— Все зовут меня Фингерс…
— Что скажешь о новом правителе, Драго? — спросил Корристо, сидя на своём троне в часовне Инноса.
— Пока ничего определённого, Верховный Маг, — покачал головой ближайший помощник главы магов огня, — но он точно владеет магией и не стесняется её использовать.
— Почувствовал ли ты в нём порчу Белиара?
— Нет, Верховный Маг, но не было в ней и огня Инноса, — покачал головой Драго, — однако, когда он исцелял тех несчастных, что стали игрушками в руках жестоких баронов, я почувствовал… нечто необычное.
— Говори точнее.
— Я не знаю, как это описать, но я будто вновь очутился в Нордмаре, напротив главной святыни Инноса, — с лёгким придыханием продолжил описывать свои ощущения маг, — будто частичка его света осветила меня и успокоила.
— Вот значит, как, — задумчиво произнёс Корристо, ухватив кончик седой бородки, — а что он делает сейчас?
— Приказал поварам баронов приготовить как можно больше яств для всего лагеря, пока сам проверяет покои бывших баронов.
— Продолжай следить за ним, — погрузившись в мысли, Корристо говорил излишне отстранённо, — и докладывай обо всех его действиях.
— Мне приготовить письмо за барьер?
— Нет, пока подождём, сначала надо кое-что уточнить.
— Эээх, — Мильтен присел рядом с Диего, всем своим видом выражая крайнее довольство жизнью, — чего грустишь, Диего? Неужели тебе не понравилось вино и угощение, что дал нам Ярл?
— Нет, очень даже ничего, не лучшее что я пробовал, но и далеко не худшее, — отхлебнув из кружки кроваво-красный напиток, уроженец Варанта задумчиво посмотрел вдаль, — меня больше заботит, что будет дальше?
— В смысле? Ну, будет править в Стром Лагере один барон, точнее ярл, вместо Гомеза и его ближников, для нас то, что изменится?
— Думаю — многое, — покачал головой старый контрабандист, — многие не заметили, но в отличие от Гомеза, Эрик действительно кем-то правил. Я видел его взгляд и могу тебе сказать, что скоро очень многое изменится.
— А что может измениться? Шахтёры перестанут копать руду, чтобы потом её отправили королю? Нет, если Ярл так поступит, то мы тут просто перемрём с голоду, а значит всё останется как прежде, только наверху будет сидеть кто-то другой.
— Вот только у него возможностей в разы больше, чем у сотни Гомезов. Та же магия и этот огромный волк, что слушается его беспрекословно, — покачал головой Диего, — многие главари шаек пока это не поняли, но Эрик не будет играть с ними. Они ему просто не нужны, а значит…
— У ворот скоро появятся новые украшения? — мигом стал немного трезвее Мильтен.
— Да, и я постараюсь сделать всё, чтобы моя тушка не повисла рядом с Вороном первой.
— А если сбежать в Новый Лагерь, или на болота?
— Если всё станет совсем плохо, то лучше присоединиться к Кавалорну и переждать бурю. Не думаю, что Ли или Ю’Берион будут нам рады. Поэтому советую тебе пока не высовываться и не лезть в сомнительные авантюры. Как рассказали парни, отправившиеся на поиски Эрика по приказу Гомеза, он расправился со Шрамом и Арно за долю секунды.
— Дела, — протянул Мильтен, вновь приложившись к кружке, — но я вот что думаю, а может мне напроситься в ученики к этому Эрику? Ты же сам сказал, что он маг, а маги огня даже разговаривать со мной не хотят.
— Нет, лучше подождать, а уже потом что-то делать, да и с чего бы ему заниматься с тобой? Ты не главарь банды и призраком стал только благодаря моей помощи.
— У меня тоже есть несколько талантов, — возмутился молодой парень, коему и тридцати не исполнилось, — и в отличие от многих, я умею читать и писать. Да и есть у меня один друг, что может замолвить за такого прекрасного меня словечко.
— Посмотрим, — задумчиво ответил Диего, прислушиваясь к звукам музыки, почти полностью заглушаемые криками веселящейся толпы.
— Ладно, ты как хочешь, а я пойду ещё зачерпну себе полную кружку вина, когда ещё удастся напиться чем-то столь вкусным?
Немного пошатываясь, Мильтен пошёл к веселящейся толпе, что праздновала смену одного властителя на другого. Обычно это не приводило ни к чему хорошему, но откуда им об этом знать.
Наблюдая за веселящейся толпой, я испытывал нечто вроде удовлетворения. Ближайшие пару недель никто бунтовать не будет, а там я вникну в дела, подберу толковых исполнителей и займусь изучением того, что засело под замком. Надо ещё будет переговорить с магами огня, что так и не изволили выйти из своей часовни, но пока, так уж и быть, прощу им такое пренебрежение.
Речь перед каторжанами я уже произнёс, обещая новую эпоху мира и процветания, а значит можно и удалиться. Полные бочки с вином и фантомные музыкальные инструменты, что будут играть всю ночь, да всё это под закуску, приготовленную с использованием специй, как мало было нужно для счастья основной массы обитателей лагеря. Теперь главари банд, даже если и задумают заговор против меня, могут столкнуться с неприятием его рядовыми бандитами. Всё же правильный атаман, в первую очередь, должен быть щедрым.
