметил среди них несколько носителей моих цветов. Просьба к духу земли, и их раны затягиваются, а сами они недоумённо ощупывают молодую кожу на месте смертельных ран.
Кивнув Хенвальду, я выбил двери, ведущие в тронный зал, где меня уже ждали. На троне восседал колоритный мужик в латной броне, опёршийся на богато украшенный клинок. Рядом с ним, держа в руках осадный арбалет, стоял хлыщ с надменной улыбкой. Нажав на скобу, он предвкушающе растянул губы в улыбке. Вот только когда болт, с едва светящимся наконечником, упал в паре шагов от меня, от его улыбки не осталось и следа.
— Что же ты не вышел встретить меня, Гомез? Целый отряд прислал передать приглашение, а сам заперся? — сменив тесак на секиру, я направился к трону.
— Значит это ты ярл? — встав с трона, Гомез перехватил меч.
— Верно, ярл Тролльхейма, сэр Эрик Крылатый Меч.
— Плевать, твой труп бросят в ров у внешних стен, — встав в боевую стойку, он начал сближение.
— И всё же, оно того действительно стоило? — закружив с ним, я заметил,как тронный зал заполняется зеваками, — Устраивать на меня охоту из-за парочки идиотов?
— Никто не смеет убивать моих людей безнаказанно, — первый его выпад я парировал, направив меч в пол, отчего на каменной плитке появилась глубокая царапина, — никто не займёт мое место!
Отскочив в сторону, он широким взмахом попытался отогнать меня, но просчитался. Ударив вертикально вниз, я задел его клинок, направив его к полу, после чего быстро сократил дистанцию. Перехватив секиру обеими руками, я сам перешёл в атаку, первым же ударом разрезав богато украшенный нагрудник, но до плоти так и не достал.
Ошарашенно посмотрев на ставший почти бесполезным доспех, Гомез стал осторожней. Теперь вместо дерзких выпадов, он перешёл к обороне, изредка совершая контратаки и больше уклоняясь.
Удивительно, но бывший каторжанин отлично держался. Пусть я не использовал магию, чтобы потом никто не заявил, что победа добыта нечестным путём, но противником он оказался весьма умелым. Однако, проиграл он не из-за техники боя, и не из-за допущенной ошибки, а потому что выдохся.
Покрытый испариной и с подрагивающими руками, в один момент он не смог заблокировать удар в плечо, руки просто не успели выполнить команду мозга. С диким криком он схватился за обрубок правой руки, пока она, всё ещё сжимающая меч, сделала пару оборотов в воздухе и упала.
Пусть я чувствовал запах гнили исходящий от Гомеза с самого начала схватки, пытать его я не собирался. Взмах секиры и зачарованное лезвие перерубает Рудного Барона до середины груди, разрезая сердце на две неравные части. Тяжёлое тело глухо падает на пол.
Тишина казалась оглушительной, пока ранее пустивший в меня арбалетный болт хлыщ первым не прокричал.
— Да здравствует Ярл!
Остальные собравшиеся в тронном зале люди тут же поддержали его, пока я подходил к трону. Присев на богато, но безвкусно украшенное кресло, я осмотрел собравшуюся толпу. А ведь как всё было бы проще, не напади на меня тот урод.
Глава 24Проблемная Долина
— У меня есть друзья при дворе! — кричал мужчина в одном исподнем, пока его волокли на надвратную башню, — Вы пожалеете!
— Я расскажу, где спрятана руда! Много руды! — кричал второй бывший рудный барон.
Несущие обоих бывших властителей Долины Рудников северяне, лишь весело скалились, чувствуя некоторое удовлетворение от происходящего. Ещё пару часов назад эти кричащие тушки смотрели на них как на грязь под ногтями, а теперь… Теперь они визжат как свиньи перед забоем.
— Слышь, Жак, что тут творится то? — спросил недавно открывший глаза рудокоп, заметив столпотворение у внутренних ворот.
— А, Стир, — узнал приятеля второй рудокоп, — да вот, власть, говорят, сменилась. Помнишь с недельку назад слух прошёл про Ярла?
— Того что шайку Буллита прикончил? — рефлекторно проведя языком по пустым дёснам, где раньше были зубы, Стир вспомнил свой первый день в колонии.
— Ага, так вот, он до полудня в замок заехал, сам на волке, а за ним конники.
— И всё? Не тяни, продолжай!
— А что ещё говорить, прикончил он Гомеза и всех стражников, что защищать его бросились.
— А кричит кто? Знакомый вроде голос, — прислушался Стир.
— Похоже, Ярл со старыми баронами решил не церемониться.
В подтверждение слов Жака, на верхушке надвратно башни показались извивающиеся человеческие силуэты. Пока те что-то кричали и что-то доказывали, через зубцы перекинули три тела, правда, уже мёртвых.
— А этот Ярл — страшный человек, — нарочито громко прошептал один из призраков, — вон у Шрама и Арно как зады разорваны.
Пока толпа продолжила обсуждать постельные пристрастия нового лидера Старого Лагеря, с парапета сбросили два последних тела. Ворон и Бартоло мгновенно затихли, повиснув на крепких верёвках, а толпа поражённо охнула. За восемь лет за Барьером, каторжане не привыкли к столь резким переменам.