Зайдя в бывшие покои Гомеза, я зажёг несколько светляков и погрузился в изучение бумаг. Пусть ещё вчера здесь правили справедливо осужденные преступники, документацию они вели неплохо. Здесь было всё, и расчёты по поставкам продовольствия, и среднемесячная выработка руды, и даже примерные подсчёты прибыли и убыли каторжан. Были даже намёки на негласные договорённости между лидерами других лагерей и Гомезом, что пока придётся соблюдать и мне.
Больше всего внимания я уделил именно продовольствию, по той простой причине, что именно его катастрофически не хватало. Конечно, частично потребности лагеря покрывали охотники и собиратели, а за поставки тех же тканей и прочего дефицитного товара, что не добыть на территории колонии, из Нового Лагеря шёл рис, но всего этого не хватало. Ознакомившись со следующей заявкой на поставку, я тут же вычеркнул из неё новые ковры и канделябры с позолотой, вписав увеличенную норму пшена и солонины, не стоит допускать лишних смертей, особенно если за их счёт подпитывается Барьер.
От размышлений о будущих поставках и способах увеличения выработки руды, меня отвлёк тихий скрип двери. Бросив взгляд на вошедших, я тут же вернулся к расчётам, это были не убийцы или просители, а всего лишь те женщины, коих я спас пару часов назад. Оторвавшись от работы и смерив взглядом замерших фактически рабынь, я дал им знак, что они могут говорить.
— Господин, — вперёд вышла самая рослая из них, — позвольте отблагодарить вас за вашу щедрость.
— Мы готовы на всё, за то… — начала лепетать о чём-то вторая, но я остановил её.
— Скажу сразу, любовные утехи мне сейчас малоинтересны, — при ярком освещении от светляков, я заметил, как на их лицах промелькнуло облегчение, — но если вы действительно хотите отблагодарить меня, то лучше расскажите, чем занимались до попадания за Барьер и почему здесь оказались?
— Я, — переглянувшись с подружками, первая вновь заговорила самая рослая из них, — я Маришка помогала выделывать кожи в мастерской отца, но его и братьев забрали на войну, кож стало не хватать, а потому я отправилась в лес. Егеря барона поймали меня и вместо казни, отправили сюда.
— Грамотная?
— Нет, господин.
— Я Лиза, — стоило мне перевести взгляд на следующую, как она тут же заговорила, — отца поймали на взятке таможеннику в Венгарде, вместе отправили в колонию.
— Твой отец ещё жив?
— Не знаю, господин, я ни разу не выходила из замка с момента прибытия, но читать и писать я умею, а ещё, я иногда помогала отцу со счётом.
— Хм, уже лучше, завтра попробуем найти твоего отца, грамотные люди с опытом торговли мне не помешают. Теперь ты, — указал я на последнюю девушку.
— Я была служанкой в замке Монтера, — опустила взгляд она, — когда госпожа графиня заметила, что господин граф смотрит на меня, она подстроила, будто я украла у неё украшение и сослала сюда. Читать я немного умею.
— Я тебя проверю, но уже завтра, — взяв следующий лист, я посмотрел сначала на его содержимое, а потом на всё так же замерших на месте девушек, — вы можете быть свободны.
— Господин, — опустив взгляд, произнесла Маришка, — нам некуда идти. Когда мы служили баронам, то спали в их покоях. Боюсь, если мы выйдем из замка…
— Понятно, можете устраиваться на кровати, только мне не мешайте, — махнул я в сторону деревянного монстра с балдахином.
Переглянувшись, все трое небольшими шажками направились к кровати, будто, не веря в то, что случилось. Первые несколько часов они просто лежали с открытыми глазами, ожидая чего-то. Лишь под утро их сморило, и они заснули, пока я продолжал разбираться с тем, как работает экономика за Барьером.
Первые несколько дней с начала моего правления Старый Лагерь будто замер в ожидании какого-то чуда, вот только оно так и не наступало, всё оставалось по-старому, только рационы шахтёров и рядовых призраков стали содержать побольше мяса, а после возвращения из шахты работягам начали наливать чарку вина. Многие были довольны и такими изменениями, но от меня явно ожидали большего.
Те же, кто действительно что-то решал, пока присматривались, но были в целом довольны уже произошедшими изменениями. Ушлые девицы, за исключением троицы так и продолжающей спать на кровати Гомеза, быстро нашли себе новых покровителей, а те были только рады, ведь раньше женщины были лишь у баронов. Так что свергать меня пока никто не собирался.
Беспокоила только пассивность магов огня, что так и ни разу не покинули своей часовни, но, по словам Хенвальда, это было их обычное поведение.
Закончив с текущими делами и более-менее вникнув в жизнь Старого Лагеря, я решил проинспектировать Старую Шахту, от которой зависела жизнь всей колонии. Не пытаясь стоить из себя скромника, я, с небольшой свитой присягнувших мне северян, выехал из главных ворот замка на фантомных скакунах. Вид кавалькады всадников привёл большинство бездельничающих каторжан в благоговение, ведь последний раз лошадь здесь видели сразу после возведения Барьера.